Моссад : Секретная разведывательная служба Израиля
Шрифт:
Морис Коген вспоминал: «Эли был словно закрытая книга. Он и потом никогда не рассказывал нам о своей подпольной деятельности. От него мы ничего не узнали… Он прятал свои мысли, как банкир прячет свои сокровища в прочном сейфе».
Эли долго и трудно привыкал к новому дому. Израиль озадачивал и разочаровывал его во многих отношениях.
Оставаясь глубоко религиозным человеком, он был потрясен безверием многих израильтян. Эли приходил в ярость от того, что евреи, говорящие на языке Библии, могли совершать преступления или обманывать. Многие из них не соблюдали Субботы и других больших праздников, а ведь они были евреями и жили на родной
В Египте Эли столкнулся с предрассудками европейских евреев по отношению к ближневосточным братьям. Эта болезнь и сейчас терзает израильское общество, но тогда для религиозных идеалистов, как Эли, эта проблема была особенно мучительной.
Другие проблемы носили более личный характер. Ему было тридцать два года. В этом возрасте большинство мужчин имеют семью или карьеру, или то и другое. У Эли не было ни того ни другого.
Он жил в одной комнате с одиннадцатилетним братом и находился на иждивении родных. Героизм его прошлой деятельности не имел здесь никакого значения, так как никто о ней не знал. Казалось, его многообещающие задатки остались невостребованными.
Разочарованный и угнетенный, Эли нашел забвение в самообразовании. Подпольная работа в Египте оставляла мало времени для учебы, и он решил наверстать упущенное. Эли стал изучать современный иврит и греческий, совершенствовать немецкий и итальянский языки. Он опять увлекся математикой и электроникой, прочитал несколько учебников по этим дисциплинам. В квартире родителей Эли оборудовал темную комнату и вновь занялся фотографией.
Эли ещё долго оставался без работы. Братья с гордостью рассказывали о службе в израильской армии, а он молча слушал и не мог разделить их восторга. Эли так долго жил один, что чувствовал себя чужим в своей собственной семье.
Несколько месяцев он провел, путешествуя автостопом по Израилю. Только в конце 1957 года ему предложили работу в министерстве обороны. Это не было случайностью. Разведывательные органы Израиля знали об Эли гораздо больше, чем его родные. Его кандидатуру они наметили сразу, но работу предложили лишь через год, дав ему вначале осмотреться.
Эли направили в контрразведку. Он должен был изучать арабские газеты, переводить их на иврит и на основе газетной информации делать анализ политической обстановки. Иногда ему приходилось писать характеристики на ведущих арабских политических деятелей, используя материалы прессы и собственные знания психологии египтян. Эли прекрасно справлялся со своими обязанностями, однако вскоре стал тяготиться ими, ибо был профессиональным разведчиком. Он не мог выносить однообразия и рутины кабинетной жизни. Через некоторое время Эли занялся изучением торговли и бухгалтерского дела, чтобы заполнить свободное время. Примерно год спустя он обратился к своему руководству и заявил о желании заняться активной деятельностью.
Ответ руководства, был типичным. Хотя Эли имел все данные для первоклассного агента, Моссад (как и другие разведывательные органы Израиля) следовал строгому правилу: не брать на агентурную работу добровольцев. Это правило установил Исер Харел, и обойти его было невозможно. Эли твердо заявили: «Нам не нужны искатели приключений».
Отказ глубоко обидел Когена. Не он ли рисковал жизнью в Египте, работая на Израиль? Не он ли отдал лучшие годы своей юности разведывательной работе? Почувствовав себя оскорбленным, Эли
На новом месте Эли зарекомендовал себя прекрасным работником и очень быстро стал инспектором. Он ездил по стране с проверками финансовых операций магазинов. Даже на этой работе он оставался скрытным. Дружелюбный со всеми, он близко к себе никого не подпускал, ни одному из служащих не удалось подружиться с Эли. Все считали его честолюбивым и ожидали, что он быстро продвинется по службе.
В начале 1959 года в солдатском клубе Тель-Авива он познакомился с красивой темноволосой иракской женщиной по имени Надия. Она работала медсестрой в госпитале Хадасса. Без лишних церемоний она сказала Эли, что хотела бы с ним встречаться. Две недели спустя, прогуливаясь по пляжу Херцлия, они решили пожениться. Свадьбу назначили на август и отпраздновали это событие с традиционным великолепием.
Им повезло с путевками в Эйлат, курортный городок на северном побережье Красного моря, где они провели медовый месяц. Возвратившись, молодые переехали в собственную квартиру, купленную с помощью родителей.
Эли успокоился, чувствуя, что жизнь в Израиле начала приобретать смысл. Он быстро продвигался по службе и хорошо зарабатывал, они с женой подумывали о детях. Эли стал заядлым футбольным болельщиком и увлекся парусным спортом. Коген превратился во вполне благополучного гражданина Израиля.
В начале 1960 года недалеко от своего дома в Тель-Авиве Эли встретил человека, знакомого ему по работе в министерстве обороны. Они не были близкими друзьями, но хорошо относились друг к другу. Бывший коллега предложил прогуляться по пляжу и побеседовать.
И хотя Эли все еще был обижен на руководство министерства обороны, он согласился.
Разговор зашел о причине ухода Эли из министерства. Эли не мог сдержать своего возмущения: «Я зря тратил время. Какой смысл выуживать информацию из репортажей арабских журналистов, когда я сам могу сделать это в тысячу раз лучше?»
Сотрудник министерства внимательно выслушал Эли. Он понимал, почему Эли ушел. Затем они поговорили о футболе, о дорожающей жизни и расстались. Эли был рад высказать все накопившиеся обиды.
Он вспомнил об этой встрече только спустя несколько недель, когда в отсутствие Надии к нему заглянул его бывший коллега. Он назвал свою настоящую фамилию и звание — Исаак Залман, старший офицер Моссад. Затем предложил Эли еще раз прогуляться по пляжу. Эли, несколько смущенный такой таинственностью, согласился.
Во время прогулки Залман сообщил Эли, что Моссад наблюдал за ним со времени прибытия в Израиль. Они знают о его деятельности в Египте и хотели бы, чтобы он снова работал на них. Однако они опасались, что послеиммиграционный период в Израиле мог оказаться тяжелым для него. Поэтому, прежде чем предлагать Эли работу в разведке, они решили дать ему возможность вначале встать на ноги. Затем его попробовали на канцелярской работе, что является обычной практикой для всех будущих сотрудников.
Исаак продолжал: «Мы отказали вам в просьбе работать разведчиком по целому ряду причин, главные из которых вы знаете. Мы наблюдали за вами все это время и думаем, что сейчас мы можем вас принять. Если вы согласны, мы обсудим вашу просьбу»