Москва в жизни и творчестве М. Ю. Лермонтова

Иванова Татьяна Александровна

Я жить хочу! Хочу печали Любви и счастию на зло; Они мой ум избаловали И слишком сгладили чело. Пора, пора насмешкам света Прогнать спокойствия туман; Что без страданий жизнь поэта? И что без бури океан? – [257]

Только проехав Новгород, Лермонтов вспомнил о Вареньке. Но он вспомнил о ней лишь для того, чтобы оттолкнуть. Лермонтов ревниво оберегает От нее свою душу, не хочет допустить Вареньку в ее глубину, куда она стремится проникнуть со своей любовью. Все первые стихотворения Лермонтова, связанные с Лопухиной и относящиеся к лету 1832 года, напоминают своим тоном холодного превосходства

проповедь, которую читает Онегин Татьяне в саду у Лариных.

257

Там же, стр. 361.

К*

Мой друг, напрасное старанье! Скрывал Ли я свои мечты? Обыкновенный звук, наззанье, Вот все, чего не знаешь ты. Пусть в этом имени хранится. Быть может, целый мир любви – Но мне ль надеждами делиться? Надежды… о! они мои. Мои – они святое царство Души задумчивой моей – …………………………………….. Беречь сокровища святые Теперь я выучен судьбой; Не встретят их глаза чужие, Они умрут во мне, со мной!.. [258]

258

М. Ю. Лермонтов. Соч., т. I, стр. 366.

Оттолкнув Вареньку так резко, Лермонтов немного раскаивается. Ему становится жаль ее, и он объясняет свое нежелание открыть ей тайники своей души тем, что не хочет омрачить ее;

Певца твоя ласка утешить не может: – Зачем же он сердце твое потревожит? – [259]

говорит он несколько мягче в следующем стихотворении.

Приехав в Петербург, Лермонтов прощается с Варенькой.

Прости! – мы не встретимся боле…

259

Там же, стр. 367.

Он говорит ей:

Мгновение вместе мы были, Но вечность ничто перед ним: Все чувства мы вдруг истощили, Сожгли поцелуем одним; Прости! – не жалей безрассудно, О краткой любви не жалей: – Расстаться казалось нам трудно; – Но встретиться было б трудней! – [260]

В этом стихотворении Лермонтов предсказывает судьбу этой женщины, которой суждено было любить его всю жизнь:

260

М. Ю. Лермонтов. Соч., т. I, стр. 369-370.

Прости! – твое сердце на воле…. Но счастья не сыщет в другом.

Оказавшись пророком относительно Вареньки, он заблуждался относительно себя.

Легко расставшись с Лопухиной, Лермонтов всю жизнь о ней тоскует.

Роман Лермонтова, относящийся к весне и лету 1832 года, имел для него огромное значение. Он долгие годы питал его лирику, дал содержание для его романа «Герой нашего времени» и поэмы «Демон». Сюжет любви Печорина и образ Веры из «Княжны Мери» непосредственно связаны с Лопухиной. Новая лирическая ситуация, создавшаяся весной 1832 года в Москве, даст материал для дальнейшего развития лирической темы поэмы «Демон».

Чувство, пробужденное в душе Лермонтова Варенькой, затрагивало лучшие струны его души и чем дальше, тем больше пускало корни

в его сердце, заполняя его до краев. То же самое было и с героем Лермонтова – Жоржем Печориным: «Чудное дело! Он уехал с твердым намерением ее забыть, а вышло наоборот (что почти всегда и выходит в таких случаях)». Лермонтов делает психологический анализ чувств своего героя, которые в известной степени близки его собственным. Сверху он мелко надписывает: «Впрочем Печорин имел самый несчастный нрав: впечатления сначала легкие постепенно врезывались в его ум всё глубже и глубже, так что впоследствии эта любовь приобрела над его сердцем право давности, священнейшее из всех прав человечества» [261] .

261

М. Ю. Лермонтов. Соч., т. V, стр. 143.

В Петербурге, через некоторое время после приезда, вдали от обеих своих героинь, Лермонтов сравнивает их друг с другом. В стихотворении, обращенном к Вареньке, он рисует ее портрет, отталкиваясь от портрета Наташи:

Она не гордой красотою Прельщает юношей живых, Она не водит за собою Толпу вздыхателей немых. И стан ее не стан богини, И грудь волною не встает, И в ней никто своей святыни, Припав к земле, не признает…

В этой первой части стихотворения изображена не столько Варенька, сколько сияющая своей гордой красотой, окруженная поклонниками Наташа Иванова, – картина, которую много раз мучительно наблюдал Лермонтов, и тема, которой он не раз касался в своих стихах.

Дальше, рядом с образом Наташи, впервые встает живой образ Вареньки:

Однако все ее движенья, Улыбки, речи и черты Так полны жизни, вдохновенья, Так полны чудной простоты. Но голос душу проникает Как вспоминанье лучших дней, И сердце любит и страдает, Почти стыдясь любви своей [262] ,

262

М. Ю. Лермонтов. Соч., т. I, стр. 373.

– вырывается наконец из-под пера Лермонтова первое подлинное признание в любви Лопухиной.

В одном из первых писем в Москву, написанном Софье Александровне Бахметевой, Лермонтов шлет привет всем своим друзьям в расчете на догадливость Софьи Александровны, которая передаст его привет Вареньке. Лермонтов делает прозрачный намек на Вареньку, имя которой не считает возможным называть. «У тетушек моих целую ручки, и прошу вас от меня отнести поклон всем моим Друзьям…» После слова «друзьям» – выразительное многоточие. За многоточием следует: «во втором разряде коих Achille, арап» [263] . Ахилл был слугой Лопухиных. Несколько лет спустя Лермонтов опишет его в поэме «Сашка». Он даст очень яркий портрет этого черного слуги, с которым уего героя Сашки своеобразная внутренняя связь и взаимное понимание. Арап исполняет все интимные поручения Сашки:

263

М. Ю. Лермонтов. Соч., т. V, стр. 368.

Проворный, хитрый, с смелою душой, Он жил у Саши как служебный гений, Домашний дух (по-русски домовой); Как Мефистофель, быстрый и послушный, Он исполнял безмолвно, равнодушно, Добро и зло.

Арап Лопухиных Ахилл был, вероятно, в какой-то мере замешан в роман Лермонтова с Варенькой. Этот «служебный гений», которого Лермонтов считает среди своих друзей, должен был не раз выполнять небольшие, но ответственные поручения. Поклон Ахиллу был своеобразным приветом Вареньке.