Мост бриллиантовых грез
Шрифт:
Она осеклась, взглянув в лицо Эммы. Внезапное выражение страдания так исказило ее черты… Что с ней?!
Эх, если бы Фанни знала… если бы она только знала, что именно в эту секунду она положила незримый черный шар на незримую чашу весов, на которых незримые судьи взвешивали приговор: жить или умереть Роману Константинову после того, как безумное предприятие, в котором он участвовал, увенчается успехом! Шансы были абсолютно равны, мучительные pro et contra уравновешивали друг друга. Но после черного шара Фанни чаша с надписью «смерть» перетянула.
Что же такое с Эммой? А, ну понятно. Ведь Фанни все время забывает, что Роман – ее сын. Какой матери будет приятно, когда о страсти к ее молоденькому, свеженькому, гладенькому мальчику вдруг станет пылко рассуждать, просто-таки в голос петь ее ровесница, с теми же морщинками у глаз, с теми же поперечными полосками на шее, намеком на второй подбородок и складками у рта?
Ну, это слишком сильно сказано, конечно. Никакого второго подбородка и даже намека на него нет ни у Эммы, ни у Фанни. Морщинки у глаз обозначают, скажем так, те места, где раньше была улыбка (если вспомнить слова великого шутника Марка Твена), складки у губ совсем не такие уж клинические, а если прибегнуть к ухищрениям современной косметологии, их можно убрать буквально за один сеанс, а шея… Шея у Эммы гораздо лучше выглядит, чем у Фанни, это приходится признать. На ней нет никаких морщин, просто обидно.
Вот так они и смотрели друг на друга, эти две женщины, сделавшие ставки на одного и того же молодого мужчину… Только ставки эти были разные, такие разные… Но зато и выигрыши светили каждой несравнимые!
– Ну ладно, – махнула рукой Эмма. – Все это пустые разговоры, сами понимаете. Как вы себе это представляете – я должна прийти к Катрин… Господи, я даже не знаю, где она живет, где держит Романа!
И тут же в мозгу ее прозвучало: «Она держит его в своем тайном гнездышке на бульваре Сен-Мишель… Ну, там, где на постели черные шелковые простыни…» – Эмма мотнула головой, отгоняя непрошеное воспоминание об Армане. Чтоб ты сдох, козел!
– Я знаю, – торопливо сказала Фанни. – Я знаю ее квартиру на бульваре Сен-Мишель!
– Ну и что? – с трудом сдерживая раздражение, перебила Эмма. – Что я должна сделать. Пойти и стащить моего мальчика с его любовницы? Или вытащить из-под нее? И сказать: у меня есть для тебя другая…
Она оскалилась, коротким сдавленным смешком удержав готовое сорваться непотребное словцо, но Фанни мигом поняла, что имела в виду Эмма. Но не обиделась на нее. Наоборот – посмотрела с новым интересом. Да, это сильная женщина… Эта женщина способна на многое! И, кажется, сделать то, что намерена ей предложить сделать Фанни, она сумеет.
Если захочет, конечно.
А чтобы она захотела, ее нужно убедить!
– Эмма, вы можете употреблять по отношению ко мне какие угодно эпитеты, я не обижусь, – сказала она. – Быть может, вам покажется странным мое упорство, но Роман для меня – смысл жизни!
– Не для вас одной, – тихо проговорила Эмма. – Но наши любимые… наши любимые дети уходят от нас. Иногда уходят навсегда, причем мы сами выводим их на эту безвозвратную дорогу! И напутствуем, и машем вслед, и плачем… А потом поворачиваемся и тоже уходим, не обернувшись, чтобы забыть о них… и больше не вспоминать!
Фанни когда-то читала Чехова (это было модно!) и Достоевского (еще более модно!) и ничегошеньки не поняла ни в том, ни в другом. Осталась только оторопь перед безднами загадочной славянской натуры. Точно такая же оторопь охватила ее сейчас. Эта Эмма способна хоть на чем-нибудь сосредоточиться, интересно знать? Ее постоянно тянет на какие-то отвлеченные философствования, а тут решается конкретный вопрос!
Откуда было знать бедняжке Фанни, что Эмма не просто сосредоточена, но буквально зациклена на единственно интересующем ее вопросе, что и породило массу проблем и в ее жизни, и в жизнях других людей…
– Извините, – сказала Эмма, – я вас все время перебиваю. Ни слова больше, клянусь. А вы продолжайте.
– Итак, я не просто хочу, чтобы Роман ушел от Катрин ко мне. Я хочу отомстить ей посильнее. Я хочу, чтобы ее бросил Лоран!
– Так, понимаю, – проговорила Эмма, глядя на нее исподлобья. – Вы сообщите ему о том, что у Катрин завелся молодой любовник. И он, оскорбившись, бросит ее. А заодно даст задание своим бодигардам пристрелить Романа. Да? Но ведь тогда его точно никто не получит. Ни вы, ни Катрин. И я тоже его потеряю!
– Вы обещали молчать, если не ошибаюсь, – нетерпеливо напомнила Фанни. – Ну так и помолчите хоть минуточку! Дайте мне договорить!
Эмма иронически приподняла брови и приложила палец к губам, словно подтверждая, что будет молчать.
– У меня и в мыслях нет выдавать Романа, – продолжила Фанни. – Я хочу, чтобы Лоран бросил Катрин не из мести, а просто потому, что встретил другую женщину. Точно так же, как бросил меня. Понимаете?
Эмма посмотрела на нее выразительными глазами, указывая пальцем на свои губы.
– А, ну да, – невесело усмехнулась Фанни. – Говорите, говорите!
– Я тут случайно посмотрела фильм – называется «Натали», – сказала Эмма. – Там обманутая жена – ее, кстати, играет ваша тезка, Фанни Ардан, – нанимает молоденькую проститутку, чтобы та совратила ее мужа и увела его от любовницы. А потом бросила бы, разбив ему сердце. Но проститутка взяла да и влюбилась в свою нанимательницу! Похожая ситуация, вы не находите? Вы совратительницу вашему Лорану где будете искать? В эротических театрах на бульваре Клиши?
– Я видела этот фильм, – кивнула Фанни. – У него была очень плохая пресса, но мне он понравился. Самой идеей, смелостью героини, которая не боится рискнуть, мыслит нестандартно, хочет отомстить мужу не пошлой изменой, а таким тонким, ядовитым способом…
– Ну, насколько я помню, главная героиня все же переспала с каким-то молодым красавцем, – вставила Эмма невинно. – Так что без пошлой измены мужу не обошлось…
– Ну, это она для самоутверждения, – снисходительно отмахнулась Фанни. – В любом случае я не собираюсь искать для Лорана проститутку. Хотя бы потому, что на проститутку он не клюнет. Тем более на молоденькую девушку. Он мне рассказывал, что один только раз в жизни связался с такой, так потом не знал, куда от нее деться. Она его шантажировала беременностью…