Мой Бийск, моя Сибирь. Роман – признание в любви. Книга 1
Шрифт:
Приходили тренироваться даже девчонки. Ирка Казанцева, круглолицая, похожая на пацана, каждый день занималась штангой наравне с мальчишками.
Даже я однажды попробовала поднять предельный для себя вес. И тоже стала поклонницей тяжёлой атлетики. С усилием подняла, зафиксировала вес и опустила штангу. Этого оказалось достаточно, чтобы вдруг заработал весь организм. Пять минут работы со штангой, заменяли часовую тренировку с обычной нагрузкой. Это было удобно. Пять минут – и готово, ты уже израсходовал кучу калорий.
Слава стал с удовольствием ходить на уроки физкультуры. Раньше не любил их. Во дворе
Бийск, улица Мухачёва 250, конец 80-х.
26. Ничего случайного…
Я встретилась с ним случайно. Хотя… Ничего случайного, как известно, не бывает. Наша встреча произошла в самое тяжёлое для меня время. Тогда я потеряла свой дом.
Заканчивались три провальных года скитаний по чужим углам. Заработав в большом областном городе Самаре какую-то сумму на покупку жилья, я вернулась в родные места. Здесь по-прежнему не платили людям за работу, и жильё стоило баснословно дёшево. Бийск, который считала родным, встретил меня отстранённо-равнодушно.
Ранняя весна захватила улицы, улочки и переулки – сугробы таяли, скукоживаясь и исчезая. Вместо них на свет божий являлась какая-то осклизлая чернота, обрывки бумаг, смятые сигаретные пачки, окурки и прочий мусор – любимое творение горожан.
Люди бежали по грязным улицам, прыгая через лужи. Счастливцы – на почти бесплатную работу, прочие – кто куда, по делам суетным.
У каждого из них на лице, словно маска, проступала железная уверенность в правоте. В какой правоте? Неважно. Каждый стремился туда, где его ждало нечто рациональное – дом, магазин, почта, фрезерный станок на рабочем месте…
И только одна я не знала, что ждёт меня за углом, не говоря уже о дне завтрашнем. «Завтра» для меня было таким далёким и неясным, что не стоило даже и представлять себе его таинственные горизонты. Я уже привыкла скитаться, меняя адреса, ненадолго привыкая к новому жилищу, соседям, легко теряя всё это снова и снова.
Родными были лишь птицы да весеннее солнце. Оно светило всё ярче. Синицы и воробьи галдели бесстрашно и весело. Под звуки их оптимистической симфонии я взошла, словно на подмостки сцены, на высокое крыльцо гостиницы «Центральной». Обернулась, охватив ясный день одним взглядом и вобрав в себя его энергию. Она мне понадобится, ведь теперь мне придётся долго скитаться в родном, но чужом и равнодушном городе. Смогу ли я здесь найти свой дом?
Две недели прожила в гостинице. Вечерами, сидя за столом, включала телевизор. За окнами сгущались сумерки. Зажигались окна в домах, напротив. Весёлые огни подмигивали празднично сквозь прорези в занавесках. Пила кофе и меня не покидала иллюзия домашнего уюта. Казалось, что это и есть мой дом с красивой настольной лампой на столе. Но утром от иллюзии не оставалось и следа.
Всё это время я искала по газетным объявлениям квартиру, которая продавалась бы подешевле. По пятам за мной уже бродила толпа чёрных риэлторов – квартирных жуликов, которых расплодилось во множестве на рынке недвижимости: наглые тётки с хитрыми глазками и добрыми речами, молодые люди, предлагающие решить все проблемы разом и т. д. Я была для них удобной добычей – приезжая, не имеющая угла, зато имеющая какую-то сумму денег. Но жулики работали непрофессионально, неосторожно обнаруживая свои тайные намерения. Мне пока удавалось счастливо миновать их сетей.
Но деньги таяли, а дешёвое жильё для покупки всё не попадалось. Выход был один – снять на время недорогую квартиру или комнату. Я звонила по всем предложенным в газете телефонам, но везде мне сообщали одно и то же: «Квартира уже сдана». Остался лишь один адрес, где не был указан телефон.
И я отправилась в путь.
Двери открыл мужчина лет тридцати пяти – сорока.
Он провёл меня в коридор, потом налево – в небольшую комнату. Кружевные тени от занавесок лежали на светлых обоях, в левом углу стояла цветная тумбочка, в правом – диван. Больше ничего не было. Просторно и светло, несмотря на скромные размеры комнаты. Жилище мне понравилось сразу. Хозяин – тоже, чем-то неуловимым в выражении лица он напоминал служителя церкви. С первого взгляда было понятно, что главная его черта – смирение. Или неумение лгать.
– Как ваше имя? – спросила я и с удивлением услышала:
– Иешуа.
– Как? – переспросила я.
– Иешуа, – спокойно повторил он. – Не удивляйтесь. Так звала меня мать – она утверждала, что я – Сын Божий. Она была поклонницей Михаила Булгакова.
Заплатив за комнату за три месяца вперёд, я отправилась забрать вещи из гостиницы. Через два часа мой дорожный чемодан уже стоял рядом с сиреневой тумбочкой в новой комнате. Так я поселилась в доме Иешуа.
Он, действительно, был похож на Иисуса. Несмотря на выбритое лицо, внешнее сходство поражало. Но и тональность его речей тоже совпадала с образом Сына Божьего.
– Неужели это всего лишь внешняя похожесть? Кажется, нет. Нужно будет поговорить с ним. Интересно, что думает этот человек о людях, – размышляла я, устраиваясь в новом жилище.
Долгие скитания и здесь сыграли со мной ту же шутку – мне снова казалось, что я уже дома. Спокойно спалось мне в эту ночь на маленьком диване в маленькой комнате. За стеной – в другой комнате спал Иешуа. От этого чужого человека, которого сегодня увидела в первый раз в жизни, исходило физически ощущаемое излучение добра. Казалось, что неожиданно, вдруг, пришла помощь и защита.
Начальное впечатление редко подводило меня. Обычно обманывалась я тогда, когда начинала логически анализировать того или иного человека.
При этом первый образ его как бы стирался. Но проходило время, и я вспоминала тот миг, потому что логические убеждения рассыпались в прах. И становилось ясно, что первое впечатление, именно оно, и было верным.
Три месяца прожила я в доме Иешуа. О многом удалось поговорить мне с этим человеком. Порой казалось, что его мать права – и он, действительно, Сын Божий. Может быть, так и оно и было. Очень близок к Иисусу был Иешуа. По сути, был он проповедником – благовествователем, так называл он себя. Этот удивительный человек в долгих беседах поведал и объяснил мне почти всё, что интересовало меня в Библии. «Откровение Иоанна» было главным предметом наших бесед.