Мой ангел-хранитель
Шрифт:
Локи не слушал их болтовню, он четко шел по поставленному пути. Пробравшись по узкому коридору, он увидел застекленную комнату, за которой сидел его поникший братец. Он весь был заляпан грязью, светлые волосы слиплись и свисали на плечи жесткими прядями, голубые глаза, что всегда радостно и победоносно улыбались, были равнодушны, не испускали никаких эмоций, словно смысл жизни был потерян навсегда. Напротив Тора стоял человек, одетый в черный смокинг, постоянно задававший вопросы молчаливому громовержцу. Локи направился в комнату, скрывая себя с помощью магического заклинания. В дверях, что вели к Тору, он столкнулся с тем самым мужчиной и успел прочитать на бирке, что висела у него на груди, слова: “Агент Колсон. Служба Щ.И.Т.” Мужчина покинул комнату, скрылся за стеной, даже не подозревая о том, что рядом с ним стоял асгардский
– Локи! Что ты здесь делаешь?
– взгляд аса с изумленным удивлением смотрел на трикстера, который появился так неожиданно. На лице мага читались скорбь, грусть, негодование.
– Нам надо поговорить, - отозвался Локи.
– Что-то случилось? Снова ётуны? Я мог бы объяснить отцу, что… - Тор не успел договорить.
– Отец мертв, - тихий и спокойный голос Локи влился горьким ядом в слух громовержца, который даже не сразу поверил своим ушам. Его дыхание сбилось, а на глазах блеснули слезы.
– Что?
– выдавил ас, умоляюще глядя на брата, надеясь, что его слова - гнусная ложь.
– Изгнание тебя, угроза новой войны - он не выдержал всего этого. Я знаю, что ты любил его, и я пытался ему об этом сказать, но он, как ты, никогда и никого не слушал. Он жестоко поступил с тобой, бросив молот вслед, чтобы ты знал о нем, но не мог поднять. Теперь бремя царствования на моих плечах, - в словах Локи слышались горечь, печаль, обреченность и сочувствие, однако, Тор никак не мог знать, что за этим всем скрываются ликование и торжество. Бледная маска обманчивого лица заставляла верить в свою иллюзию…
– Я могу вернуться?
– с надеждой спросил старший брат.
– Ты будешь в изгнании, пока действует перемирие с Ётунхеймом.
– Я не верю… Ведь есть ещё способ…
– Мать… запретила… тебе… возвращаться, - с расстановкой ответил Локи, словно стараясь, чтобы каждое произнесенное им слово побольнее ударило Тора в самое сердце.
– Я пришел проститься, брат. Прости меня, - он покачал головой, давая понять, что все кончено и путь домой для старшего принца, несостоявшегося правителя Асгарда, закрыт.
– Нет… Это ты прости. Я очень рад, что ты пришел, - ас старался сдержать слезы, хотя уже несколько из них скользнуло по его поцарапанной щеке и растворилось в светлой щетине.
– Прощай, - трикстер повернулся к брату спиной и исчез, будто его и вовсе не было.
– Прощай, - тихо отозвался громовержец, обреченно опуская голову.
Все тем же путем Локи покинул коридоры, даже не бросив свой взгляд назад, на двери, где бессильным человеком сидел его брат, бывший могучим Богом грома. На тонких губах трикстера блеснула победоносная улыбка, а глаза презренно обводили людишек, что ютились в коридорах. Локи хотел было уже выбираться из этой базы, но что-то внезапно остановило его. Он оглянулся на лестницу, ведущую к тому самому объекту, о котором говорили смертные - к Мьёльниру. Маг спустился по железной лесенке и приблизился к молоту, торчащему из земельного бугра. Он вспомнил слова отца, когда тот изгонял старшего сына: “Кто бы не взял этот молот, если достоин, - будет обладать силой Тора”. Ухватившись за рукоять, Локи подергал могучее оружие на себя, потом попытался применить силу, но Мьёльнир не двинулся с места. Трикстер взглянул в небо, словно перекидываясь взглядом с почивающим отцом. Что ж, значит, его достоинство не в этом, но достоинство есть, и это младший принц очень скоро докажет и отцу, и матери, и брату.
