Москва
Шрифт:
Интерьер клуба. Бар.
Лев по-прежнему сидит за стойкой. Входит Марк. Лев внимательно смотрит на него.
ЛЕВ. А не пора ли Москве перейти на высокооктановый бензин?
Марк молчит.
ЛЕВ. Первое, что бросается в глаза, - это запах. Приезжаешь в Москву из Берлина, сразу - вонь. Даже здесь, в саду. Вы не чувствуете? Воняет плохим бензином. Вы привыкли, потому что вы здесь живете. Это плохо. Почему вы не думаете о своем здоровье? Betrachten Sie mich nicht als einen Kriegsgefangenen.
Косметологическая лечебница.
По коридору в белом халате идет Марк. Подходит к одной из дверей, открывает, заходит.
Кабинет пластического хирурга. День.
Современно оборудованный и обставленный новой дорогой мебелью кабинет. Хирург сидит в кресле и пьет кофе.
ХИРУРГ (Марку). Тебе с сахаром?
МАРК. Как всегда. (Садится в соседнее кресло.)
ХИРУРГ (медсестре). Таня, две ложки сахара. (Встает, подходит к окну, пьет кофе, глядя в окно.)
МАРК (открывает мини-бар). Коньяку хочу. (Достает бутылку.) Хочешь коньяку?
ХИРУРГ. Я хочу все послать к чертям.
МАРК. Каким способом? (Наливает себе коньяк в рюмку.) У тебя что, депрессия?
ХИРУРГ. Хуже.
Сестра приносит Марку кофе.
МАРК. Что хуже?
ХИРУРГ. Знаешь, чем я занимаюсь последний год?
МАРК. Ну?
ХИРУРГ. Отсасываю жир женам банкиров. Удел пластического хирурга на сегодняшний момент.
МАРК. Ну, а я им запоры лечу. У них депрессии, выражающиеся в мигренях и запорах. Сидят дома, мучаются от одиночества. Последствия - мигрени и запоры. Удел психиатра на сегодняшний момент. И никакой депрессии. (Пауза.) Может, тебе в Грецию съездить? Я был в июле на Лесбосе. Красотища. Море как хрусталь. Вино дешевле лимонада.
ХИРУРГ. Я всегда был профессионалом.
МАРК (с оживлением). Да я тоже! Я тоже! Даже когда Фрейда и Юнга читали на ксероксах! Но я уверен, что всех нас ждет невероятное, фантастическое будущее. Знаешь почему? Да потому что... знаешь, есть такие кристаллические структуры с одним, ну... общим центром. Они очень твердые. Из них делают пуленепробиваемые стекла. Так вот, их ничем невозможно разбить. Но если попасть иголкой в центр этого кристалла - он сразу весь рассыпется. Сразу весь. Я уверен, что вся эта глыба льда, все, что намерзало и намерзало вокруг нас все эти годы, рухнет сразу. В одну секунду. И ты не представляешь, какое это будет счастье.
Дверь неожиданно открывается. Входит медсестра.
СЕСТРА. Александр Сергеич, там с лицевой травмой. Примете?
ХИРУРГ. Так с лицевыми Фурман же.
СЕСТРА. Он на обеде.
Хирург встает, ставит кофе на стол.
СЕСТРА. Примете?
ХИРУРГ. Анархия - мать порядка.
Сестра выходит.
МАРК. Я допью?
ХИРУРГ (моет руки). Сиди, сиди.
В кабинет входят трое. Двое крупных парней в кожаных куртках вводят человека в модном белом плаще. Человек прижимает к нижней части лица белый шарф в черную клетку. Шарф и плащ забрызганы кровью.
ХИРУРГ. Посадите.
Двое в кожаных
СЕСТРА. Опять лицевая?
Хирург осторожно отнимает шарф от лица пострадавшего. У него не хватает нижней губы. Виден окровавленный низ лица и золотые зубы.
ХИРУРГ. Что случилось?
ОДИН ИЗ КОЖАНЫХ. Плохой человек откусил в драке.
ХИРУРГ (сестре). Танечка, растворчик. И по вене.
Сестра выходит.
КОЖАНЫЙ. Ну как, мастер, можно сделать?
ХИРУРГ. Нужна губа.
КОЖАНЫЙ. Губа есть.
Кожаный кивает другому кожаному. Тот осторожно вынимает из кармана целлофановый пакет. Кладет на стол, разворачивает. Там на марле, обложенной льдом, лежит губа и кожа, снятая с нижней челюсти.
Хирург смотрит на это, потом на рану пострадавшего, непонимающе переводит взгляд на кожаного.
КОЖАНЫЙ. Понимаешь, мастер, это не совсем его губа. Но донор здоровый, ничем плохим не болел. Сделай как надо.
Кожаный вынимает из кармана пачку долларов и кладет на стол.
Марк встает и выходит.
Косметологическая лечебница. Коридор. День.
Марк идет по коридору, заходит в свой кабинет.
Кабинет Марка. День.
Марк садится за стол, на котором стоит фотография Оли. Берет эту фотографию, смотрит на нее, потом кладет изображением вниз на стол.
Сад возле клуба. Вечер.
Крики. Четверо сильно пьяных подростков бьют фонари в саду. Звук разбитого фонаря. Еще одного. Еще одного. Из двери клуба выбегают двое охранников и начинают быстро и профессионально избивать подростков. Трое подростков падают, один убегает. Охранник дает ему пинка.
Прихожая клуба. Вечер.
Охранник стоит, прислонившись к распахнутой двери, наблюдает за избиением. Появляется Ирина.
ИРИНА. Что случилось?
ОХРАННИК. Мы тут промокашек не пропустили.
ИРИНА. А чего?
ОХРАННИК. Да совсем обдолбанные были. А щас Вася с Леней с ними разбираются.
Сад возле клуба. Вечер.
Ирина выходит из прихожей в сад. Навстречу ей возвращаются двое охранников.
ОХРАННИК. Они тебе три фонаря разбили.
Ирина мимо охранников проходит к фонарям. Видны с трудом удаляющиеся подростки. Ирина подходит к фонарю, смотрит на осколки. Поворачивается и идет обратно в клуб.
Коридор клуба.
Ирина проходит по коридору, входит в бар.
Интерьер клуба. Бар.
В баре люди. За стойкой сидит Маша. Лев сидит на стуле неподалеку у стены. За соседним столиком двое молодых людей.
ПЕРВЫЙ МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Если человек полное говно, его можно завалить. Господь не осудит. Но только если полное говно.
ВТОРОЙ. Откуда ты знаешь, осудит или нет?
ПЕРВЫЙ. Точно говорю, не осудит. Но только в том случае, если человек полное говно. Если он просто говно - тогда может осудить. А если полное говно - точно не осудит. Сто процентов.