Москва парадная. Тайны и предания Запретного города

Сергиевская Ирина Геннадьевна

Интерьеры посольства Уругвая

Самое большое помещение в доме — парадная гостиная, самое нарядное — кабинет самого Шехтеля, где также царит атмосфера Средневековья. Находящийся там роскошный камин из белого родосского мрамора, украшен изысканной лепниной, в которой переплетаются

ленты, фрукты и сказочные существа — сфинксы, грифоны и химеры, будто таинственные духи, населяющие фантастический замок. На стенах кабинета зодчего висели собственные эскизы и шедевры его живописной коллекции, такие, как «Садко» Врубеля, «Самарканд» Сарьяна и «Масленица в Париже» Рериха. Т.Р. Саблина вспоминала, что дом Шехтеля был полон картинами. Все они жили «по-домашнему» или даже скорее — «по-родственному». К ним разрешалось близко подходить, подолгу со всех сторон рассматривать, даже прикасаться. Федор Осипович не видел в этом никакого греха: «Они же писались, чтобы жить с нами!» Правда, молодежь около них не задерживалась, а старшие обычно обсуждали только постоянно появлявшиеся новинки. Федор Осипович мог ими восторгаться часами и хорошо разбирался в старине. По словам очевидцев, свои картины зодчий приобретал не по системе, а что нравилось, западало в душу.

Над камином расположена резная галерея, куда ведет узкая спираль винтовой лестницы: когда-то там размещалась богатая библиотека Шехтеля. С потолка свисает роскошная старинная кованая люстра с фантастическими драконами, полновластными хозяевами таинственного особняка. Мифологический Дракон — верный страж, который защищает хозяина от всего негативного и дарит ему счастье и удачу, процветание и благополучие.

Рядом с кабинетом находилась уникальная семигоугольная парадная столовая, в которой не раз бывали Антон Чехов, Константин Коровин, Леонид Собинов, Исаак Левитан, Михаил Врубель. При Шехтеле здесь была его мастерская. Из столовой мы снова попадаем в большую гостиную, которая разделена аркой на две части с очень красивой кованой решеткой с изображением голов фантастических сатиров. Раньше под ней крепился занавес, отделявший пространство гостиной от центральной лестницы дома, ведущей на второй этаж. В верхнем этаже дома располагались личные покои хозяина и его семьи.

В особняке в Ермолаевском переулке Шехтель прожил долгих 14 лет, а в 1910-м переехал в свой новый дом на Большой Садовой, 4, сооруженный асимметрично и оформленный в духе неоклассицизма. Над входной аркой находится великолепный барельеф, исполненный по рисунку знаменитого архитектора. Центральное место в композиции занимает фигура древнегреческой богини мудрости Афины, к которой с двух сторон шествуют музы живописи, скульптуры, музыки и архитектуры.

После отъезда зодчего его романтический особняк переходит к почетной гражданке Е.Я.Дунаевой, принадлежавшей к членам многолюдного и очень богатого клана торгового мануфактурного дома «И.И. Дунаева наследники». После революции в доме архитектора жили советские высокопоставленные лица, в том числе и известный политический деятель. А.С. Бубнов. С 1944 года здание было передано Центральному бюро по обслуживанию иностранцев и с тех пор используется для размещения дипломатических представительств. Сегодня в доме знаменитого архитектора находится резиденция посла республики Уругвай. В бывшей гостиной семьи Шехтелей проходят официальные приемы, а в кабинете архитектора — камерные музыкальные вечера.

На стене изображен герб Уругвая, ставший официальным в 1908 г. Герб состоит из овала, разделенного на четыре части с восходящим над ним майским солнцем. Его обрамляют две оливковых ветви, символизирующие мир. В верхней левой четверти изображены золотые весы как символ равенства и справедливости. Верхняя правая четверть содержит гору Монтевидео с крепостью на ее вершине, олицетворяющая силу и обороноспособность. В нижней правой части — бегущий конь, символ свободы и независимости. В нижней левой части — золотой бык, символ богатства и изобилия страны.

