Москва и Московия
Шрифт:
Фрейлины – те, что из боярышень – загрустили, зато Софи с царевной ни слова не упустили из сказанного. Так что сговорились о встрече в Котласе после ледостава, когда сухопутные дороги станут проезжими. С наскоку, одними только словами этого пока ещё кузнеца убедить не получилось. А вот отлить из чугуна четырёхфунтовку он взялся. Но попросил для неё той руды, которую доставили из-за Камня. Ведь сегодня он как раз из неё пробную плавку проводил и результатом остался доволен.
Вернувшись на Кукуй, Софи очередной раз «подбила бабки». С деньгами напряга нет, поступают исправно. А вот картина движения судов по рекам словно замерла в постоянной позиции. Один стотонник снуёт по Волге сверху вниз от Твери до Астрахани и обратно. Второй гоняет по Оке – Волге – Каме между Соликамском и Орлом. Три самоходных баржи за навигацию выполняют три рейса по маршруту Архангельск – Соликамск и обратно, одна мотается между Вологдой и тем же Архангельском. Ещё одна – между Архангельском и нашим сухим волоком, да пара снуёт от этого волока до Нижнего Новгорода и обратно. Да ещё три, ходящие одним отрядом, заняты картографированием.
Итого одиннадцать моторизованных плавсредств. Да полтора десятка заняты перевозками по Дону от Иванова озера до Азова. И всё? А где остальные?
Оказывается, ждут новых моторов, потому что поставленные на них трёхдюймовые высокооборотники разрушили подшипники, после чего сломали себе коленчатые валы. Понятно, что эти движки ушли в переплавку. С более надёжными низкооборотными шестидюймовыми приключился износ поршневых колец, отчего для них наступила пора капремонта. С таким трудом наладившийся темп производства моторов – штука в месяц – сломался. Потому что все заняты поправлением неисправностей и перестройкой одних двигателей в другие.
После родов Софи приходила в себя больше недели, после чего всплакнула, глядя на свой растянувшийся живот.
«Отключись, – попросил я её. – Дай мне поуправлять телом без твоего вмешательства».
«Надолго?» – полюбопытствовала она.
«Для начала хватит и четверти часа».
И Софи ушла в отключку. А я принялся качать пресс. Ножнички там, велосипед, мостик. Потом отжимания и подтягивания – это уже для плечевого пояса. Как-то я раньше этого не отмечал, однако тело Сонькино порадовало меня гибкостью, подвижностью и упругостью мышц.
«Интересные, однако, фортеля ты выделываешь! Дай-ка я сама», – попыталась перехватить управление моя реципиентка.
«На первый раз достаточно, – остановил я её порыв. – Рано тебе всерьёз нагружаться. Лучше перед сном верхом проедься спокойным шагом. Этот период осени называется бабьим летом. Красота кругом, листья нынче ярко-жёлтые. А для Чарлика нужно сделать коляску, чтобы он мог гулять лёжа. Детям необходим свежий воздух».
Не хотел заострять на этом внимание, но коляску Софи делала сама. Ковала, пилила, строгала – за время беременности она успела соскучиться по физической работе. Сама мыла пол и готовила, потчуя не только мамок, но и охранников. А их теперь при ней восемь: два сермяжника из числа котласских охотников, тёмно-зелёные преображенцы, лазоревые семёновцы и в бордовых мундирах коломенцы.
По моему совету будущих гвардейцев царевна специализировала: преображенцы – пехота, семёновцы – рейтары, то есть верховые пистолетчики, а коломенцы – драгуны, конная пехота. Если Софи гуляет верхом, то охраняют её семёновцы и коломенцы, а если пешком – сопровождают сермяжники и преображенцы.
Как-то так сложилось, что пост номер один сейчас – царевна, а пост номер два – её «речная» фрейлина. Но при царевне дежурят по шесть бойцов из каждого полка, а при фрейлине – только по паре. Ещё по одной паре гвардейцев, то есть шестеро, охраняют оставшихся четырёх фрейлин, которых царевна поселила в Коломенском вместе с сыновьями.
Прикольная ситуация, не находите? Всем известно о наличии у юного государя пяти незаконнорожденных детей, которых несогласованно и непродуманно нарекли одним и тем же именем – Фёдор. Пять Фёдоров Петровичей. Кто из них наследник? Тот, на чьей матери государь женится. Это я так понимаю. Потому что признавать царём ребёнка, родившегося вне брака нынче не принято. Так вот, Петру это будет глубоко фиолетово. Я-то знаю.
Сам Пётр нынче в Лондоне, куда отправился после почти года, проведённого в Голландии. Лиза пишет не очень часто, но длинно и подробно. Читать эти письма Сонька мне не позволяет, а только пересказывает отдельные моменты. Похоже, многое в них предназначено не для мужчин.
Ещё заметил изменившийся облик царевны. Конченой стройняшкой она не сделалась, но некоторая полнота ушла, сменившись приятной мягкостью женственных форм. Плюс макияж, наносимый умелой рукой. Похоже, наша Лиза-Рисовальщица провела курс боевой раскраски, а номенклатуру косметических средств из моей памяти «срисовала» Софи. Потом потрудился Аптекарь, не забывая проверять на токсичность результаты своих озарений. Это не за один год появилось, потому что начинали они с Гарри ещё в имении под Ипсвичем. Потом, припоминаю, взяли за основу пудры какой-то мыльный камень – нынешние названия не всегда узнаваемы.
Не уверен, что уже изобретено всё необходимое для выполнения безупречного макияжа, однако девчатам есть чем накраситься. Вообще-то косметика известна со времён фараонов, так что не на пустом месте начинали. А тут вот и мне стал очевиден несомненно положительный результат – Софья Алексеевна теперь выглядит привлекательно.
Заодно, раз уж начал растекаться мыслью по древу, упомяну ульи с извлекаемыми вверх рамками. Из России всегда вывозили мёд и воск. Пасеки, уставленные пчелиными домиками, здесь давно в ходу, однако так, чтобы с рамками для сот – этого нет. А у нас в Муроме и лесопилка, и рейсмусный станок, и народ умелый, а моторы стали поступать с задержками. Надо же людей чем-то занять, потому что с выделкой судов спешить не надо. Пасечники постепенно оценили эти удобные сооружения и начали их раскупать.
В форму Софи вернулась уже к концу октября. Не так чтобы в совершенно девические формы: руки стали крепче, а плечи массивней – силушки заметно прибыло, хотя и раньше хватало. Погоревав вместе со мной о том, что Демидова нынче с места не стронуть – ему пока и тут неплохо, потому что вместо мушкетов калибра двенадцать и семь он взялся за изготовление 20-миллиметровых, – на комфортабельной барже в сопровождении нянек и охраны заторопилась в Архангельск. С заездом в Котлас, разумеется.
Здесь её порадовали вымощенные бетонной плиткой дорожки и гильза для шестилинейки, выполненная из «звонкого» картона. Ни с бумагой, ни с полиэтиленом наши технологи не справились, зато из варёной пакли и расплавленного полимера наловчились прессовать трубочки – основу перезаряжаемых гильз со штампованным донышком из железа. Переломок, однако, сделали лишь пару штук: все слесари и кузнецы занимались моторами. Да и маловато их оставалось, этих мастеров, потому что была навигация, где эти же люди трудились шарманщиками. Подготовленных-то специалистов по-прежнему не хватает. А нынче народ снова собрался в Котласе и оснащал изготовление стволов.