Москва про Романовых. К 400-летию царской династии Романовых
Шрифт:
Летом 1835 года долгое разбирательство закончилось. Все бывшие под судом лица во главе с Витбергом были признаны виновными «в злоупотреблениях и противозаконных действиях в ущерб казне». В покрытие государственного долга (строительство обошлось казне в более чем четыре миллиона рублей!) все имущество осужденных было реквизировано и продано с торгов. В том же 1835 году Витберга отправляют в ссылку в Вятку с запрещением ему, лишенному средств, служить. Кстати, для Вятки Витберг спроектировал Александро-Невский собор (1839–1864, не сохранился).
В Вятке Витберга и встретил Александр Герцен: «Само собою разумеется, что Витберга окружила толпа плутов, людей, принимающих Россию – за аферу, службу – за выгодную сделку, место – за счастливый случай нажиться. Не трудно было понять, что они под ногами Витберга выкопают яму. Но для того, чтобы он, упавши в нее, не мог из нее выйти, для этого нужно было еще, чтоб к воровству прибавилась зависть одних, оскорбленное честолюбие других» [163] .
Возвращение в Петербург в 1840-х годах из ссылки обернулось для Витберга окончательной гибелью надежд на осуществление подвижнического труда почти всей жизни. Последние 15 лет Александр Лаврентьевич Витберг занимался архитектурным трудом лишь эпизодически и умер в 1855 году. Сегодня в запасниках Русского музея, Третьяковской галереи хранятся картины художника Александра Витберга, среди них – портрет A.И. Герцена (1837) [164] .
163
Герцен А.И. Собр. соч.: В 30 т. Т. 8. C. 283.
164
http://xxc.ru/
Проведение нового конкурса на проект Храма Христа Спасителя привлекло внимание многих видных архитекторов России, среди них были А.П. Брюллов, B.П. Стасов, А.И. Бове, Е.Д. Тюрин.
19 февраля 1830 года министр императорского двора сообщил московскому генерал-губернатору: «Его Императорское Величество приказал, чтобы князь Голицын собрал всех архитекторов и спросил, согласны ли они строить храм на Воробьевых горах, если нет, тогда уже избрать места и составить конкурс из русских архитекторов и заграничных» [165] . Таким образом, возникла необходимость не только в новом обоснованном проекте храма, но и в выборе другого места под его строительство. Новое место для храма было избрано самим Николаем I – рядом с Кремлем, на берегу Москвы-реки, где находился до того времени Алексеевский женский монастырь. Здания монастыря предполагалось разобрать, а сестер монастыря перевести в Красное село.
165
http://xxc.ru/
Современники так оценили выбор царя: «Место для постройки избрано самим Государем на возвышении берега Москвы-реки, в виду величественного Кремля – Палладиума нашей народной славы» [166] .
10 сентября 1839 года на Волхонке состоялась закладка Храма: «В сей день с утра первопрестольный град пришел в движение. Светлый осенний день благоприятствовал торжеству. На месте закладки выстроен был великолепный павильон» [167] .
166
Торжество заложения Храма во имя Христа Спасителя в Москве. М. 1839. С. 5.
167
Там же. С. 7.
Сама церемония указывала на огромное, государственное значение факта закладки храма, недаром все опять началось с Успенского собора, откуда и пошло царствование Романовых: «К 10-ти часам утра все лица, назначенные к участию в церемонии, собрались в Успенском соборе. По окончании литургии вся церемония вышла с молебным пением из южных врат, обогнула Ивановскую колокольню и заняла свои места близ большого колокола» [168] .
Космический масштаб мероприятия восторженно воспринимался простыми москвичами. Один из них, Федот Кузмичев, так вспоминал появление царя: «Наконец, после долгого ожидания, раздались голоса командующих: смирно! На плечо! Барабаны забили, звуки музыкальных инструментов раздавались вместе с гулом ура! И пронеслись по всему фронту. Вот наш Батюшка несется на борзом коне. За ним Государь Наследник, Его Высочество Михаил Павлович. Ну слава Богу, теперь дождемся великой церемонии закладки Храма, в память избавления России в 1812 году» [169] .
168
Торжество заложения Храма во имя Христа Спасителя в Москве. С. 9.
169
Кузмичев Ф.С. Торжество закладки храма во имя Христа спасителя 10-го сентября 1839 года: Письмо к другу в Париж. М. 1840. С. 6–7.
