Шрифт:
Как не родит сова сокола
и не растут на вербе груши, и
как у волчицы рождается
волк, а не заяц, так и зло
порождает только зло,
а по сему, ударив кого- то
по одной щеке, не жди, что
этот кто – то подставит тебе
вторую.
1
Я сидел на скамье подсудимых в здании городского суда в небольшом провинциальном городке, который был расположен на берегу Азовского моря где-то на Украине. Июнь просто давил духотой, в помещении было настолько жарко, что, казалось, прокурор, довольно грузного телосложения мужчина, вот-вот начнёт плавиться, как кусок сала на разогретой сковородке. Он то и дело вытирал со лба и шеи пот, который беспощадно стекал
2
Годом раньше.
Коля, привет. Оборачиваюсь – Борька, сосед этажом выше, подходит.
Привет, говорю, как оно?
Да никак. Дождь этот уже замучил. С такой погодой отдыхающих много не будет, некого возить.
Да, погодка конечно, не ахти.
Я продолжал протирать лобовое стекло, изредка поглядывая на дверь подъезда.
Но, всё-таки согласись, лето лучше, чем зима.
Я вообще зиму не люблю. Уж лучше лето круглый год.
Так тебе Боря в тропики надо.
Да, Коль, ты прав, да только на тропики у нас с тобой ни денег, ни мозгов не хватит.
Вот с этим не могу не согласиться. Мы с тобой из категории людей, о которых говорят, что человек создан для отдыха, как птица для роботы.
Работа – работа, устал уже, сил нет, идем лучше пива попьём.
Да я помотаться хотел.
Коля, кого ты возить-то будешь? На дворе десятый день лета, через день идёт дождь, туристов почти нет. При такой цене на бензин, больше прокатаешь, чем заработаешь.
Нет, Боря, извини, я всё же покатаюсь немного по городу, да и к тёще обещал съездить.
Ну как знаешь. Ладно, удачи.
Он развернулся и не спеша побрёл между домами в сторону городского парка. В это время дверь подъезда с шумом отворилась и на пороге появилась жена.
Чё Борька хотел?
Да как всегда, по пиву.
Коляша, Света звонила, сдала последний экзамен, завтра к обеду приедет.
А как сдала, не сказала?
На отлично.
Молодец Светка, вся в меня.
Да ладно тебе, ты то лучше меня не учился.
Зато характером она точно в меня пошла, такая же пробивная.
Хорошо – хорошо, поехали, съездим к маме, да хлеба купить по дороге надо, у них в сельпо его разбирают ещё до обеда.
Я сел за руль своей «семёрочки», которую купил три года назад, вставил ключ в замок и провернул. Мотор послушно заурчал.
Всё-таки у меня лучше машина, чем у Борьки, – подумал я, – брали же вместе, оба таксуем, только ему лишний раз под капот заглянуть или машину помыть просто лень, в общем, ездок он, а не шофёр, а ещё обижается, что клиентов мало, кто ж в грязную тачку сядет. Вообще-то он, конечно, мужик неплохой, да и всегда поможет если что, но к гадалке не ходи, видно, что он не водитель. Жена хлопнула дверью, и я, не спеша вырулил между домами на проспект. Моя тёща, ещё не совсем пожилая и довольно добрая женщина, жила в двадцати километрах от города. На наши уговоры переехать к нам на квартиру, слава богу, она у нас трёхкомнатная, всегда отвечала категорическим отказом, мотивируя это тем, что она не сможет прожить без своих курей, гусей и конечно без любимой козы Маньки. Хотя я догадываюсь, что она не хочет нам просто мешать. Поэтому мы довольно часто заезжаем к ней в деревню. Она всегда нас встречает с нескрываемым удовольствием, радуется как малое дитя. А Светку она вообще боготворит. Иногда я даже немного ревную свою дочь. Она все каникулы и выходные пропадает у своей бабки, в город практически не загонишь. Вот и в этот раз, увидав поворачивающую во двор машину, поспешила открывать ворота.
Не успели мы из неё выйти, как бабушка засуетилась.
Здравствуйте мои дорогие, вы как раз вовремя, у меня вот- вот картошечка сварится, сейчас салат из редиски накрошим, квас подошёл, у меня и бутылочка в холодильнике завалялась.
Да мы ненадолго, – встряла жена. – Коля вечером поработать хотел.
Ты дала бы мужу отдохнуть немного. Глянь на него – совсем похудел.
Ничего не поделаешь, – говорю, – волка ноги кормят.
В конце двора, недалеко от порога, рос огромный орех. Его ствол руками обхватить было просто невозможно. Своими лапами он с одной стороны закрывал полдома, с другой стороны – гараж. Весь двор практически находился в его тени.
Ваш орех, Нина Сергеевна, на всю деревню виден, словно сторож – великан. И двор от солнца защищает, и дом от града.
Ты бы, Коль, взял бы пилу та укоротил бы этому сторожу руки, а то он мне весь шифер на доме побьет. Дня два назад ветер так ветками по крыше елозил, думала конец моему шиферу.
Да жаль такого красавца уродовать. Ножовка в гараже?
Там, на стене висит.
Я зашёл в дом переоделся (чтоб с собой не возить вещи, у меня здесь есть что на себя одеть) взял в гараже ножовку и, как лемур, стал карабкаться на дерево.
Коль, а Коля, ты бы лестницу взял бы а, не то упадёшь ненароком.
Да знаю я вашу лестницу, я с неё быстрее упаду, чем с этого ореха.
Не успел я провести экзекуцию над великаном орехом, как Сергеевна уже стояла внизу с кувшином кваса.
Выпей, зятёк, кваску небось устал: по деревьям лазить не баранку крутить.
Вы правы, Нина Сергеевна,я вроде как не в том возрасте, чтобы исполнять акробатические этюды на деревьях. А вот за квасок спасибо, нравится мне ваш квас, в городе такого не купишь. Кстати, в душе вода есть? Не мешало бы обмыться .
Ты бы лучше на реку сходил, вода нынче тёплая, да не задерживайся, Лиза уже на стол накрывает.
Река находилась совсем недалеко, буквально за огородом, хотя и рекою её назвать было трудно: в ширину она была не более пяти метров, да и не на ГТО же мне сдавать. Купание доставило мне истинное удовольствие, вода после дождя успела отстояться и была довольно чистой и тёплой.
Не успел я толком обтереться, как услышал голос жены.
Коляша, ты скоро? Картошка остывает.
Бегу- бегу, – крикнул я и уже на ходу надевал на себя футболку.
Уже по дороге домой жена сказала.
Сколько живём вместе, а ты так её мамой ни разу и не назвал. Она не то чтобы обижается, просто как-то не по-людски получается.
Понимаешь, Лизонька, у меня мамы, ты же знаешь, никогда ведь не было. Не помню я ни матери, ни отца. В детдоме – воспитатели, в армии – командиры, в институте – педагоги. Мне и самому как – то не удобно, бабуля всегда ко мне была очень добра, но, понимаешь, не могу, какой – то барьер, потерпи немного.
Да я слышу это уже девятнадцать лет, ну та ладно, я уже в принципе привыкла. Коль, может останешься всё-таки дома?