Москва нас больше не любит
Шрифт:
И вот однажды, в один из таких загулов, у метро Чистые пруды к этой Ире подошел бомж и попросил денег - “на хлеб”. И Ира, вместо того, чтобы дать человеку 10 рублей и не совать нос не в свои дела, пошла с ним к ближайшему продовольственному ларьку и купила ему хлеб. Чтобы он подаяние не пропил, - знаете, есть такая модная тема.
Но пока она покупала бомжу хлеб, он ушел. Потому что на хер ему Ирин хлеб и добродетель, ему нужны либо деньги на водку, либо сама водка, а не то, чтобы кто-то за 10 рублей ему мозги пудрил. Смешная ситуация, несмотря на то, что Ира была пьяная, она ее оценила. То есть старая российская история ХVIII-ХIХ века - “интеллиенцiя и народъ” вновь
И тогда, - видимо, не до конца насладившись несостоявшимся облагодетельствованием бомжа (ну и пьяная), - тогда Ира встала у магазина и стала предлагать хлеб прохожим. Те, естественно шарахались, а она все предлагала и предлагала: возьмите, это же хлеб, он чистый и свежий, вот пакет, я только что его купила одному человеку, но он ушел.
Сколько она так стояла - неизвестно. По счастью, кто-то из наших в это время проходил мимо и забрал ее вместе с хлебом. Говорит, еще идти не хотела, упиралась - почему они не хотят брать мой хлеб?
Забавная история. Чего в ней больше - мазохизма или пусть пьяной, но искренности, я не знаю.
Только не говорите В.: он будет расстраиваться, и они опять поругаются.
Московские знакомые
Вечером в Зурбагане почти всегда можно пройтись вдоль моря.
Почти - если нет сильного ветра. Собственно говоря, кроме прогулок здесь и делать-то нечего. Мест, где можно тихо посидеть - без музыки, пьяных завсегдатаев и облаков сигаретного дыма - либо раз, два, и обчелся, либо очень дорого (что не исключает провинциальности и некого сопутствующего тому уголовного налета), столики на улице только в двух-трех местах, мы, правда, нашли одну очень симпатичную маленькую кофейню в районе Пушкинской аллеи, но она закрывалась в семь вечера. Хозяйка после наших просьб продлила рабочий день до восьми (сказала: не сезон! приходите в мае, будем работать до десяти), а так вообще - тетка-официантка сначала пальцем ткнула в какую-то бумажку на двери:
– Расписание видели?!
В общем, союз нерушимый, спаяла навеки - когда же это кончится?
Но через неделю мы привыкли. Да и собственно, какое кафе еще нужно - возьми пузырек местного неплохого коньяку, подстели свитер и сядь где-нибудь на берегу, смотри на волны, на огни вечернего города, на темнеющие вдали горы, прихлебывай коньяк и опять - представляй себя, кем хочешь - хочешь Бродским или даже Овидием, а хочешь, Буниным или Чеховым.
Однажды днем, возвращаясь с прогулки, увидели на набережной старых московских знакомых. Ничего себе! В Москве мы их года три не видели, это самое меньшее, а тут - здравствуйте, сидят…
Все обрадовались. Причем мы узнали-то не всех, только троих, а оказалось - там целая компания, человек десять. У нового мужа моей старой знакомой - день рождения, вот они и приехали, праздновать. Виза пока не нужна, лететь из Москвы всего час с копейками, а места всем известные.
Мы даже смутились немного, все-таки отвыкли от людей. У нас общения в Зурбагане - хозяйка нашей квартиры, немолодая девушка с собачкой-левреткой, да случайные встречные. И так уже месяц. Одичаешь…
Про эту компанию нужно сказать несколько слов. Эта моя знакомая, Аня, у нее так вышло, что бывший муж и нынешний - они были приятели, а когда… ну, когда все произошло, все приятелями и остались. Это в каком-то смысле хорошо, потому что друзья остаются друзьями, несмотря ни на что, к тому же есть ведь общее дитя, которому ко времени нашей встречи незаметно исполнилось 17 лет, и я даже не понял сначала, а кто эта темненькая симпатичная девушка рядом с ними?
Но в каком-то смысле теснота отношений ощущается немного нервно всеми участниками проекта, а местами просто анекдотично, в духе фильма “Покровские ворота”. Но, что самое интересное, новая жена прежнего мужа нашей Ани (жизнь-то идет, и он тоже женился, - вы только не потеряйте нить), так вот, новая жена, у нее день рождения - в тот же день, что и у нового Аниного мужа! Вот так, такие совпадения. Двое из ларца.
Подобные забавные вещи бывают, у меня есть еще примеры. Одни мои друзья расстались и в новых семьях (совершенно независимо друг от друга, им хорошие отношения сохранить не удалось) родили детей с разницей в два или три, точно не помню, года. И не знаю, поверите ли вы мне, но эти дети родились в один день и, более того, знакомые дали этим девочкам одинаковые имена!… В общем, есть много странного на свете, друг Горацио, и, возможно, нет ничего случайного в этом самом случайном из миров…
Так вот. Все очень мило, они дружат семьями, вместе работают иногда, как выяснилось за столом, даже построили по соседству дачи, но я уже видел раньше и сейчас увидел снова, что то первый муж, то уже нынешний начинают временами сильно нервничать и как-то не понимать - а что, собственно, происходит? Это, кстати, немного забегу вперед, неожиданно проявилось во время этой, нашей случайной Зурбаганской встречи.
Но сначала все, как я уже говорил, бурно обрадовались, стали смеяться, спрашивать, что мы здесь делаем, как давно, а, узнав, что мы сидим здесь уже полтора месяца, завистливо завздыхали и спрашивали, а как же моя работа, дела, дела жены, неужели мы на все это наплевали и так далее.
Я рассказал, что мы сюда попали случайно, потому что, будучи пару лет назад в Киеве во время их Оранжевой революции, я, подняв голову на вокзале, увидел на расписании несколько строк с симферопольскими поездами и узнал, что купейный билет из Киева в Крым стоит 12 долларов, а ехать всего ночь; потом посмотрел погоду в Интернете и увидел, что там (в Крыму) плюс 14. В Киеве в тот день шел густой снег.
Ну вот и все, цифра “плюс 14” решила дело, а приехав в конце января 2005 года в Симферополь, мы действительно увидели солнце и людей в пиджаках и кофтах, будто на улице был московский конец апреля, пальмы, траву и маргаритки на клумбах, и на нас все это произвело довольно большое впечатление, так как мы, как люди не очень имущие, на тот момент зимой в теплых местах не бывали.
– А что ты делал в Киеве?
– спросил первый Анин муж, Андрей.
– Был на Майдане, - сказал я. Причем я сказал это специально кратко, не добавляя, что ездил туда в командировку от одного журнала. Причем командировка эта состояла в том, чтобы беседовать не с политиками, что делали в то время все кому не лень, и к которым было не пробиться, а с обычными людьми на улицах, что я и сделал с нараставшим удивлением и удовольствием, потому что те человек 10-15, которых я “опросил”, говорили удивительно здравые вещи.
Никто ничего не нес, как это очень часто бывает на улицах Москвы, не было никакой агрессии во все стороны, обиженной на весь мир позы или там антироссийского национализма, как говорили по нашему ТВ, - ничего этого не было и в помине, миллионная толпа просто радовалась произошедшему, и все сильно напоминало наш 1991 год, но про это уже много писали.
Но я ничего из этого не сказал, а только кратко заметил, что сделал в Киеве несколько интервью, а этот Андрей, он всегда был склонен к небольшому идиотизму, он сказал с нажимом: