Мотель «Вечерняя заря»
Шрифт:
– Что такое? – спросила я.
– Даже не знаю, стоит ли тебе показывать.
– Теперь у тебя нет выхода. Что там?
Она на мгновение замялась, но потом достала из кармана листок бумаги и развернула его.
«Требуется персонал. Вакансия ночного дежурного на ресепшен. Срочно. Детали сможете уточнить на месте». Далее – номер телефона.
– Да быть того не может! – Я уставилась на объявление, не веря своим глазам. – Это не шутка? Они и вправду ищут человека на тетину должность?
– Странно все это.
– Мягко сказано, – вздохнув, я провела рукой по собранным в хвост волосам. – Но почему мне так хочется согласиться? Я что, сумасшедшая?
–
Хизер словно озвучила мои собственные мысли, слово в слово. Сидеть по ночам в «Вечерней заре»? Почему бы и нет. Я была из тех людей, кто может заночевать в доме с привидениями, только чтобы посмотреть, что случится. В моем представлении – это идеальный отпуск.
– А что, если меня не примут?
– Ну, кажется, выбор у них небогатый.
У меня заколотилось сердце. Приятное волнение или страх?
– Мы могли бы переписываться по ночам. Если что, – сказала я.
– Возьми у меня перцовый баллончик. Дома есть еще.
– Хизер, но ведь моя родная тетя пропала из этого самого мотеля. Когда работала в ночную смену.
– Да, но это было тридцать пять лет назад. Или ты думаешь, тот, кто это сделал, до сих пор разгуливает по окрестностям? Его, может, и в живых уже нет. А даже если он и жив, то уже старый.
– Я ведь не собиралась здесь задерживаться. Но мне все равно хочется согласиться. И остаться. Почему так?
– Потому что ты – фелльская девчонка. – Хизер подкрепила собственные слова энергичным кивком. – Я это сразу поняла, как тебя увидела.
– До чего же мрачное местечко.
– Некоторым только такие и нравятся. В их характере.
Я повернула возле старого кинотеатра «Роял» с заколоченными окнами. На козырьке у входа по-прежнему висела афиша фильма «Вам письмо».
– Можно поработать пару ночей, а потом уволиться, – размышляла я. – Хоть пару-то ночей я протяну? Буду делать то же, что делала Вив. Побуду в ее шкуре.
– Но ты уже столько сделала, – ответила Хизер. – Неужели на все забьешь и вернешься в колледж? Как-то это неправильно – бросать тетю, так ни в чем и не разобравшись.
Ох, Вив. Как бы я ни боялась, ей пришлось пройти через гораздо худшее. С ней случилось что-то страшное, что-то совершенно дикое, и за все это время никто не понял, что именно. Они так и не нашли ее тело. Настала моя очередь. Сделать для нее хоть что-то.
А значит, выхода у меня не было: придется поработать в «Вечерней заре».
– Ладно. Поработаю у них немного. В конце концов, ну что такого может случиться?
Фелл, Нью-Йорк
Сентябрь 1982
Вив
Спустя неделю после того, как в «Вечерней заре» погас свет, Вив пришлось вызывать полицию – впервые за все время, что она проработала в мотеле. Пережив ту жуткую ночь, она даже думала уволиться. Собрать вещи и вернуться в Иллинойс. Но что бы она сказала родным? Что увидела привидение и от страха сбежала домой? Ей было двадцать лет. «Если бы с тобой и правда что-то случилось – что тогда?» – говорила мать. Нет, вернуться в старую комнату, а потом и на старую работу продавщицей поп-корна Вив точно не могла.
К тому же ей не давал покоя один вопрос: кем была та женщина в платье с цветами? Ее гнев, ее очевидная тоска нашли живой отклик в душе Вив.
Поэтому она вернулась в «Вечернюю зарю».
В ту ночь она взяла с собой на работу сэндвич – белый хлеб для тостов, колбаса с каплей горчицы,
Он располагался рядом с номером 104 в крошечной каморке за дверью с надписью «Для постояльцев». Кроме него там стояла еще и машина со льдом. Автомат работал, в нем всегда лежали сладости; наверное, их туда загружали днем. Батончики «Сникерс» стоили двадцать центов за штуку, и у Вив в кармане как раз лежали две нужные монетки.
Сняв с крючка пальто, она надела его поверх фирменного жилета, застегнула молнию, вышла на улицу и повернула за угол. Той ночью девушка была в мотеле не одна – там находилось еще несколько человек: женатая пара, направлявшаяся в Северную Каролину к семье; молодой человек, который несколько дней провел за рулем и буквально валился с ног от усталости. А еще мужчина, заселившийся в номер совсем один и без багажа. И все равно Вив почувствовала уже привычный приступ страха, стоило ей только завернуть за угол и увидеть перед собой череду дверей под лампочками на длинной стороне L– образного здания. Некоторые лампы перегорели и теперь лишь скалились в темноте, другие еще отбрасывали на землю тусклые круги света. У Вив непроизвольно напряглись мышцы незащищенной спины: она вспомнила, как в прошлый раз погасла вывеска, как гудение электричества сменилось вдруг тишиной и одна за одной распахнулись двери. А потом звук шагов, голоса, сигаретный дым.
И та женщина.
Беги!
Вив окинула взглядом парковку и здание мотеля. Женщины нигде не было видно, но ей все равно казалось, будто она чувствует ее присутствие. Может, это все глупости, кто его знает. «Не могу же я ее вот так бросить», – сказала она про себя.
После того случая Вив пошла в канцелярский магазин и купила блокнот и ручку. Поначалу она только обдумывала, что в него записать, время от времени поглядывая на свою покупку, но потом все же решилась. Изложила события той ночи, описала, как выглядела женщина, что говорили голоса. Изложенные на бумаге, мысли Вив стали будто более реальными, осязаемыми. Отныне единственную компанию по ночам ей составлял этот блокнот – ну и еще потрепанный томик «Отеля в Нью-Хэмпшире», который она упорно пыталась читать, хотя и не до конца понимала смысл книги.
Заходя в каморку «Для постояльцев», чтобы купить «Сникерс», девушка как раз раздумывала, не достать ли ей из сумки роман и не взяться ли за него снова. На смену лету пришла ранняя осень, жара уже спала, и по ночам теперь становилось все прохладнее и ветренее. Протиснувшись в крошечное помещение, где едва хватало места одному человеку, она принялась рассматривать витрину торгового автомата.
В это время снаружи на парковку заехал новенький «тандерберд». Из него вышла молодая женщина и, закрыв машину, убрала ключи в сумочку. Вив стала наблюдать за ней из-за двери. Лет под тридцать, бледно-голубые джинсы и белая блузка в мелкий красный горошек. Финальный штрих – посеребренный ремень и ботильоны. Брюнетка с короткой стрижкой и начесом, челка и пряди на висках уложены назад и зафиксированы лаком. Голубые глаза, темные дуги бровей и чувственный изгиб рта, выдававший упрямство. Она могла бы сойти за сестру Пэт Бенатар: симпатичная, модная, немного бунтарка, но до рок-звезды все-таки не дотягивает.