Мой адрес – Советский Союз! Тетралогия
Шрифт:
На следующий же день я вручил Полине телефон Силантьева, и она аж запрыгала от восторга.
– Я буду петь на правительственном концерте! Женька, скажи, что ты не пошутил!
– Да разве такими вещами шутят? Другое дело, что ничего ещё не решено. Всё будет зависеть от того, как ты себя покажешь Силантьеву. Так что пока особо не радуйся, а лучше репетируй с «ЭВИА-66» песню до отъезда. Или дома простой пой, если хозяйка тебя не выгонит, – усмехнулся я. – Но не переборщи, связки перед прослушиванием у Силантьева должны отдохнуть. А так сама знаешь: никакого мороженого, семечек и прочих вещей, противопоказанных In cantu Homo.
– Чего?
– In cantu Homo,
– А-а-а… Понятно.
После возвращения с юга нам с Полиной удалось нормально уединиться лишь однажды. Случилось это, как и в первый раз когда-то у родника, на природе, только на этот раз на берегу озера Шарташ под Свердловском, куда мы выбрались вчетвером вскоре после моего возвращения из Асбеста, поесть шашлыков, попить пива и… Ну, вы сами догадались. В общем, погода шептала, и мы с Полиной, отойдя где-то на полкилометра, прилегли на травку. Подозреваю, что Вадим с Настей тоже время зря не теряли, так как, когда мы вернулись, то у места стоянки их не обнаружили. Они появились минут через десять, отчего-то покрасневшие и смущённые.
– А мы смотрим – вас нет, хотели уже искать вас идти, – заявила с наигранным простодушием Полина.
– Да мы это, грибы ходили искать, думали, может что найдём, а там одни поганки, – сказал, как мне показалось, первое, что пришло в голову, Вадим.
В Москву она поехала в последнюю неделю августа, а вернулась 31 августа, аккурат накануне первого учебного дня. Ну как учебного… Не только политехники, но и музыканты сентябрь должны были отработать на уборке картофеля. Меня, к счастью, это не коснулось, у меня была железная отмазка – предстоящее первенство «Буревестника». А вот Вадиму и Полине с Настей пришлось отправляться в колхоз, правда. в разные. Наш политех шествовал над колхозом «Путь к коммунизму» Кособродского сельсовета, а музучилище из года в год отправляло своих студентов в колхоз «Победа» Арамильского района. Ничего, физический труд полезен. Да ещё если он на благо Родины.
А мы с Казаковым 7 сентября в 14.20 вылетели из аэропорта Кольцово в Тбилиси. В столице Грузинской ССР приземлились через три с половиной часа.
Отсюда сразу отправились на автовокзал Ортачала – до Кутаиси нам предстояло добираться на рейсовом автобусе. Расстояние между городами по трассе 230 км, не на самолёте же лететь.
Кстати, нам выдали по пять рублей суточных, не считая денег на билеты на воздушный и наземный транспорт. По возвращении Казакову предстояло предъявить их в бухгалтерию института. Ну и я с собой захватил сотенку на всякий случай, деньги лишними никогда не бывают. Опять же, сувениры там всякие…
Как нам объяснили, автовокзал располагается практически в самом центре, в районе Старого города. Лукич настаивал на автобусе, однако, когда я сказал, что готов оплатить поездку на такси, он сильно возражать не стал. Однако не преминул поинтересоваться, с чего это я такой щедрый?
– В асбестовской газете мои стихи публикуют, вот кое-какой гонорар и перепадает, – отбоярился я.
На что Казаков заметил, может, ему тоже стихи начать сочинять…
– Гамарджоба! – приветствовал нас таксист, похожий чем-то на Кикабидзе эпохи «Мимино». Куда едем?
– На автовокзал.
– Уезжаете?
– Да, в Тбилиси, можно сказать, проездом. Только прилетели и сразу рейсовым автобусом в Кутаиси…
Таксист аж подпрыгнул в своём водительском кресле.
– Вах! Я же сам из Кутаиси родом! Жил на улице Табидзе, пока не женился и не переехал
Мы тоже представились, после чего Гоча принялся расписывать, какой красивый город Кутаиси. А потом всё же спросил, по какой надобности нам туда надо. Узнав, что его родной город принимает всесоюзное первенство СДСО «Буревестник» по боксу, и что я участник, а Лукич тренер – так и вовсе заявил, что не возьмёт с нас ни копейки. Несмотря на наши (в основном мои) возражения, так и не согласился взять с нас денег. Чёрт, и подарить нечего, не взял с собой никаких уральских сувениров.
Хотя, справедливости ради, в это время область сувенирной продукции в СССР не сильно развита. Даже до элементарных магнитиков на холодильник не додумались, хотя на Западе, уверен, они давно уже в ходу.
Автовокзал работал до 9 вечера, а открывался в 6 утра. И на Кутаиси рейс был один – завтра в 8 утра. Мы взяли билеты, но где ночевать, учитывая, что здание автовокзала на ночь закрывалось? Не на лавочке же в парке!
Вышли на улицу. Наше такси всё ещё стояло там, где мы его покинули. Видно, Гоча надеялся найти тут клиентов, пуская сигаретный дым в окошко. Увидев нас, оживился:
– А я забыл сказать, что на Кутаиси рейс только утром. Вы где ночевать собираетесь?
– Да вот думаем, – со вздохом развёл руками Лукич. – Может, знаете какую-нибудь недорогую гостиницу?
– Послушай, батоно, зачем гостиница?! Поедем ко мне! У меня свой дом, а моя Манана такие хинкали готовит – пальчики оближешь! Накормим и спать уложим. Садитесь!
Против такого напора трудно было устоять. У меня, например, когда я представил парящие на тарелке хинкали, тут же стала обильно выделяться слюна.
– Мадлоба, генацвале! – выдал я из своего скудного грузинского лексикона. – Только на этот раз я плачу за проезд. И давай по пути куда-нибудь заедем, купим вина там, ещё каких-нибудь продуктов.
– Обижаешь, дорогой! Какой магазин?! Хочешь сказать, что у Гочи Киласония нет вина и еды?!
В общем, нам с Лукичом до конца предстояло испить чашу паразитов и нахлебников. Дом у Гочи находился ближе к окраине Тбилиси, двухэтажный, метрах в ста от несшей вниз свои воды Куры, на улочке, по обочинам которой росла шелковица. Его семье принадлежала половина дома, со своим маленьким садиком, в котором тесно росли плодовые деревья. Яблони, абрикосовые деревья, черешня, айва и, кажется, мушмула. А ещё во дворике стояла небольшая и уютная беседка со столиком, за который нас и посадили.
Манана оказалась довольно миловидной женщиной, но, на мой взгляд, со слишком уж густыми бровями, практически сходящимися на переносице. И хинкали, которые были сварены специально для нас, действительно были обалденными. А ещё мы ели чахохбили, жареные баклажаны с гранатом и зеленью, сациви из индейки и хачапури. Гоча долго извинялся, что они утренние, а не только из духовки. Если бы он знал, что у них будут гости, то сразу же позвонил бы Манане.
Вино тоже было, и не из бутылок. Гоча признался, что покупает разливное, литрами, у одного человека, который работает на Шато Мухрани. На стол были выставлены три стеклянных кувшина на выбор – с красными «Саперави» и «Шавкапито», и с белым «Горули Мцване». Я больше дегустировал, чем пил, ссылаясь на то, что послезавтра мне выходить на ринг. А вот Лукич не удержался, отведал по полному стакану каждого сорта, хоть и заявил, что читал где-то, будто вина при употреблении нельзя смешивать.