Москва на линии фронта
Шрифт:
Надо отдать должное британской разведке и связанному с ней командованию ВВС Югославии. Захват власти был осуществлен весьма четко и почти бескровно. Погиб лишь один жандарм, охранявший радиостанцию. Довольно подробно переворот в Белграде описал в своих мемуарах британский премьер-министр Уинстон Черчилль. Отрывок из них будет уместно привести, чтобы восстановить ход событий, приведших к отсрочке нападения на СССР.
«…Вечером 24 марта Цветкович и Маркович украдкой выехали из Белграда и на пригородной железнодорожной станции пересели на поезд, идущий в Вену. Втайне от общественного мнения и печати они на следующий день подписали в Вене пакт с Гитлером. Еще до
Я направил нашему посланнику в Белграде Кэмпбеллу следующие инструкции:
“26 марта 1941 года
Не допускайте, чтобы между Вами и принцем Павлом или министрами образовалась брешь. Продолжайте надоедать, понукать и приставать. Требуйте аудиенций. Не принимайте ответа “нет”. Цепляйтесь за них, указывайте им на то, что немцы уже считают покорение Югославии непреложным фактом…”»
В тесном кругу офицеров, связанных с Симовичем, уже в течение нескольких месяцев обсуждались планы прямых действий, которые должны были быть предприняты в случае капитуляции правительства перед Германией. Был тщательно разработан план революционного восстания. Руководителем предполагаемого восстания должен был стать генерал Бора Миркович, командующий югославской авиацией, а его помощниками — майор югославской армии Кнежевич и его брат, профессор, обладавший политическими связями благодаря положению, которое он занимал в сербской демократической партии.
О существовании этого плана было известно только очень небольшому кругу надежных офицеров, из которых большинство имело звание ниже полковника. Сеть заговора распространялась из Белграда на основные гарнизоны страны — в Загребе, Скопле и Сараево.
Силы, находившиеся в распоряжении заговорщиков в Белграде, состояли из двух полков королевской гвардии, но без их командиров, одного батальона Белградского гарнизона, роты жандармов, охранявшей королевский дворец, части дивизии противовоздушной обороны, расквартированной в столице, штаба авиации в Земуне, начальником которого был Симович, и военных училищ для офицерского и сержантского состава, а также нескольких артиллерийских и саперных частей.
26 марта, когда известие о возвращении югославских министров из Вены и слухи о заключении пакта стали циркулировать по всему Белграду, заговорщики решили выступить. Был дан сигнал захватить 27 марта, на рассвете, ключевые позиции в Белграде и королевскую резиденцию вместе с молодым королем Петром II. В то самое время, когда войска под командованием решительных офицеров окружали королевский дворец в предместье столицы, принц Павел, ничего не зная, а может быть, наоборот, слишком много зная о том, что должно было произойти, находился в поезде, шедшем в Загреб.
Немногие революции проходили более гладко, чем эта. Кровопролития не было. Несколько представителей высшего командования было арестовано. Цветкович был доставлен с полицией в штаб Симовича, где его заставили подписать заявление об отставке. В городе в подходящих для этого пунктах были установлены пулеметы и артиллерийские орудия. По прибытии в Загреб принц Павел был информирован о том, что Симович от имени молодого короля Петра II взял на себя управление страной и что регентский совет распущен. Военный комендант Загреба потребовал, чтобы принц немедленно вернулся в столицу. Как только принц Павел прибыл в Белград, его доставили в штаб генерала Симовича. Здесь он вместе с двумя регентами подписал акт
Этот план был задуман и выполнен небольшой группой националистически настроенных сербских офицеров, еще до того как определилось общественное мнение по этому вопросу. Переворот вызвал такой взрыв народного энтузиазма, который, вероятно, удивил даже самих его инициаторов».
Такова оценка событий британским премьер-министром. Для югославских военных тогда было очевидным, что Германия может жестко отреагировать на свержение правительства, которое только что присоединилось к Тройственному пакту. Новый министр иностранных дел профессор Нинчич уже в день переворота в десять утра встретился с немецким послом фон Хеереном, стремясь успокоить его. «Переворот, совершившийся по воле народа и во имя народа, — заявил он, — явился следствием той порочной внутренней политики, которую проводило правительство Цветковича. Однако что касается внешнеполитических дел, наше правительство намерено неукоснительно соблюдать все принятые прошлым режимом обязательства…»
Но Гитлер пришел в ярость. Еще раз обратимся к мемуарам Черчилля, чтобы реконструировать ход мартовских событий 1941 года.
«Гитлер, — писал Черчилль, — был уязвлен до глубины души. У него произошла вспышка того конвульсивного гнева, который на какой-то момент лишал его способности мыслить, а иногда толкал его на самые отчаянные авантюры. Месяц спустя, когда он уже несколько остыл, он сказал в беседе с Шуленбургом [посол Германии в СССР]:
«Югославский путч явился для нас громом среди ясного неба. Когда мне сообщили о нем утром двадцать седьмого, я подумал, что это шутка».
Но в тот момент в порыве ярости он вызвал к себе представителей германского верховного командования. На совещании присутствовали Геринг, Кейтель и Йодль, позднее прибыл также Риббентроп. Протоколы совещания имеются в архиве Нюрнбергского процесса. Гитлер описал положение, сложившееся в Югославии после переворота.
«Неизвестно, — заявил он, — какую позицию заняла бы Югославия во время предстоящих операций против Греции (“Марита”. — Н.Е.) и, что еще важнее, при последующей операции против России — “Барбаросса”».
Он считал весьма удачным, что югославы проявили свои настроения до начала осуществления плана «Барбаросса» (далее Черчилль цитирует захваченные у немцев в 1945-м документы. — Н.Е.).
«Фюрер решил, не дожидаясь возможных деклараций о лояльности со стороны нового правительства, провести все приготовления к военному разгрому Югославии и уничтожению ее как национального государства. Не будет сделано никаких дипломатических запросов и не будет предъявлено никаких ультиматумов. Заверения югославского правительства, которому все равно в будущем нельзя доверять, будут “приняты к сведению”.
Наступление начнется, как только для этого будут подготовлены необходимые средства и войска.
Для операций против Югославии надо потребовать действенной военной поддержки от Италии, Венгрии и в известной степени от Болгарии. Основная задача Румынии — обеспечить защиту от России. Венгерский и болгарский послы уже информированы об этом. Днем будет отправлено послание дуче.
В политическом смысле особенно важно, чтобы удар по Югославии был нанесен с беспощадной жестокостью и чтобы военный разгром совершился молниеносно. Таким образом удастся в достаточной степени запугать Турцию. Это благоприятно отразится также на последующей кампании против Греции.