Мой адрес — Советский Союз! Дилогия
Шрифт:
Тут я остановился, как громом поражённый. Ох и не хрена себе вы Евгений Платонович «обычный студент»! Как говорили в моё время «стартанули вы, попав в новую жизнь, не по-детски»! Такой вот спурт получился. За год практически стал, во-первых, Мастером спорта СССР и двукратным чемпионом Союза по боксу. А во-вторых, у нас что, «обычные студенты» по два-три косаря в месяц на книжку получают? Ага, щас! И помимо книжки ещё капает. И живут «обычные студенты» в двухэтажных телефонизированных хатах со всеми удобствами. Ну и сочиняют студенты там для стенгазеты что-то или в местную многотиражку. А «обычный студент Покровский» – хрен ли нам, кабанам! – сразу на Центральное телевидение попёр. Красавец! И песни, замечу,
Опять же, могли насторожиться, что в моих песнях присутствуют разные стили. Если что, заявлю про Эдуарда Артемьева. У того диапазон от попсы до серьезной классики. А я чем хуже?
Ещё и в институте выбился в отличники, ни хрена толком этот институт не посещая.
Мало того, доклад для научного кружка оказался столь глубокомысленным и интересным, что с подачи Борисова оказался напечатан в журнале «Известия Академии наук СССР. Техническая кибернетика». В немного сокращённом виде, но на пять страниц вышло, Аккурат между статьёй академика Глушкова, посвящённой ОГАС, и статьёй доктора технических наук Анатолия Китова «Программирование экономических и управленческих задач».
О чём ты там трепался с преподом, когда типа сессию сдавал? О перспективах развития электроники? Да так убедительно, что у профессора челюсть отвалилась. Тебя кто за язык тянул? В образ вошел? И после этого ты спрашиваешь, что это было? А была это скорее всего, дорогой мой Женя, этакая проверочка типа теста. Как себя господин Покровский поведет в нестандартной ситуации. Ну и вы, господин Покровский, в очередной раз жизнерадостно лажанулись. Не так уж откровенно, конечно, но опять же абсолютно нестандартно. Значит, товарищ Хомяков себе в мозгу очередную зарубку сделал. И ещё у него ко мне один вопросик появился, наверное.
Да, блин, ситуёвина получается веселая… Ладно, будем считать, что на вопрос «кто виноват?» мы ответили. Теперь не менее интересный вопрос – а что нам, собственно, делать дальше? Идти к Хомякову и «под большой стакан» признаваться в попаданчестве? Угу, разбежался! Это не уровень Хомякова, и даже не Хлесткова, наверное. Тогда что? Думается мне, что вот так резко что-то менять в своей жизни всё же не стоит. Майор не дурак и сразу почувствует, что вы, Женя, начали о чём-то догадываться. Поэтому продолжаем себя вести как ни в чем ни бывало. А вот как пройдёт песня «Малая Земля» и дорогой наш Леонид Ильич обратит – а он обратит стопудово – внимание на мою скромную персону, вот тогда и будем думать, что делать дальше. Во всяком случае, записи мои пусть пока себе спокойно полежат. Хотя думать, что делать дальше, наверное, стоит заранее. И чтобы, если судьба сведёт меня с дорогим нашим Леонидом Ильичом, экспромт получился заранее подготовленным. Ну а теперь домой. А то жрать хочется до жути.
Первые дни я ходил сам не свой, мне казалось, что все оборачиваются и смотрят мне в спину, многозначительно ухмыляясь. Неприятное ощущение врагу не пожелаешь. Полина, естественно, заметила, достала меня вопросами, что со мной случилось? Женщины – они всё видят. Я отговаривался, что никак после той истории, когда меня милиция до кучи после драки загребла, не отойду. Она пожимала плечами:
– Уж на улице подраться, насколько я тебя знаю, ты всегда был горазд. Неужто кутузка так на тебя подействовала? Плюнь и забудь! Лучше сочинил бы песню, что ли, у тебя это неплохо получается.
Да уж, сочинитель из меня тот ещё… Хотя, думаю, практически любой на моём месте не удержался бы от возможности позаимствовать ещё непридуманные вещи. Это ж какой соблазн. Что ни говори, а слаб человек, ой как слаб… Эта аксиома подтверждается с древних времён, и только крепкие духом могут удержаться от разного рода соблазнов. А
Но раз уж начал из себя изображать крутого композитора, то чего ж теперь в позу вставать… И сел думать, чем могу порадовать любимую и её коллектив под неказистым названием «Свердловчанка». На следующий день наиграл ей на гитаре мелодию, в моём прежнем мире известную, как песня Барбары Стрейзанд «Woman in love». Ту самую, к которой в том же 1980-м году ВИА «Здравствуй, песня!» написали русскоязычный текст. Не мудрствуя лукаво, я назвал её «Влюблённая женщина».
Оригинал мне больше нравился, что, наверное, естественно, но и его, и переведённый текст я помнил только частично. Русскоязычный в виде первого куплета и припева, что мне сейчас весьма пригодилось. Поэт я, правда, не ахти какой, но недостающие куплеты вроде бы получились, как говорят урки, с которыми я только недавно виделся, в масть.
Когда песня была окончательно готова, я отдал её Полине, предложив аранжировку сделать её музыкантам. А ноты и текст в этот же день отнёс Нечипоренко, тот обещал всё зарегистрировать в ВУОАП и заодно выдал мне очередную рапортичку о моих доходах на музыкальной ниве. Неплохо, неплохо… За последние полтора месяца «грязными» набежало почти пять тысяч. О потраченных на бытовые агрегаты для дома деньгах я уже забыл, можно идти снимать очередные поступления, большую часть по традиции переводя на срочный вклад.
А вот кстати, хороший приёмник не помешал бы. Хочется иногда послушать западные радиостанции, и не только музыку, в отличие от большинства сверстников. Несмотря на «глушилки», радиолюбителям всё же удавалось ловить «вражескими голоса». Найти искомое получилось в комиссионном, где меня уже знали. А за коробку конфет женщина-продавец вынесла из подсобки приёмник «ВЭФ-204» – тот же «ВЭФ-201», только экспортный вариант, это я ещё с прошлой жизни помнил. Тут же проверили, на КВ-волнах в том числе. Поймали немецкую, а потом англоязычную речь, и я со спокойной душой заплатил в кассу 120 рублей. Понятно, что рублей подороже номинала, но я на такие мелочи внимания не обращал. Тем более дизайн по нынешним временам – просто шикарный. Звук – чёткий и громкий, с сочными низкими частотами. Да и выходная мощность – ого!
Этим же вечером слушали с Полиной поочерёдно «Голос Америки», «Радио «Свобода», «Немецкую волну»… И ловило всё почти без помех. Сказка, а не приёмник! Могли и в СССР делать достойные вещи, жаль, что завод после развала СССР продержался всего несколько лет, не выдержав конкуренции с западной и японской, а особенно с дешёвой китайской техникой. А мог бы процветать. Ну может быть, что-то изменится в этой реальности.
Между тем я решил не останавливаться на достигнутом. Почти с самого попадания в себя молодого в моей голове то и дело крутилась песня «Мой адрес – Советский Союз». По радио и ТВ её не гоняли, то есть она вроде как ещё Тухмановым и Харитоновым не написана, и в конце концов я подумал, что надо бы запустить её в дело, пока «Самоцветы» не начали свой шлягер исполнять.
А кому отдать? Хм, ну тут можно особо голову не ломать – тем же «Самоцветам». Известный мне по прошлой жизни вариант нравился, думаю, и в этой реальности они будут её исполнять не хуже.
Выйти на руководителя «Самоцветов» Юрия Маликова мог помочь всё тот же Силантьев. Во всяком случае, он первый, кто пришёл мне на ум. Позвонил на ночь глядя, трубку поднял сам Юрий Васильевич.
– А, это вы, Евгений! Наверное, решили узнать, как продвигается дело с «Малой землёй». Спешу заверить, песня готова, можем исполнять хоть завтра, но держим на премьеру к 9 мая. Будем ставить, как вы и предлагали, за спиной исполнителя хор Александрова, а за спинами хора на экране будут демонстрироваться хроника высадки десанта на Малую землю с катеров.