Мост шпионов. Реальная история Джеймса Донована

Север Александр

На девятнадцатый день к нам из Финляндии прибыли 13 советских инженеров. Утром следующего дня мы в полном составе выехали на болгаро-турецкую границу. Когда прибыли туда, оказалось, что финны приедут только через день. Складывалась сложная ситуация: где разместить советских людей. Помог шведский представитель. Он договорился с болгарскими и турецкими представителями об отправке женщин и детей в Стамбул, в советское консульство, которое имело возможность поселить их на нашем корабле «Сванетия», стоящем в стамбульском порту. Так и сделали. Мужчин же оставили на месте до размена с финнами. На следующий день на границу прибыли финны во главе с посланником Паасикиви.

Вскоре

мы разместились в турецких автобусах, пересекли болгаро-турецкую границу и через несколько томительных часов пути прибыли в стамбульский порт на советский пароход «Сванетия». Там нас разместили в люксах и номерах высшего класса этого первоклассного корабля, предназначенного для обслуживания туристов.

Капитан «Сванетии», узнав, что мы на следующий день собираемся следовать к нашей границе поездом со многими пересадками на двухтысячекилометровом пути, предложил остаться на корабле, который через два дня выйдет в Батуми и быстро доставит нас на родину. Однако, зная судьбу турбоэлектрохода «Сталин»⁴⁷, мы отказались от любезного предложения капитана «Сванетии», а через два дня сухопутным путем прибыли в Ленинакан. Оттуда через Тбилиси приехали в Москву. Так закончился наш длинный путь возвращения на родину⁴⁸.»

Неизвестные герои «холодной войны»

О большинстве агентов и кадровых сотрудников советской разведки, кто вернулся в СССР благодаря обмену, знают лишь немногочисленные историки. А еще ветераны органов госбезопасности, из числа тех, кто участвовал в организации обменов или был сослуживцем. Часть историй продолжает оставаться засекреченной даже спустя десятилетия после окончания «холодной войны».

Несостоявшийся обмен в 1949 году

Выше мы подробно рассказали о том, что в двадцатые-тридцатые годы прошлого века процедура обмена была, образно говоря, отработана до автоматизма. Более того, решения на уровне руководства страны принимались достаточно оперативно. И большинство кадровых советских разведчиков в зарубежных тюрьмах находились относительно непродолжительное время.

Как только закончилась Вторая мировая война и бывшие союзники по антигитлеровской коалиции вновь, как это произошло после окончания Первой мировой войны, стали врагами, начался процесс обмена шпионов. Разумеется, разведки союзников и в годы Второй мировой войны активно работали на территории друг друга, только тогда пойманных с поличным кадровых сотрудников и подданных дружественных государств старались без громких скандалов депортировать из страны. Ну, а с завербованными ими агентами поступали по-разному. В Советском Союзе могли и расстрелять или отправить на много лет в ГУЛАГ, а США их просто старались не замечать. Все изменилось после начала «холодной войны». Теперь на Западе главным противником стали не германские и японские шпионы, а «агенты СССР и других социалистических стран Восточной Европы».

14 февраля 1949 года на заседании Политбюро было принято решение об обмене «английского подданного Келли Франка, осужденного в СССР за шпионаж, на находящегося в Англии изменника Родины Токаева Г.А.». Было решено поручить МИДу «начать переговоры с английским посольством по этому вопросу»⁴⁹.

Если о британском гражданине почти ничего не известно, кроме того, что он был осужден за шпионаж, то о втором человеке известно достаточно много.

Процитируем донесение начальника политотдела штаба Советской Военной Администрации (СВА) в Германии полковника

К. Овчинникова начальнику политуправления СВА в Германии генерал-майору Андрееву. Документ датирован 10 ноября 1947 года и посвящен результатам исчезновения вместе с семьей «подполковника инженерных войск Токаева Григория Александровича, старшего офицера Управления». Поясним, что прибыл он в Германию в июне 1945 года.

Григорий Токаев родился 13 октября 1909 года в Северной Осетии, в Новом Урухе. В 1941 году защитил в Академии Жуковского докторскую диссертацию по аэродинамике, там же проработал всю войну. «В боях не участвовал, ранений и контузий не имеет. Имеет награды: нагрудный знак «Отличник РККА», орден «Красная Звезда», медали «За боевые Заслуги», «За победу над Германией», – написал Овчинников в своем рапорте.

Далее он сообщил о том, чем занимался исчезнувший подполковник в Германии и чем было спровоцировано его решение уйти на Запад.

«Токаев долгое время использовался на специальной работе, связанной с именем немецкого ученого-конструктора Танка⁵⁰ и с людьми, его окружающими. Имел широкую связь с немецкими специалистами. Эта связь и работа проходили без контроля со стороны руководства Военного Управления.

Работая с Танком, Токаев все время добивался, чтобы Танк был отправлен для работы в Москву.

В сентябре месяце в беседе с полковником тов. Белых Токаев заявил, что он получил от одного из наших руководителей партии и правительства указание об отправке Танка в Москву, и если он, Токаев, этого Танка не доставит в СССР, то с него, Токаева, снимут голову.

Токаев настаивал на насильственной отправке Танка в МОСКВУ, при этом заявляя, что он боится превосходства авиации союзников над нашей, если они используют Танка в своих интересах.

Токаев с подозрительной настойчивостью и поспешностью добивался отправки Танка в Москву. Когда его предложения не были приняты и осуществлены, Токаев был крайне обижен и боялся, что этим самым он сильно подорвал свой авторитет перед Маршалом Советского Союза тов. Соколовским⁵¹ и генерал-лейтенантом тов. Дратвиным⁵², ибо тт. Соколовский и Дратвин к этому времени перестали непосредственно вызывать к себе для доклада Токаева по вопросам, связанным с Танком.

Это произошло потому, что Токаев в своих докладах тт. Соколовскому и Дратвину и в письмах в Москву допустил нечестность, передергивание фактов, необъективность при освещении вопросов, в погоне за сенсацией давал неверные материалы и будучи на приеме в правительстве доложил правительству неточные и не проверенные данные о Танке.

Работая в специальной государственной комиссии, подписал ее акт, не заявив своих возражений ей, но тут же написал письмо, которое и передал через генерала Куцевалова⁵³, в котором опорочил работу комиссии, возглавляемой генерал-полковником тов. Серовым⁵⁴.

По окончании работы этой комиссии продолжал долгое время выдавать себя за ее члена, не сдав своего мандата.

Нечистоплотность, нечестное отношение к работе, обман членов правительства при докладе им о Танке, болтливость, слишком большая самостоятельность при работе с немецкими специалистами и Танком, желание во что бы то ни стало создать «карьеру» на деле Танка в ущерб существу самого дела со стороны Токаева заставили командование СВАГ и Военного Управления отказаться от дальнейшего использования Токаева на этой работе, и с июля 1947 года Токаеву была запрещена активная деятельность в этой области.