Мой ангел-хранитель

_Prince of Darkness_

– О, так и есть!
– Губы мага кривятся в ухмылке.
– Может быть, когда тут закончим, я тоже нанесу ей визит?!
– По щеке безумца скользит прозрачная слеза, не удержавшись на коже, падает на холодный стальной доспех.

Он нашел больное место брата, упомянув смертную, так сильно задевшую его душу, заставил громовержца вступить в бой. Это и нужно было Локи. Сражение, битва, уничтожение того, кого раньше безмерно любил и называл родным.

Сердце забилось так часто и невыносимо больно, когда там вдалеке послышался металлический звон сцепившихся орудий. Сигюн кинулась к окну, но ничего не увидела, кроме все такого

же спокойного, возвышающегося Асгарда, дворцы и здания которого заслоняют собой битву двух братьев; взбунтовавшегося моря и черного неба, где звезды горели так же мирно, поблескивая своими лучами, не взирая на то, что происходит под ними. Она видела, как белый луч, испускаемый Бифростом, разрезает ночную темноту, и чувствовала себя загнанной в клетку, она не могла выбраться, убежать. Локи оставил её здесь, даже не подумав о том, каково будет ей наблюдать за этим кошмаром.

Сзади послышался треск открываемого замка, и девушка резко обернулась. В покои вбежала дрожащая и слезная Фригга, перепуганная почти до побледнения.

– Сигюн!.. Тор и Локи… там, - царица не смогла сказать ничего внятного, захлебываясь рыданиями. Оно и понятно, какая мать останется спокойной, когда сыновья готовы убить друг друга? Но одна она ничего не сможет сделать, не сможет их остановить. Сигюн все поняла без слов, и теперь, когда дверь открыта, она обязана была успеть.

– Успокойтесь, моя царица. Останьтесь здесь, а я должна идти туда, - Сигюн усадила женщину в кресло, преподнесла ей стакан воды.

– Постой, - царица схватила её за руку, но та вырвалась.

– Я должна, - прошептала дева и быстро рванула к выходу.

Она бежала со всех ног до конюшни, спешно оседлала кобылицу и, больно ударив по бедрам животного, понеслась к радужному мосту. Лошадь ржала при каждом подгоняющем ударе, но продолжала нести хозяйку вперед. Сигюн была уже на Бифросте, когда по тому заструились мелкие трещины, и, спустя секунду, портальный въезд взорвался, создавая огромную волну, прокатившуюся по земле и воде, коснувшуюся даже небес, образовавшую гулкий шум и поднявшую в воздух осколки, а вместе с ними и братьев. Девушка закрылась руками на мгновение, а потом, обернувшись, увидела, как Один удерживает своих сыновей над огромной пропастью, куда опали обломки моста.

Братья свисали над бездной, удерживаемые рукой Всеотца, их соединяло только копье царя, за которое оба держались. Локи успел схватить наконечник Гунгнира, ветер подхватывал его тело, словно утягивая в черноту пропасти, где кружились звезды. Сигюн услышала слова мужа, рвавшиеся из его груди.

– У меня бы все получилось, отец! Ради тебя, ради нас всех!
– На губах младшего принца мелькнула улыбка надежды на прощение и понимание со стороны родителя, но Один лишь досадно покачал головой.

– Нет, Локи, - произнес он, рассматривая висящего на волосок от гибели младшего сына.

В этот момент душа опустела, потеряв надежду, потеряв доверие, потеряв веру. Он смотрел на отца, не предпринимающего попыток вытянуть сыновей из мрака, словно ожидающего решения младшего сына, потом перевел взгляд на Тора, который, догадываясь о намерениях брата, еле слышно произнес: - Локи, нет.

Видя родных, он понимал, что лишний здесь, что обратно дороги нет, нужно только лететь, падать и забыть все, что было так дорого ледяному сердцу. Место, которое он величал своим домом, стало ему в одночасье чужим.

“Прощай, Сигюн”, -

пронеслось в его голове, и дева услышала эту мысль, немедленно кидаясь к обрыву. Но… Было уже поздно. Его рука отпустила копьё, и зеленоглазый Бог канул в крутящуюся бездну, где царил только мрак и холод, где не было ничего, кроме одиночества и вечных страданий. Последнее, что он услышал, было его имя, слетевшее с губ жены, которая чуть ли не падает вслед за ним. Но Тор успевает её подхватить. Локи видит это и благодарит брата впервые в своей жизни, что он не позволил ей погибнуть. А потом наступает затмение, и тьма начинает окружать трикстера со всех сторон, и он чувствует этот дикий холод и пустоту, пока не теряет сознание вместе с остатками каких-либо чувств.

– Отпусти меня! Локи! Нет!
– Сигюн кричит, бьется в руках громовержца. Она сейчас отдала бы все, лишь бы кинуться в бездну следом за мужем, лишь бы успеть поймать его за руку и упасть вместе с ним. Но Тор крепко удерживает девушку, все дальше уводя от пропасти.

– Успокойся, Сигюн. Тише, - шепчет он, прижимая её к груди, уводя с разрушенного Бифроста.

Она потеряла силы и голос, и была бы сейчас рада потерять жизнь. Ей не нужна жизнь, в которой нет Локи. Но она все ещё дышит, слышит ветер, видит звезды, но ничего уже не чувствует. Пустота, тьма, безысходность, потерянность. Краски и звуки стали исчезать, внутри сердце обливалось кровью, сходило с ума, но продолжало стучать, продолжало существовать.

Она оказывается на руках Тора, который несет её по разрушенному мосту. Перед ней расстилается звездный купол неба, где она различает две изумрудные звезды. Ей кажется, что это глаза Локи смотрят на неё и улыбаются так ядовито и очаровательно.

========== Глава 14 ==========

– Ты обещал, что вернешься… Обещал, что… не оставишь меня… Как ты мог меня обмануть? Ты мне обещал… обещал, - Сигюн в бреду мечется по кровати, ловя взглядом обрывки произошедшего. Его глаза с выступающими в них слезами; пальцы разжимаются; стремительное падение, за которым невыносимо следить, пока его силуэт полностью не растворяется в темноте. Сигюн кричит и не может открыть глаз, все ещё пытается выбраться из рук его брата, догнать супруга во мраке.

– Тише, девочка, успокойся, - чей-то мягкий голос шепчет ей, и Сигюн на мгновение замирает, прислушиваясь к нему, но только не слышит родных, немного хриповатых ноток. Снова её начинает бить дрожь. Теплая, заботливая рука ложится ей на лоб, и Сигюн снова останавливается, ощущая горячую ладонь на своей коже. Он? Он вернулся?

Дева распахивает глаза, разыскивая взглядом своего зеленоглазого Бога, но над ней лишь склоняется фигура тревожной Фригги.

– Я не хочу… - шепчет девушка, и из её затуманенных глаз текут слезы.
– Не хочу возвращаться в этот мир без него.

– Сигюн, не говори так. Ты должна жить, слышишь меня?
– Фригга утешающе гладит деву по голове, то и дело вытирает с её лица прозрачные слезы, которых становится ещё больше с каждой секундой.

Что же стало с этой бедной девочкой… Она зачахла за один день, почти сутки металась между явью и сном и не произносила других слов до этого момента, кроме его имени. Милое личико Сигюн было мокро и румяно от бесконечных рыданий, белокурые волосы были растрепаны, налипали на вспотевшие щеки и лоб, а голос девушки почти охрип, кашель сдавливал все её попытки говорить, из груди рвалось лишь “Локи”.