Прохладный летний вечер опустился на Асгард. Облака соизволили освободить из своего серого плена лучи солнца, что щедро освещали золотую столицу и дальние горные и лесные вершины. Чувство, что совсем недавно был дождь, испарилось, как и прозрачные капли на земле, и влага из воздуха. Вился лишь легкий ветерок и разбрасывал пух тополей, поднимая их к небу. Асгард кишит людьми, которые, мирясь с печальным положением вещей, все ещё питают надежду вернуть былое старое, поставить все на свои места. Многие были очень недовольны тем, что теперь трон Асгарда принадлежит Локи, но им приходилось подчиняться ему. Страх люди прятали в себе, а догадки сплошь роились вокруг них, в неизвестности народ ударялся в работу: строительство, садоводство, торговля - все развивалось вокруг. Люди не сидели, сложа руки, не ждали, когда придет время выходить в бой, но предчувствовали, что так просто все
Один спит уже седьмой день - слишком долго для временного сна. Царица чахнет возле него, почти не выходит на свежий воздух, боясь оставить мужа, практически ничего не ест и спит очень редко и очень мало. Сигюн, слуги и иногда простой народ стараются ей помочь, врачеватели каждый день навещают её, но царица на слова: “Вы должны беречь себя” отвечает лишь одной равнодушной фразой: -“Со мной все хорошо”, - а потом вновь переводит взгляд на томно дышащего короля, томящегося в беспробудном сне.
Принцесса, что теперь величается царицей, совсем отчаялась. В день, когда дождь скрылся за горизонтом моря, девушка вернулась во дворец. Люди отдавали ей поклон, мило улыбались, учтиво кивали, но Сигюн шла мимо всего этого. Какая она царица, когда рядом нет царя? А царя нет рядом весь этот мучительный день… С самого утра Локи покинул девушку и больше не возвращался… Сигюн лишь терпеливо ожидала его, про себя умоляя скорее вернуться к ней.
Ванка гуляет по дворцу, совершенно не выбирая дороги, просто медленно шагает, постукивая невысокими каблуками туфлей. Она пустым взглядом смотрит на окружающих, снова видит серьезную Сиф, встречается с вежливо кивающими Вольштаггом, Фандралом, Огуном, но не отвечает на их поклоны, проходит мимо. Душа её была не на месте от сегодняшнего неприятного разговора с валькирией, от скрытности супруга, от бесконечной грусти и угнетенности, от предчувствия скорой беды. В такие моменты она безумно скучала по дому, по матери, отцу, по беззаботной жизни, где ничто и никто не мог нарушить её свободу, веселье, никто не мог вселить в неё страх. Как бы ей хотелось вновь вернуться к той жизни, и единственного, кого бы она забрала бы с собой в те беззаботные и светлые времена - Локи. Теперь без него ничто не имеет смысла.
За своими мыслями Сигюн не увидела, как дошла до какого-то мрачного коридора, освещенного всего несколькими свечами. Сейчас она чувствовала себя каким-то неправильным привидением: её видели все, а она же не замечала никого и ничего. В итоге оказалась в каких-то мрачных коридорах, которые, однако, привлекли внимание Сигюн. Здесь было так пусто, одиноко, все было завалено какими-то вещами. Сигюн впервые видит это место, но легко догадывается, что оно давно уже забыто и потеряно, как и эти вещи. Пусть темно и немного жутковато из-за этих ветхих стен со свисающими по ним растениями и трещинами, струящимися змейкой вниз по плитам, но ванка продолжает идти вперед. Тьма её уже давно не пугает. Сигюн медленно проходит между огромными шкафами и полками, рассматривает вещи. Ей кажется, что чем дальше она уходит, тем сложнее будет найти путь назад, как в лабиринте, хотя с виду коридор представился ей маленьким. Она уже не смотрит назад, а с любопытством идет дальше. Ругая себя за любознательность и интерес, которые не всегда заканчиваются хорошим, Сигюн не поворачивает к выходу, ей кажется, что какие-то силы тащат её вглубь столь мрачного помещения, и воспротивиться им невозможно. Проходы между поломанной мебелью приводят её к огромной стене, сплошь укрытой зеленым пледом растений. Сигюн понимает, что это тупик. Она решает идти назад, но внезапно очередной шаг уводит её в невесомость и тьму. Неведомые силы тянут девушку обратно, все ближе к стене, а неожиданно образовавшаяся воронка словно проглатывает её тело, бурный поток энергии на мгновение подхватывает её, а потом, пронеся в каком-то сгустке пространства, где свободно разгуливает непроглядная темнота, резко выбрасывает на холодный каменный пол. Сигюн не успевает даже позвать на помощь. Она понимает, что кричать уже бесполезно, когда пропадают знакомые стены, а вместо них пылает страшная ночь…
========== Глава 12 ==========
Вокруг нет ничего, только пустынная темнота и дикий холод. Первые секунды девушка вовсе ничего не видит перед собой, лишь чувствует, как трескучий мороз обжигает её кожу, облаченную в тонкое платье, как кровь стынет в жилах, а глаза начинает щипать. На ощупь она пытается хоть куда-то пройти, пробует кричать, звать на помощь, но голос сдавливает и получается только жалобный, хриплый стон. Спустя пару минут девушка видит голубой свет, что просачивается в эту темную, ледяную пещеру. Ванка решительно идет на него, медленно и осторожно ступая по льдистому полу. Она выглядывает наружу, осматриваясь по сторонам словно заяц, готовящийся выйти из укрытия, в котором спрятался от свирепого хищника.