Москва – Испания – Колыма. Из жизни радиста и зэка
Шрифт:
«СОГЛАСЕН» ПОМ. НАЧ. 5 ОТДЕЛА ГУГБ НКВД Капитан гос. безопасности: (ЯМНИЦКИЙ)
«УТВЕРЖДАЮ» ЗАМ. НАЧ. 5 ОТДЕЛА ГУГБ НКВД Майор гос. безопасности: (КАРЕЛИН)
СПРАВКА: 1) ХУРГЕС Л. Л. арестован 31 мая 1937 г. по ордеру № 2055, содержится в Бутырской тюрьме. Вещественных доказательств по делу нет.
ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ 1 ОТД. 5 ОТДЕЛА ГУГБ НКВД Ст. лейтенант гос. безопасности: (КАСАТКИН)
<8>
Выписка из протокола ОСО при НКВД 23 июля 1937 г.
ВЫПИСКА ИЗ ПРОТОКОЛА
Особого Совещания при Народном Комиссаре Внутренних Дел СССР
СЛУШАЛИ
ПОСТАНОВИЛИ
Дело № 11977 о ХУРГЕС Льве Лазаревиче, 1910 г. р. ХУРГЕС Льва Лазаревича – за к.-р. троцкистскую деятельность – приговорить к тюремному заключению, сроком на восемь лет, сч[итая] срок с 31. V-37 г.
Дело сдать в архив.
Отв. Секретарь Особого Совещания
<9>
Обращение Л. [254] М. Хургеса к Народному Комиссару внутренних дел Н. И. Ежову
9 января 1938 г.
Народному Комиссару внутренних дел
Тов. ЕЖОВУ
От Лазаря Моисеевича Хургеса проживающий в гор. Москве по Большой Тульской ул. дом 6 кв. 1. Телефон В 204-52
ПРОСЬБА
Сын мой Лев Лазаревич Хургес, рождения 1912 г. [255] , комсомолец, студент института связи, дипломник, работавший с 16 ти летнего возраста в качестве ученика по радио-технике на заводе имени Ордженикидзе, а в последнее время работал радио техником в ЦДК [256] , потом на самолете имени Горького, а последнее место его работы было в Управлении гражданского воздушного флота, и одновременно состоял студентом института связи, где он окончил институт на хорошо, но не успел сдать дипломную работу, 17-го сентября прошлого года он уехал в командировку. Перед его отъездом он в присутствии его товарища, фамилия которого мне неизвестна, успокоил меня и мою жену, что уезжает на Арктику на работу и оставил мне адрес, по которому я сумею обратиться за пособием и за письмами от него. Действительно после его отъезда туда я обратился с письмом по адресу Москва почтовый ящик 548 Главный почтамт тов. Пенкину, то ко мне на квартиру пришел сотрудник, который принес мне письмо от сына и пособие и заявил мне, что сын мой находится в распоряжении Наркомата Обороны, таким путем я получал через Наркомат Обороны письма от сына и пособие. 17 го октября 1937 года [257] я прочел в «Правде», что сын мой за отличное и самоотверженное выполнение задания Правительства по обороне страны награжден орденом Красной Звезды. Прочитав эту газету я и супруга моя считали себя счастливыми, что стали родителями Орденоносца. К сожалению наше счастье длилось недолго, с мая месяца я перестал получать от него письма, а также Наркомат Обороны прекратил нам платить пособие, на мои неоднократные запросы причину всего этого, Наркомат Обороны ответил, что наведут об этом справку. В последних числах августа мне сообщили по телефону из Наркомата Обороны, что сын мой находится в распоряжении НКВД. В сентябре я обратился к главному военному прокурору, который сообщил мне, что сын мой осужден особым совещанием НКВД, а за что и на какой срок он мне не сказал. Из полученного 6 го декабря от сына письма я узнал, что он находится в Полтавском доме заключения. За что он осужден мне до сих пор не удалось выяснить, но зная честность и безграничную преданность его Советской власти и родине, я не могу себе представить чтобы он совершил какое либо преступление и не оправдал бы оказанного ему правительством доверия. Только поэтому я решился обратиться лично к Вам товарищ Ежов и просить Вас обратить Ваше внимание на его дело, учесть его молодость и неопытность, ибо этим и могу объяснить его виновность и его неумышленный поступок. До сих пор за всю его работу с 16 ти летнего возраста он зарекомендовал себя как отличный высококвалифицированный техник радист, самоотверженный, работавший всегда в пользу Родине, что и было отмечено правительством, наградившим его орденом Красной Звезды. В следствии всего вышеизложенного я обращаюсь к Вам с просьбой освободить моего единственного сына и единственного кормильца от наказания и дать ему возможность доказать на деле свою преданность Советской власти, а нас, стариков, не лишать чести быть родителями Орденоносца.
