Москва и Московия
Шрифт:
Когда-то пришлось услышать байку о том, как один экспериментатор насыпал в патрон вместо него порох из АК – ствол при выстреле разнесло. То есть для боевого оружия в моё время применялось более мощное метательное вещество, чем для охотничьего.
Так вот, к этому вопросу ребята здешние относятся вдумчиво – проводят проверки, стреляя из лабораторной мортирки точнёхонько в зенит и оценивая высоту подлёта снарядика. До потолка в этом помещении метров восемь, и бревенчатый щит на всякий случай под самым сводом подвешен на цепях.
Испытания (хотя, скорей, демонстрация) показывают, что новый состав в три с половиной раза сильнее французского, английского и испанского порохов – те друг от друга тоже отличаются, но не в разы, а на проценты. Собственно, для Петра в этом нет ничего нового, он ведь капитан-бомбардир. Это я про чёрные пороха, а о бездымном он не в курсе. Помчался в лабораторию и велел показать ему все этапы изготовления.
Тут и мне пришлось изумиться: органический синтез в семнадцатом веке уже был, хотя самого этого слова никто не знал. Мыло же варили. Но столь продуманного и чётко нацеленного процесса я увидеть не ожидал. Парни рисовали схемы соединения атомов в молекулы, показывали, как одни звенья заменяются другими – куда там моим художествам про предельные углеводороды и этиловый спирт! Здесь уже совершенно другой уровень понимания. И немаленький коллектив интересующихся. Правда, серийные технологии несколько отстают от лабораторных опытов.
Это я о том, что полиэтиленовые канистры объёмом в пару литров едва-едва освоили. Зато картонные коробки из пропитанного полимером пенькового волокна делают уверенно – напоминают те пакеты, в которых в наше время продавали соки и молоко. Собственно, тут всё началось с патронных гильз. Я долго их разглядывал и кумекал, потому что помню про бутылочную форму этих гильз, начиная примерно с конца девятнадцатого века. Полагаю, «горлышко» получалось при обжатии пули и служило упором при подаче патрона в патронник. Но здесь и сейчас мы не можем себе позволить подобной роскоши из-за дефицита металлов. Нет уж, патрон будет непригодным к обжатию картонным и рантовым, а коничность гильзы поспособствует только лёгкости его извлечения после выстрела.
По мастерским и цехам государь расхаживал без свиты.
– Нечего им глазеть на новинки, – объяснил он Софи. – До поры такого чужим видеть не надо.
Признаться, он прав. Хотя без знания способа получения гремучей ртути, все эти диковинки – просто диковинки.
А интересного мы встретили много. Патроны собирали девки и бабы. В светлой комнате за длинными столами с установленными на них приспособлениями выклеивали гильзы, вкручивали в них металлические донышки, устанавливали капсюли, засыпали порох и вклеивали пулю. Трёхлинейные, пятилинейные и дюймовые для фальконетов.
В дюймовых – сферическая пуля или картечь. В пятилинейных пуля продолговатая с «нарезкой» на хвостовике для стабилизации в полёте – эта система у нас гладкоствольная. А трёхлинейная – нарезная. Именно для неё и будет применяться бездымный порох. Его мы предписали начинать делать в большом количестве и «стреляло» под него адаптировать. А то как бы не разорвало.
Ещё Пётр распорядился переделать пятилинейную переломку на «не ломающийся» вариант с «ломающимся» затвором, потому что войскам оружие без штыка не надобно, а переломки при действиях ими в рукопашной ломаются. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить: грядёт перевооружение армии на скорострельный магазинный огнебой. И Софья уже прикидывает, где разместить серийное производство. Не в столице же, на глазах у иноземных послов!
А я вспоминаю, где по нынешней географии находился город Ижевск. Где-то по дороге от Москвы на Пермь, но дальше Кирова, который нынче Вятка. Почему я помянул Пермь? Так она уже есть. Не город пока, а только медеплавильный заводик с посёлком, но посёлок именно так и называется, потому что живут здесь как раз пермяки, языком и обычаями сходные с зырянами.
Государь не делится со мной своими планами, но из Котласа он скоро уедет на Ладогу. Где-то там сейчас строится флот из лёгких галер – скампавей – и крупных артиллерийских кораблей, чтобы сбить шведов с берегов Невы. Откуда я знаю? Туда уходят паровые двигатели с Муромского моторостроительного.
За годы сидения нашего на Амуре многое изменилось. Тот же Демидов уже на Урале ставит завод. Пока один – первый. А мне нужно, пока муж и дети гостят на Ямайке, позаниматься гальванизмом. Я помню, какую электродвижущую силу создаёт медно-цинковый гальванический элемент. Медь есть, резина для изоляции имеется, в наличии и лак, который именуют патронным, потому что им покрывают металлические донышки патронов. То есть я даже катушку могу намотать. Постоянные магниты в наших компасах слабые, вот намагничу хорошенько в постоянном магнитном поле, так и генератор будет мне по плечу.
Но главное, есть эталон напряжения. Я не знаю, как обойтись без него, потому что построить эталон силы тока могу, но, не зная напряжения, не смогу оценить сопротивления. То есть сначала нужен амперметр для измерения тока, и ещё один для сооружения вольтметра, а уж потом и все мои познания в электротехнике приложатся. Первая практическая задача, конечно, телеграф. А дальше разберёмся.
Софи же встревожена обстановкой на юге. Всё-таки днепровские пороги сильно затрудняют перемещение войск к нижнему течению Днепра. Тут без кавалерии особо не повоюешь. А путь по суше в обход этих порогов строили небрежно, на скорую руку. Обороняли его не стойко, позволив крымским татарам всё разрушить и пожечь… Хотя ведь много казаков запорожских съехали на Кубань! Вот и ослабло это направление. Да уж, хвост вытянешь – нос увязнет. И с Дона некоторые на Амур перебрались.
Малолюдство нынче является заметной проблемой на многих территориях. А беби-бум пока наблюдается только на Амуре и в окрестностях лодочных дворов, где за беременными присматривают медики, знающие дело повивальное. Приходится ждать – и пока бабы нарожают, и пока дети подрастут да в школах выучатся.
При самом активном моём участии в Котласе прошёл всхлип творческого энтузиазма, поскольку владелице всего этого помощников выделяли самых толковых и умелых, а действия проходили при подробных объяснениях и сопровождались демонстрациями. Прямо как по писаному: гальванический элемент, измерительная головка со стрелкой (ох и тонкая была работа, почище ювелирной!), опыт по взаимному притяжению двух проводов, по которым пропущен ток, и измерение силы этого притяжения одновременно с измерением силы тока. Ну, или отталкивания – это как токи направить.
Мне было важно нацелить юные пытливые умы на верный путь в обход тупиковых направлений. Потому что до сих пор мы из электрического проходили только пьезоэффект и натирание стеклянной палочки или кусочков янтаря. Ну и на электрофорной машине демонстрировали природу молнии.
Зато сейчас познакомились с электролизом и электролитическим осаждением. Намагнитили брусочки железа и построили примитивный генератор переменного тока, от которого привели в действие зуммер – тоже катушку, притягивающую к себе железную мембрану, которая звучала с частотой переменности тока. Примерно так слышится работа трансформатора – с частотой питающей сети, то есть «у-у-у». Прототип телеграфа, таким образом, был продемонстрирован, после чего до меня дошло, что наш медно-цинковый элемент слишком быстро теряет электродвижущую силу.