Процессия, выйдя на Красную площадь через Никольские ворота, двинулась затем по набережной через Ленивку к месту закладки храма. Затем «Государь Император, приближаясь к месту заложения, благоволил высыпать в выдолбленное там укрепление приготовленные для сего отечественные монеты чекана 1839 года. Главный архитектор (Константин Тон – А.В.) представил Государю Императору на серебряном золоченом блюде плитку с именем Его Величества, а также золоченую лопатку с молотком; в то же время каменный мастер поднес на другом серебряном блюде известь. Император, приняв плитку, благоволил положить оную в выдолбленное место, а подле с левой стороны приложил и другую плитку с именем Государыни Императрицы» [170] .
170
Торжество заложения Храма во имя Христа Спасителя в Москве. С. 18.
Свидетелем торжественной церемонии был и юный Лев Толстой. Его вместе с братьями и сестрой специально привезли из Ясной Поляны, чтобы они стали свидетелями знаменательного события. Будущий великий писатель наблюдал за торжественной церемонией из окна дома Милютиных, московских знакомых Толстых. Дом этот стоял недалеко от храма и не сохранился до наших дней. Левушка видел и почтившего своим присутствием сие событие царя Николая I, принимавшего парад гвардейского Преображенского полка. По окончании церемонии процессия отправилась обратным порядком в Кремль: «Зрители с мест зашевелились, народ закипел по тротуарам к домам, всякий с удовольствием рассказывал, как он насмотрелся на нашего Батюшку – Государя. В нашей Белокаменной Москве нет ни одного жителя, нет ни одного цехового и фабричного, которые не прибегали бы в священный Кремль поглядеть, полюбоваться, насладиться лицезрением Помазанника, поставленного Самим Богом управлять миллионами народов. Всякий друг другу говорил: «Пойдем, посмотрим на нашего земного Бога, который любит нас как детей своих. Он у нас в Москве редко гостит, зато, Батюшка, с сердцами нашими неразлучен: мы всегда о нем помышляем!» [171]
171
Кузмичев Ф.С. Указ. соч. C. 22.
Такое благоговейное отношение народа к своему государю связано не только с редкой возможностью поглазеть на него, но и самим фактом освящения храма-великана. Событие это настолько сильно захватило умы москвичей, что само долгожданное освящение воспринималось как некое чудо, подспорьем которому послужило появление Николая, помазанника Божиего. Обращают на себя внимание слова очевидца: «Тишина, царствовавшая на сем огромном пространстве, усеянном таким множеством людей, придавала некоторую таинственность сему величественному зрелищу» [172] .
172
Там же. C. 17.
Народ давно ждал от Романовых такого шага – основания Храма Христа как олицетворения победы над Антихристом-Наполеоном…
Не раз приезжал на строительство и Александр II, чтобы своими глазами удостовериться, как идет строительство: «Государю было угодно, чтобы вся одежда храма как внешняя, так и внутренняя состояла из камней одних русских приломов, но высокая цена отечественных материалов, не полная известность о всех местах их нахождения и неточное исследование их свойства для употребления в дело, побудили назначить на внутреннюю облицовку храма не более двух сортов русских камней: лабрадор и шокшинский порфир и добавить к ним пять сортов итальянского мрамора. Эти сорта итальянских мраморов назначены потому, что свойства и цвета их при полировке давно известны…» [173] .
173
Историческое описание построения в Москве храма во имя Христа Спасителя. М. 1869. C. 46.
Один из тех русских писателей, в произведениях которых сохранилось свидетельство о приезде государя, – Иван Шмелев. В его рассказе «Царский золотой» один из героев вспоминает о своем участии в строительстве храма: «Годов шесть тому было. Роботали мы по храму Христа Спасителя, от больших подрядчиков. Каменный он весь, а и нашей роботки там много было… помосты там, леса ставили, переводы-подводы, то-се… обшивочки, и под кумполом много было всякого подмостья. Приехал государь поглядеть, спорные были переделки. В семьдесят в третьем, что ли, годе, в августе месяце, тепло еще было. Ну, все подрядчики, по такому случаю, артели выставили, показаться государю, царю-освободителю, Лександре Николаичу нашему. Приодели робят в чистое во все. И мы с другими, большая наша была артель, видный такой народ… худого не скажу, всегда хорошие у нас харчи были, каши не поедали – отваливались. Вот государь посмотрел всю отделку, доволен остался. Выходит с провожатыми, со всеми генералами и князьями. И наш, стало быть, Владимир Ондреич, князь Долгоруков, с ними, генерал-губернатор. Очень его государь жаловал» [174] .
174
Шмелев И.С. Избранные сочинения: в 2-х тт. Т.2 Рассказы. Богомолье. Лето Господне. М. 1999. C. 124.