254
Орфография и пунктуация авторов писем сохранена.
255
Дата по памяти.
256
Так в тексте.
257
Дата по памяти. Надо: 17 декабря 1936.
Москва 9 го января 1938 г. Лазарь Моисеевич Хургес
<10–11>
Обращение X. М. Хургес к Народному Комиссару внутренних дел Л. П. Берии
20 февраля 1939 г.
Народному комиссару внутренних дел тов. БЕРИЯ
Гражд. Хургес Хаси Мордуховны, живущ. в г. Москва, Б. Тульская д. 6 кв. 1
ЗАЯВЛЕНИЕ
Сын мой ХУРГЕС Лев Лазаревич, комсомолец, год рождения 1910 г., уроженец г. Москвы, студент-дипломник Института Связи 26-ти лет 17/XI-36 г., придя домой вечером с работы заявил мне, что он сейчас же уезжает на Север в командировку на 6 месяцев, оставив для писем адрес Главный Почтамт ящик № 549 Пенкину для Хургеса. Спустя месяц мы прочли в газете «Известия» за № 293-6150 от 17/XII-36 г., что за отличное и самоотверженное выполнение задания Правительства Союза ССР по обороне страны сын награжден Орденом Красной Звезды. Радости нашей не было пределов. Зная, что сын наш, работая с 16-ти летнего возраста в разных гос. учреждениях, за последние 7 лет в Центральном Доме Красной Армии и Эскадрильи им. Максима Горького в качестве радиста всегда выдвигался как усердный, преданный работник, мы были счастливы, что и на последней ответственной работе он проявил себя. До мая 1937 года мы получали от него письма, затем к нам на квартиру приехала гр. Урванцева и поздравив нас с высокой наградой сыну сообщила, что я как его иждивенка буду получать его зарплату, передала мне деньги и письмо, сказала, что сын мой отличился на работе и что он представлен ко второй награде. Начиная с мая м-ца 1937 г. я перестала получать от него письма, также прекратили выплату мне зарплаты. На мой вопрос, где мой сын и что с ним случилось, я не получала никакого ответа.
9/VIII-37 г. меня известили из Наркомата Обороны, что мой сын уже в Наркомате не служит и находится и ведении Наркомата Внудел. После долгих месяцев хождений по разным учреждениям, чтобы добиться что с сыном случилось, мне, наконец, Прокуратура на Б. Дмитровке ответила, что мой сын осужден Особ. Совещ. НКВД по ст. 58–10. Мы с тех пор получали от него письма до 5/XII-38 г. После чего письма прекратились и деньги, посланные ему, вернулись обратно с надписью, что адресат выбыл. За это время муж мой не пережив такого горя, умер и я осталась одна без всяких средств, больная и совершенно не способная к труду, потеряв единственного сына, гордость и опору моей старости. Зная хорошо сына и его долгую честную трудовую жизнь, преданность Советской власти, я уверена, что он не мог быть врагом народа и поэтому прошу пересмотреть его дело, принять во внимание его заслуги и долгую работу и вернуть мне его. Считаю нужным добавить, что муж мой был служащим с 33-х летним стажем, а мне 60 лет.
20/11-39 г.
Аналогичное заявление было подано X. М. Хургес еще раз 27 января 1940 г. В нем имеется приписка от руки: «Прошу также известить меня где в настоящее время находится мой сын, последнее письмо было от него из Владивостока».
<12>
Обращение Л. Л. Хургеса к Народному Комиссару внутренних дел Л. П.Берии
22 апреля 1940 г.
