Мотивация небес

Санд Эль

— Не трогайте моих родителей, они здесь ни при чем!

— Ты настаиваешь? Ладно, давай проверим? В конце концов, я могу ошибаться.

— Давайте! — Принял вызов Алан.

— Становись перед сканером сейчас.

— Зачем?

— Потом объясню. Становись!

Алан вышел в основное помещение лаборатории и стал прямо перед сканером.

Профессор произвел ряд манипуляций с техникой и позвал Алана обратно.

— Вот, смотри, — показал он новое изображение на мониторе.

— И что я должен тут увидеть?

— Смотри внимательно,

это предыдущий твой снимок, который мы сделали двадцать минут назад.

— Да я узнаю.

— А теперь смотри на этот. — Профессор поменял картинку. На второй картинке дыры в овале были заметно меньше.

— Ну что?! — многозначительно воскликнул Лев.

— А что?

— Не пытайся себя обмануть, Алан, даже то, что ты узнал причину своих бед, уже затянуло бреши в твоей энергетике. Теперь осталось признать это окончательно.

— Во всем виноваты мои родители?! — Алан был на взводе.

— Дело не в них, а в тебе. Они, скорее всего, и не просили тебя это делать. Ты пытаешься склеить их брак против их воли. Может, пора оставить это бесполезное занятие?

— Я ненавижу вас! Почему вы постоянно лезете со своими советами?! Почему вы постоянно тыкаете меня носом, как котенка, в эту вашу правду?!

— Это единственный путь к выздоровлению, все остальное у тебя уже есть. Отпусти их.

— Ты пытаешься соорудить неестественную энергетическую конструкцию. Между людьми все должно быть по взаимному желанию.

Профессор окинул его оценивающим взглядом. Алан молчал, но по его виду можно было сказать, что лучше ему под руку сейчас не попадаться.

— Курс лечения закончен, Алан. Ты можешь быть свободен. Иди на все четыре стороны! — Профессор вытащил из внутреннего кармана пропуск, подписал его и отдал его Алану.

Алан, казалось, удивился этой новости. Он переборол позыв ярости и вопросительно посмотрел на профессора.

— А обучение? — с трудом выдавил он.

— Дальше со всеми своими проблемами ты можешь справиться сам. Если захочешь продолжить путь идеального воина, приходи, но только после того, как восстановишь свою энергетическую целостность.

Алан ничего не сказал. Он был настолько зол, что, стоя рядом с ним, можно было физически это ощутить. Он встал, и быстро вышел из помещения со сканером. Потом он так же быстро зашел еще в одно помещение лаборатории, потом вышел оттуда уже со своими вещами и почти бегом направился к выходу. Я направилась за ним, но тут меня потянуло куда-то в сторону и вверх. Все вокруг закружилось и исчезло.

Я вскочила с кровати, хватая воздух ртом, как рыба, выброшенная на берег. Сердце выпрыгивало из груди. Алан тут же встревоженно выглянул из-за ковра.

— Что-то приснилось? — догадался он.

— Это ты все подстроил? — накинулась я на него, но по его недоумевающему лицу сразу поняла, что он тут ни при чем.

По освещенности соседних домов я поняла, что солнце только показалось на горизонте. Было раннее утро. Я немного собралась с мыслями, чтобы самой понять, с чего начинать свой

рассказ:

— Похоже, мне приснилось то, что с тобой произошло когда-то давно?

— Ах, это, — расслабленно выдохнул он. — Это хороший знак.

— Чем же он хорош? — недовольно спросила я.

— Ты понемногу начинаешь мне открываться, и в процессе этого ты будешь узнавать обо мне все больше и больше. У нас с тобой все не так, как обычно. Помнишь, я рассказывал тебе о нашей связи?

— Да, помню.

— Посмотри сюда еще раз. — Алан вышел из-за ковра и встал рядом со своим рисунком. Я тоже подошла ближе.

Он дорисовал на соединительном канале с моей стороны барьер.

— Вот, посмотри. Сейчас я открыт для тебя полностью, насколько это для меня возможно.

— А я — нет?

— Да, ты закрыта. С твоей стороны барьер. Поэтому и получается, что как только ты снимаешь или ослаб­ляешь свои барьеры, ты сразу же узнаешь обо мне что-нибудь новое.

— Значит, как только я стану тебе полностью доверять, я сразу же узнаю о тебе все? А что будет с нами потом?

— Когда поток новой информации закончится, мы сможем обмениваться более чистой энергией. В некоторых случаях ты сможешь пользоваться моими энергетическими резервами по собственному усмотрению или обучаться моим навыкам. Но пока рано об этом говорить.

— Насколько я понимаю, ты потом вернулся к профессору?

— Тебе приснился эпизод, в котором он меня выгнал?

— Да, прекрати читать мои мысли.

— Это происходит автоматически — он пожал плечами. — После того как он меня выгнал, я пошел жить к матери. Я провел у профессора около года, и ее жизнь за это время серьезно изменилась. Она нашла себе нового мужа. Отец тоже времени не терял. Его новая жена на тот момент уже была беременна. Поэтому основное внимание он уделял ей. Я видел все это изо дня в день и помнил слова профессора. Как ни странно, но мне действительно с каждым днем становилось лучше. Родители перестали притворяться, что они все еще одна семья. — Алан посмотрел мне в глаза и улыбнулся.

— В общем, пожив с матерью и пообщавшись с отцом, я меньше чем за месяц убедился, что профессор был прав во всем. А через три месяца врачи констатировали полное чудесное выздоровление. Они удивленно смотрели в историю болезни и не могли поверить, что нынешние здоровые легкие еще недавно выглядели как одна сплошная опухоль.

— И ты вернулся к профессору?

— Конечно. Я-то знал, в чем дело. Профессор — великолепный стратег. Он выгнал меня только потому, что рядом с родителями мне было сложнее себя обманывать на их счет. Когда я видел их каждый день, я все больше понимал, что зря трачу свои силы на то, чтобы соединить их брак. Он выгнал меня только для того, чтобы я быстрее излечился. Когда я понял это, я полюбил его как родного отца.