Мотыльки
Шрифт:
Артем Валерьевич переключил канал шипящего телевизора на "Первый спортивный", он единственный показывал более-менее сносно. Еще был нормальный "Пятый канал", но там засел какой-то нудный толстый мужик, вещавший о парламентских комитетах и их бесполезных инициативах, направленных на укрепление и улучшение чего-то там в эшелонах власти. По "Спортивному", как назло, транслировали футбольный матч, где играли друг против друга команды Люксембурга и Македонии. Счет у них был ноль-ноль. Комментатор вяло и неинтересно комментировал действие, в котором игроки команд просто ходили за мячом и друг за другом по полю. Их вратари просто ночевали у своих ворот.
Под шум передачи он слегка задремал, хотя еще планировал допить крепкий горячий чай, стоявший в коричневой кружке на грязном в крошках столе. На стене, оббитой фанерой и обклеенной желтыми газетами, висели большие китайские часы, ровно и монотонно тикая секундной стрелкой. Они показывали без пятнадцати два.
Сладкая теплая марь обволокла и почти овладела Валерьевичем, расслабляя не молодое тело, маня за собой и щедро обещая уютный спокойный сон. Он всецело подчинился ей, позволяя увлечь себя в мягкие и пушистые облака.
Вдруг, совсем бесцеремонно и неожиданно резко, раздался оглушающий звук входного звонка. Артем Валерьевич подскочил как ошпаренный, прервав сон, ему показалось, что в дребезги разбилось оконное стекло! Он принялся озираться вокруг, часто моргая, слегка не понимая, что происходит. Хотя уже начал осознавать, где он. Тут раздался повторный звонок, уже не такой громкий, как казалось спросонья, и не такой неожиданный. И он, наконец, понял, что это какой-то запоздалый постоялец возвратился на стоянку и теперь стоит у ворот и просится вовнутрь, заявляя о своем желании трелями звонка. Артем Валериевич слез с кушетки, кряхтя и охая. Залез в свои шлепки, взял со старенького холодильника фонарик и чертыхаясь направился на выход.
Снаружи, прямо у порога, его ждал, свернувшимся калачиком, на входном коврике Роман. Он благополучно, сладко спал, казёня, свои прямые обязанности. И охранник, в потьмах, не разглядел такое препятствие и довольно крепко запнулся о молодое собачье тело. Валериевич едва не упал, прилагая максимум усилий для баланса, но все же выровнялся, приготовился со зла сильно пнуть нерадивого пса.
– Ах, ты ж, сука, такая псячья, дармоед херов, охранник, твою мать, задушу! Козлина блохастая, спит он тут, урод! Чтоб ты сдох!
– В сердцах зашелся старик, ему добавляло злости то, что Рома, взвизгнув с низкого старта, профессионально извернулся и увел свою задницу из-под смачного пинка. Это в нем выдавало настоящего профессионала. Выкручиваться из крайне неприятных ситуаций ему было не впервой.
Рома был скверной, склочной и очень хитрой собакой. За это его не любили. Он даже позволял себе иногда покусывать клиентов, без особых последствий, конечно. Так, порванные брюки, ничего особенного. За что, не однократно был бит и посажен на диету. Но, был у него необычайный дар - это умение подлизаться и оставаться крайне ласковым в нужный момент, за что ему прощали все его гнилые прегрешения и не гнали со стоянки. Сейчас, осознав свою провинность, он стоял на широко расставленных лапах, в двух метрах от Деда и в знак примирения бодро махал ему коротким хвостом.
– Тьфу, козлина, пошел вон!
– Выругался Артем Валерьевич в сторону пса, и шаркая ногами отправился открывать.
Рома засеменил за ним, сгорая от любопытства.
Отперев засов, он открыл калитку. Напротив него стоял высокий худощавый молодой человек в серой, помятой, с коротким рукавом, рубашке и синих джинсах. У него были светлые, коротко стриженые, волосы и голубые, очень печальные глаза.
– Доброй ночи, я Ваш новый постоялец. Мое место пятьдесят шестое в конце стоянки, возле ямы и цистерны с отработкой.
– Начал первым объяснять гость, неожиданно, чуть высоким для мужчины голосом.
Артем Валерьевич сразу вспомнил это место. Раньше там стояла двадцать первая "Волга", отставного полковника. Он ее очень любил, ухаживал за ней, порой, подолгу натирая до блеска. Но, однажды он не пришел к своей "Волге", а пришла, спустя месяц, его супруга и сказала, что полковника больше нет.
Спустя какое-то время, продала "Волгу" цыганам за бесценок. И место стало свободным. Он вспомнил и этого молодого человека, который появился две недели назад на новенькой и сильной белой "Камри", и его, словно сошедшую с весенней картины, стройную, жизнерадостную и прекрасную жену.
– А, белая "Тойота", кажется?! Сейчас, погоди.
– Валерьевич закрыл калитку, чтобы Рома, случаем не напал на вечернего гостя.
Тот, как раз, стоял в тени у ворот. А сам направился в свою коморку, чтобы включить механизм раздвижных ворот и зажечь прожектор. Усевшись на кушетку, он отхлебнул остывший чай из кружки, наблюдая в монитор видеонаблюдения за парковкой. Медленно проехав ряды, машина стала на свое место, погасли фары и габариты, и автомобиль замер, казалось, полностью безжизненным. Только мелкие капельки дождя беспристрастно капали на него, заставляя сверкать в лучах инфракрасной камеры.
Хозяин еще долго не выходил, и Артем Валерьевич, уж было, заволновался. Но спустя время открылась дверь и изнутри освещенного салона, вышел молодой человек. Он, понуро опустив голову, прошёл сквозь стоянку, держа телефон у своего уха, вышел наружу, через оставленную Валерьевичем щель в воротах.
Пес все это время семенил за ним поодаль, через ряд автомобилей, боясь себя обнаружить, не нарываясь на неприятности. Дед закрыл ворота, те щёлкнули и стали на место, надежно заперев стоянку. Валерьевич снова прилег и выключил телевизор. Достал книжку, надел очки, открыл на закладке нужное место и принялся читать, смачно плюя на палец для перелистывания страниц. Он углубился в чтение, погрузился в мир, выдуманный автором, буквально наблюдая и переживая за жившими в нем героями.
Вдруг он услышал приглушенные стенами дежурки звуки орущей сигнализации автомобиля и истошный лай собаки. Дежурный насторожился, отложил книгу, бросил взгляд на монитор видеонаблюдения, тот оказался черным. Камеры были отключены!
Он подскочил с кушетки, как ошпаренный, и кинулся к двери. Там, в уголке, стояла деревянная, увесистая бита на случай "форс-мажора". Подобрав на ходу ее и фонарик, он выскочил наружу. В конце стоянки, возле ямы с цистерной, истошно вопила недавно приехавшая "Камри".