Мост над океаном
Шрифт:
Но ядовит анчара сок, и жалит овод.
Самум, песчаная пурга, взметнул разящий ятаган,
Галеры вертит ураган в огне зеленом,
Молись, глупец, своим богам, пади к Аллаховым ногам, –
Вернуться к милым берегам не суждено нам!
Восток хитер, Восток остер, и руку над тобой простер
Не скандинав – холодный Тор, а джинн багряный,
Шипит жаровнею простор, и дня пылающий костер
С песка
Шипит кебаб, звенит рубаб, в гареме уйма знойных баб,
Но в сердце евнуха-раба тоска застыла:
Скажи, судьба, ответь, судьба, зачем Рустаму Рудаба,
Когда верблюжьего горба иссякла сила?
Восток – бамбуковый росток, клинка волнистый кровосток,
И над вознесшимся крестом – щербатый месяц,
Восток – барыш, один за сто, и указующим перстом
Фортуна тычет в твой престол: измерен? Взвесься!
О мир, где правая рука – взгляд беспощадного стрелка,
Седая мудрость старика, скопца пороки,
Где пыль – уснувшие века, где персик – женщины щека,
Где сколько смерть не предрекай, махнешь в пророки,
Где право – красть, а правда – страсть, где любит власть и губит власть,
Где все равно – взлететь иль пасть, где вкус и запах,
Разинув ноздри, будто пасть, друг другом насладились всласть…
И зло глядит, готов проклясть, усталый Запад.
ГАЗЕЛЛА УШЕДШЕГО
О, где лежит страна всего, о чем забыл?
В былые времена там плакал и любил,
там памяти моей угасшая струна…
Назад на много дней
мне гнать и гнать коней –
молю, откройся мне, забытая страна!..
Последняя любовь и первая любовь,
мой самый краткий мир и самый длинный бой,
повернутая вспять река былых забот –
молчит за пядью пядь,
течет за прядью прядь,
и жизнь твоя опять прощается с тобой!..
Дороги поворот, как поворот судьбы;
я шел по ней вперед – зачем? когда? забыл!
Надеждам вышел срок, по следу брешут псы;
скачу меж слов и строк,
кричу: помилуй, рок!..
на круг своих дорог вернись, о блудный сын!..
НОЧНЫЕ ЦИКАДЫ
Вечному пути Мацуо Басе
I.ТЕРЦИЯ
Здравствуй.
Как жизнь?
Прощай.
Мощу пути словами.
Идите.
Я за вами.
Небыль?
Вечер?
Небо на плечи.
Ветер о шиповник
ночью –
в клочья.
Сколько
душа?
Отблеск медного гроша.
Умирающего спасение –
в невозможности
воскресения.
Мне назначены судьбой
бой
и боль.
Я такого не хотела –
чтобы тело
улетело.
В руку пригоршню дерьма –
Вот вам
жизни кутерьма.
Дрожь
рук –
а вдруг?!
Дети,
солнце светит где-то.
Помните это.
Нерожденные слова горло теребят.
Я училась убивать –
начала с себя.
Небо
требует мзды
с каждой шлюхи-звезды.
Крики, лица, толкотня.
Застрелитесь
без меня.
Не кричите.
это я –
на изломе острия.
Отвечаю палачу:
– Я не плачу.
Я плачу.
Можно сказать смело:
– Смерть, не сметь!..
Посмела.
Телами
гасили
пламя.
Ухожу.
Махните мне рукой.
По ножу – в покой.
Месть
Творцу
не к лицу.
К чему мне эти минуты,
Продлившие осенний дождь?..
Еще одна цикада в хоре.
Кажется: лишь миг – и я пойму,
почему
так трудно одному.
На том, последнем рубеже,
где мы – еще,
а не уже…
Хоть одной ногой –
но в огонь.
В огонь.
Шепчут листья
на ветру:
"Я умру…"
В клеточку плаха, в елочку дыба.
Сдохнуть бы от страха! –
видно, не судьба
Рубежи – стеной.
Пришли.
За мной.
Орган вскипает
Токкатой Баха.
Мечты о пиве.
Великое Дао,
Скажи, пожалуйста:
Какого хрена?!
Бурак в тарелке
Натерт на терке.
Душа в смятеньи.
Сосна над обрывом.
Думая о вечном,
Беру топор.
Мимо берега
Плывет лебедь,
Воняя тиной.
Рыбак одинокий
В челне надувном
Идет ко дну.
Несу свой дзэн