Народному Комиссару Внутренних дел СССР
От з/к Хургес Льва Лазаревича, 1910 г. р., Колыма, СВИТЛ,
Осужденного Особым совещанием НКВД за «к-p. троцкистск. деятельн. к 8 годам тюр. закл., начало срока 31 мая 1937 г.
ЗАЯВЛЕНИЕ
7 мая 1937 г. по возвращению из командировки по особым заданиям правительства, я был на ст. Джанкой снят с поезда и арестован. 13 мая я был привезен в Москву. Вел мое следствие ст. лейтенант ГУГБ Касаткин. После четвертого допроса он предъявил мне в качестве меры пресечения ст. 58–10 УК (к. р. агитация). (В протоколе следствия мною было подписано, что я сказал однажды в присутствии трех человек, что контр революционер Троцкий был хорошим оратором) Больше меня никуда не вызывали и через два месяца (в июле 1937 г.) объявили, что постановлением ОСО НКВД я приговорен за «к. р. деятельность» к 8 годам тюрьмы. Я никогда в жизни не видал и не слыхал и Троцкого и никого из его помощников, не читал абсолютно никакой троцкистской литературы, не был знаком ни с одним троцкистом и вообще ничего общего ни с троцкизмом, ни с троцкистами не имел. Я всегда честно и преданно работал и не жалел никаких сил для того, чтобы быть в первых рядах патриотов своей родины. В 1927 я окончил школу девятилетку и пошел на производство. Работал все время по радио (з-д им. Орджоникидзе, Профрадио и т. д.). 2 года работал на радиостанции ЦДКА им. Фрунзе, затем бортрадистом самолета «Максим Горький» (не погиб на котором в силу простой случайности). За перелеты на самолете «Крокодил» получил благодарность ЦИК СССР. За это время успел без отрыва от производства окончить курс Моск. Института связи (по радио-факультету), затем мне от имени ЦК ВКП(б) было предложено поехать выполнять особые задания, связанные с большой опасностью. Без всяких колебаний согласился и уже через 2 недели после отъезда, за выполнение первой части заданий был награжден орденом «Красная Звезда» и впоследствии за всю дальнейшую работу получал только благодарности и обещания дальнейших наград. Принимая во внимание вышеизложенное, а также то, что я уже три года нахожусь в заключении (2 года тюрьмы и год в лагерях), прошу Вас, гр-н Народный комиссар пересмотреть мое дело в сторону смягчения приговора.
Я уже достаточно наказан за легкомысленные слова и буду стараться если мне будет только дана возможность, самоотверженно и по своей специальности доказать свою преданность делу Ленина-Сталина.
22 апреля 1940 г. Хургес.
<13>
Заключение КГБ по Грозненской области по заявлению Л. Л. Хургеса о снятии судимости
20 апреля 1954 г.
«УТВЕРЖДАЮ»
Начальник управления Комитета Госбезопасности при Совете Министров СССР по Грозн. области
Полковник /ШМОЙЛОВ/
«20» апреля 1954 года.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
По заявлению ХУРГЕС М. 3. [258] о снятии судимости
19 апреля 1954 года гор. Грозный.
Я, старший оперуполномоченный Учетно-Архивного отдела Управления Комитета Госбезопасности при Совете Министров СССР по Грозненской области майор ПАНТЕЛЕЕВ, рассмотрев заявление ХУРГЕС Л. 3. с просьбой о снятии судимости, архивно-следственное дело № 261385 и материалы проверки в отношении его, —
258
Так в тексте.
НАШЕЛ:
ХУРГЕС Лев Лазаревич, 1910 года рождения, уроженец гор. Москвы, по национальности еврей, гражданин СССР, беспартийный, происходит из семьи торговца, служащий. До ареста находился в спец. командировке в Испании.
Арестован 31 мая 1937 года 5 отделом Главного Управления Государственной Безопасности Союза ССР.
Осужден Особым Совещанием при НКВД СССР 23 июля 1937 года за троцкистскую деятельность к 8 годам тюремного заключения.
Меру наказания отбыл полностью, из-под стражи освобожден 16. Х-1946 года.