Москва зовёт
Шрифт:
— Отлично. Михал Сергеич, позаботься и об этом. Понимаю, что не по твоему профилю, но пока никого со стороны подключать к этому вопросу не будем. Рано.
— Сделаю. Но в Рябиновске есть ещё две проблемы: первая — как пересылать новые видеофрагменты? Обычной почтой будет затруднительно, качество хранения там сильно хромает.
— Тогда пусть направляют бандероли в Калачеевск, а оттуда доставку будет осуществлять специальный отдел фельдъегерской службы.[9] Владимир Александрович, подготовь приказ по своему ведомству.
— Так точно, — кивнул тот.
— Тогда второй вопрос: товарищ Шмелёва
— Это делает честь товарищу Шмелёвой, — улыбнулся генсек. — Тогда пусть указывают действительных авторов.
— А если потом понадобятся для награждения? Как будем поступать в этом случае?
— Для всех это будут авторы, которых нет на свете. Уже или ещё, думаю, никто не станет выяснять.
Через час. г. Москва. ул. Пятницкая, 25
В этот раз Соломенцев приехал в ГКТР уже не просителем, а главой Комитета партийного контроля. Оттого его риторика была похожа на вызов провинившегося партийного работника в стены этой организации. Зайдя в кабинет к Лапину, он поздоровался и сразу потребовал пригласить сотрудников отдела музыкальных программ. Естественно, Лапин не посмел перечить, и уже через десять минут Обручева и Сиротин сидели перед Соломенцевым.
— Товарищи, у меня есть указание самого Юрия Владимировича на запуск нового молодёжного идеологического проекта. Здесь, — он достал видеокассету и положил её на стол, — имеются пять видеозаписей, одобренных им самим… Думаю, что не нужно говорить о полном доверии руководства этому музыкальному ансамблю? — Михаил Сергеевич обвёл взглядом собравшихся, на что они энергично закивали. — Отлично. Тогда буду держать вас в курсе новых записей, которым также нужно предоставлять зелёную улицу в эфир Центрального телевидения. Всего доброго, товарищи, — он встал и направился к двери. Около неё вдруг остановился и повернулся обратно. — Да! Совсем забыл… попрошу поступающие кассеты возвращать по мере их накопления. До свидания.
Когда он вышел, в кабинете пару минут стояла вязкая тишина. Ни Лапин, ни его сотрудники не понимали, отчего такая величина в ЦК лично оказывает протекцию малоизвестным группам. Сначала «Послезавтра», теперь, как было написано на кассете, «Алое пламя».
— Сергей Георгиевич, что всё это значит? — поинтересовался Сиротин.
— Самому невдомёк, — пожал тот плечами. — Давайте сходим в монтажную и посмотрим материал.
Едва начался первый клип, практически все сотрудники, задействованные в работе монтажной студии, приникли к экрану и смотрели на меняющиеся на нём образы, словно заворожённые. Ни один из собравшихся не проронил ни слова. Лишь когда все пять клипов завершились, Лапин встал и, прокашлявшись, сказал:
— Думаю, что мне не нужно напоминать о профессиональной этике? Если я узнаю, что эти записи попадут на чёрный рынок… — он мотнул головой. — Полетят головы у всех. Теперь о выходе их в эфир… когда у нас планируется выпуск «До 16 и старше…»?
— 18-го числа, — сразу ответила Обручева.
— Елена Павловна, сделайте всё, чтобы именно в этот выпуск попали все пять роликов. Всех несогласных сразу направляйте ко мне.
— Хорошо, Сергей Георгиевич, — кивнула она и повернулась к остальным. — Товарищи! Начинаем срочно менять материал. Вызовите ведущего и весь состав команды. Давайте работать, у нас мало времени.
Тем временем. г. Рябиновск. Новая площадка радиозавода
Саратовцы сдержали своё слово, прислав первую партию оборудования к дате, указанной в договоре. Сто пятьдесят два блока и сто четырнадцать изделий марки «ПУ-1Л»[10], а к последнему и двести сорок термовалов и двести килограмм порошка, заботливо упакованных, чтобы не повредил январский холод, прибыли в Рябиновск полчаса назад. Разгружали как бьющиеся стеклянные изделия — осторожно и очень аккуратно, сразу перенося в лабораторию информационного отдела. Быстро выдернутые Соколовы, Невские и недавно подготовленные люди из Рязани сразу включились в монтаж и тестирование образцов. Уже через час Артём доложил общее положение дел:
— Константин, техника заработала! Как системные блоки, так и принтеры…
— Печатающие устройства, — поправил его Иванов.
— Что? — не понял тот.
— Артём, отвыкай использовать иностранные названия. Нет больше принтеров, есть печатающие устройства.
— Ага, а сканеры, в будущем, как переименуем? — прищурился он.
— ОРИ.
— КАК? — ещё больше удивился тот.
— Оптический распознаватель информации. Пусть лучше будет русская аббревиатура, чем английский термин. Раз мы становимся родоначальниками этих устройств, пусть все привыкают к нашим названиям.
— Но принтеры уже есть… — начал было Соколов.
— Жалкие пародии, — перебил его Костя. — А мы сразу заявим серьёзные модели, и они будут называться так, как мы хотим, а не в угоду Западу. Не зря же мы и операционные системы прошерстили и выбросили оттуда англоязычную часть. Кстати, сколько комплектов компьютер плюс ПУ мы сможем сразу поставить в отделах КГБ?
— Сто десять. Примерно столько у нас процессоров этой линейки.
— Отлично. Тогда посмотри со своей командой, сколько ещё серверов мы сможем выставить. Сегодня попрошу Катю Невскую позвонить тётке и узнать, как продвигаются дела с оптоволокном.
— Хочешь организовать первый вариант глобальной сети? — усмехнулся Артём.
— Конечно. Если есть возможность, чего тянуть?
Через несколько минут в кабинет директора завода пришла Катя.
— Доброе утро, Константин Сергеевич.
— Привет, Кать. Сможешь узнать у своей тётки о делах на ниве оптоволокна?
— Легко, — кивнула та и взяла трубку телефона. На звонок на той стороне ответили быстро. — Алло, тёть Лен, привет. Это Катя.
— Катюша! Здравствуй, моя дорогая! Как у тебя дела?
— Жизнь бьёт ключом, только не по физиономии, — девушка засмеялась в трубку. — Тёть Лен! Как там дела на поприще оптоволоконных систем? А то начальство интересуется.
— Знаешь, хорошо. Пока не могу говорить о массовом выпуске кабеля, но на прошлой неделе дело сдвинулось с мёртвой точки! Думаю, что за месяц полностью настроим производство и начнём массово выпускать продукцию. Была бы возможность её быстрой реализации…
— Будет, тёть Лен. Ещё как будет. И даже не километры, а тысячи их.