Несколько лет назад в посольском особняке побывали журналисты. Их встретил гостеприимный

хозяин — посол Уругвая в России Альберто Фахардо Клаппенбах, который рассказал, что благодаря стараниям бывших и нынешних обитателей особняка, интерьеры сохранены практически полностью в том виде, в каком они были созданы Шехтелем. Однако дом несколько обустроен, согласно вкусам его нынешних хозяев, и мебель, и картины привезены ими с родины, из собственного дома и дома его матери. «Это дом, в котором приятно жить. Все комнаты разные. Каждая — отдельная вселенная, но в целом это очень гармоничный мир».

Посол рассказал и о современной жизни особняка. «В бывшей мастерской архитектора, где, по меньшей мере, восемь углов, ныне столовая. Кабинет бывшего хозяина по-прежнему уютен. Только теперь это — музыкальная гостиная. Иногда камерный ансамбль занимает место на деревянной галерее, и треск поленьев в пылающем камине служит естественным дополнением к струнной музыке». Но самое удивительное посол сообщил на прощание: «По ночам в моем доме в бывшем кабинете зодчего гуляет привидение!» Возможно, это привидение бывшего хозяина роскошного особняка — великого Шехтеля, умершего в страшной нищете.

Звезда по имени «Шехтель»

Революция стала закатом Шехтеля. Великий зодчий стал ненужным, как и сам модерн.

Знаменитого зодчего выселили из собственного дома. Он долго скитался по съемным квартирам, найдя в итоге приют у своей дочери Веры в небольшой коммуналке на Малой Дмитровке, 25. В тесной квартире, где стояли помпейские и этрусские вазы, громоздились древние фолианты и кипы чертежей, а на стенах в несколько рядов висели бесценные полотна, особенно горько было сознавать свою неустроенность и ненужность.

После разрухи первых послевоенных лет Шехтель преподавал во ВХУТЕМАСе, продолжал преподавать в Строгановском училище и по-прежнему призывал своих студентов оправдать волшебную сказку о трех сестрах — «живописи, скульптуре и архитектуре, взявших на себя благодарную задачу украсить наше существование», и любить искусство, ибо любовь побеждает все.

Нищий академик. Бывший — а потому бесправный — надворный советник, кавалер орденов Анны и Станислава. Голодный член архитектурных обществ Рима, Вены, Мюнхена, Парижа, Глазго, Берлина. Бездомный, отстроивший с полсотни самых роскошных усадеб, домов, дач. Он тяжело болел, голодал и бедствовал, но продолжал упорно хвататься за любую работу, но выбраться из нужды не удавалось. Его проекты мостов, плотин и крематориев не вызывали одобрения, а идею египетской пирамиды в качестве мавзолея вождя посчитали глупой шуткой.

Сталин предпочел другой проект. По одной простой причине — венцом щусевского Мавзолея стала трибуна, на которой могли красоваться здравствующие вожди.

Октябрьская революция выдвинула вперед других, «революционных» архитекторов. Зодчие, влюбленные в Красоту, оказались за бортом новой жизни. Иные зодчие, впрочем, смогли перестроиться. Так архитектор Фомин, трижды отрекшись от юношеских идеалов, объявил себя «пролетарским классиком». Жолтовский с головой ушел в проект Дворца Советов. Иванов-Шиц отдал дань Лениниане — в виде зала заседаний в Большом Кремлевском дворце. Шехтель тоже пытался найти свое место в новых строительных замыслах — создал проект обводнения Голодной степи, гидростанцию и плотину на Днепре, соорудил павильон Туркестана для Сельскохозяйственной выставки. Однако все проекты последних лет жизни, сделанные Шехтелем, остались только на бумаге.

Великий зодчий, один из самых обеспеченных архитекторов, строивший особняки знаменитым московским миллионерам, доживал свой век в страшной бедности, не имея денег на лекарства, а потом и не вставая с постели. По ходатайству А.В. Луначарского ему назначили пенсию, которой архитектор пытался прокормить всю свою голодавшую семью. На его руках — немощная жена и страдающая чахоткой дочь Екатерина. Любимый сын Лев редко появлялся у «отставшего от времени отца».