Моссад : Секретная разведывательная служба Израиля
Шрифт:
В Париже Мордехай Лимон был далеко не в веселом настроении. Окончательное решение о выходе катеров принимал он. В результате его распоряжения сотня молодых израильтян в настоящее время находилась в штормовом море на катерах, не приспособленных для плавания в подобных условиях. На катерах находилось всего по двадцать членов экипажей, в то время как по штату было положено иметь сорок пять.
Лимон не отходил от радиоприемника, слушая метеосводки и ожидая узнать первые новости о таинственном исчезновении катеров из Шербурской бухты. Он знал, что, как только пропажа обнаружится, он тоже попадет в «сильнейший шторм».
Втайне от Феликса Амьо, Моссад и, конечно, от репортера, получившего первую информацию, конкурирующая газета «Ост Франс» незадолго до того решила направить своих корреспондентов в Шербур с целью «обскакать» своих конкурентов. Лучшим способом для этого представлялся сбор местных слухов.
Таким образом, 26 декабря, на день позже, чем репортер «Ле фар де Ла-Манш», один из конкурирующих журналистов получил информацию о катерах. Не будучи связанным «обетом молчания», он немедленно передал по телефону статью в редакцию своей газеты в город Ренн. Вскоре Ассошиэйтед Пресс и Юнайтед Пресс Интернэншл подхватили информацию через своих стрингеров в Ренне. Информация попала в Париж, а на следующее утро — на страницы газет во всем мире.
Целый день не умолкали телефоны в министерстве обороны Франции и в доме Мордехая Лимона. Пресс-секретарь министерства обороны имел дело с журналистами практически всех национальностей: «Франция уже отменила эмбарго?», «Что за норвежец купил катера?», «Почему они решили использовать ракетные катера для ведения нефтяной разведки?», «Можем ли мы процитировать вас, что катера взяли курс на Аляску?»
Если француз был суетлив, адмирал Лимон предстал перед журналистами спокойным и вежливым.
— Думаю, что не смогу помочь вам, — сказал он. — Как я понял из сообщения французского правительства, катера были проданы некой норвежской компании. Я сейчас не могу вспомнить ее название. В настоящее время я нахожусь дома, а не в своем офисе. Быть может, вам лучше обратиться к французскому правительству…
В течение дня поступило сообщение: катера обнаружены. Они идут курсом на Гибралтар. Стало ясно, что они выбрали не самый короткий путь к Аляске.
Президент Жорж Помпиду, сменивший на этом посту генерала де Голля в апреле, получил сообщение, находясь на рождественских каникулах с семьей в своем загородном доме. Генеральный секретарь Мишель Жобер, которому пришлось докладывать о случившемся, вспоминал, что Помпиду был взбешен. Так же отреагировал и министр иностранных дел Морис Шуман, который только что вернулся из очень удачного турне по Алжиру и Египту, во время которого он обещал арабам дружественное отношение и крупные поставки французского оружия в обмен на нефть. Теперь арабы подумают, что Франция позволила Израилю получить заказанные катера. Шуман то и дело повторял своим сотрудникам, что он унижен, и требовал немедленного принятия санкций против Израиля.
Президент Помпиду, однако, был реалистом. Кто бы ни управлял в тот момент
Морис Шуман позвонил в резиденцию посла Израиля в пять часов вечера 28 декабря и потребовал, чтобы тот немедленно явился к нему. К сожалению, в это время Эйтан находился в Швейцарии на встрече с друзьями. Тогда Шуман потребовал, чтобы к нему прибыл кто угодно, раз не может посол.
Таким образом, к министру иностранных дел приехали два дипломата низшего ранга. Шуман кричал на них более часа:
— Что вы сделали с ракетными катерами? Я требую ответа! Я требую ответа срочно! Это просто невообразимо, что катера держат курс на Израиль! Но если они все же прибудут туда, Израиль ждут самые серьезные последствия.
Как можно спокойнее старший из дипломатов, пресс-атташе Ави Примор, ответил, что ему ничего не известно о ракетных катерах, но он обязательно направит соответствующее сообщение своему правительству в Иерусалим.
На следующий день премьер-министр Голда Меир созвала совещание кабинета. По окончании совещания в Париж была послана телеграмма, в которой говорилось, что правительство Франции само продало катера норвежской фирме «Старбоут энд вейл». Конечно, отмечалось в телеграмме, вполне возможно, что норвежцы сдали в аренду купленные катера какой-либо израильской фирме.
Спокойный тон телеграммы из Иерусалима не передавал бурю страстей, разразившуюся на заседании кабинета. Голда Меир и Моше Даян хотели с самого начала признать, что катера идут курсом на Хайфу.
Придерживавшийся традиционных установок в политике Абба Эбан настаивал на том, чтобы все отрицать. В конце концов был найден компромисс. В это самое время Насер встречался с полковником Муамаром Каддафи. Зная, что катера идут без оружия, они обсуждали идею перехватить и потопить их. Для этих целей выделялась подводная лодка, однако предусмотрительные израильтяне уже направили свои боевые корабли навстречу безоружным катерам. Египетская подводная лодка вернулась на базу, не сделав ни одного выстрела.
Хотя попыток потопить катера не было, без внимания их не оставили. Французские «миражи» постоянно кружили над ними. То же делали ВВС США и других стран НАТО. Командование 6-го флота США направило в район авианосец, с которого фотографировали катера. Русские тоже вмешались, направив несколько боевых кораблей, которые затеяли некую игру в кошки-мышки. Недалеко от берегов Кипра один из советских кораблей настолько близко подошел к израильскому катеру, что создалась реальная угроза столкновения. Но все обошлось.
Международная шумиха вокруг израильских катеров принесла совершенно неожиданный дивиденд. На катере, которым командовал молодой Негемия, все были в восторге от Милоу — белого щенка терьера. Он очень быстро привык к качке и не страдал морской болезнью, чего нельзя было сказать о других членах экипажа.
Щенок быстро выучился ходить по палубе большими шагами, чтобы сохранить равновесие на волне.
Уже после того как катер вышел в Средиземное море, с щенком стали твориться непонятные вещи. Без видимых причин он начинал дрожать и поскуливать.