Мой благоверный
Шрифт:
Девушка устало прислонилась к дверному косяку- она была не в настроении играть в его игры. Казалось, вся тяжесть мира давила на ее плечи. Хотелось заплакать, прижаться к крепкому плечу и хоть на минуту побыть слабой.
Эдвин же пристально смотрел на нее, ожидая ответа. Злость за то, что вся ее жизнь- сплошной труд, а жизнь этого аристократа для него- лишь увлекательная игра, в которой все встречные люди по одной его прихоти превращаются в актеров, вдруг охватила все существо девушки. Что же, и она может играть в игры!
— Вы- мой муж, Эдвин Кармайкл. Мы поженились всего пару
Шарлотта, сама себе не верившая, изумилась той лёгкости, с которой подобная ложь сорвалась с ее уст. Граф же казался ошеломлённым. Девушка начала понимать, что он не притворяется, и память действительно оставила его, когда он воззрился на свои холеные руки, словно бы думая, действительно ли он раньше занимался тяжёлым трудом.
Глава 20
Эдвин, нахмурившись, пытался вспомнить хоть что-то из прошлой жизни. Но никак не мог, от усилий лишь вернулась головная боль, не оставлявшая те несколько часов, что он бодрствовал.
Это нелепое имя, Кармайкл. Оно казалось таким чужим, как и жилище, в котором он себя обнаружил. А вот девушка- девушка напротив, была светлым пятном в темном омуте беспамятства. Казалось, с ней связаны какие-то радостные впечатления, моменты, ведь при самом ее появлении сердце радостно забилось в груди. Он ещё раз взглянул на руки:
— А где же…наши кольца- недоуменно взглянул он на нее.
Шарлотта вздохнула- аристократы и не знают, что простому народу подчас бывает не до колец и прочей атрибутики. Она знавала и такие семьи, где люди просто начинали жить вместе, поженившись. Правда, так делали в основном лишь вдовые или те, кто уже был "в возрасте".
— Это я должна спросить у тебя, Эд- она лукаво улыбнулась- ты обещал, что купишь мне их не дольше за месяц после свадьбы.
Эдвин охнул, прошептав:
— Черт! я даже не мог купить колец на свадьбу? — ему пришла мысль, что если его прежняя жизнь была такой никчемной, то лучше бы ему было погибнуть в колодце- я клянусь, я куплю тебе их во что бы то ни стало- заиграл желваками мужчина.
Шарлотта в открытую наслаждалась его страданиями- не все же одному графу издеваться. В это мгновение, видя перед собой человека, а не его глумливую пародию, для которой вся жизнь была несерьёзной, девушка решилась — она покажет ему настоящую жизнь. Сам Господь направил его той ночью к ее порогу. Пускай сейчас он, потерявшийся память, поживет, сколько выйдет, жизнью тех, кого обирает ради своих нечестивых удовольствий.
Конечно, как только его отыщут или память к нему вернётся, ей несдобровать. Но это будет в любом из случаев, обмани она его или нет. Мстительный характер графа, вернее, его любовь к провокациям и манипуляциям, не даст ей спокойно жить.
Она с видом несчастной влюбленной подошла к Эдвину, сев рядом на кровать:
— Я люблю тебя, дорогой. Мы все преодолеем, поверь. Память вернётся, и мы будем жить счастливо.
Эдвин притянул ее к себе, обняв за плечи. Он молчал. Его руки слегка дрожали, вызывая у Шарлотты лёгкое чувство
Эдвин встал, увлекая девушку за собой. Его ноги, казалось, ещё плохо слушались — видно было, с каким напряжением ему даётся каждый шаг.
— Я бы хотел…Я бы хотел принять ванну (Шарлотта округлила глаза- а вдруг он начинает вспоминать прежнюю жизнь. Откуда в их скромном домике ванна?) — вернее, помыться. И можешь принести мне какую-нибудь одежду и мои бритвенные принадлежности?
Эти слова подействовали на Шарлотту будто ушат холодной воды- где, во имя Господа, ей взять мужские вещи?! И все остальное? И как объяснить отсутствие всего этого "мужу", что "живёт" с ней уже несколько недель?! Хотя, среди вещей, что щедро пожертвовали родители ее бывших одноклассниц, объединенных модной ныне идеей благотворительности, должно было найтись немало подходящих. Хорошо, что еще их не успели перебрать и раздать жителям. Нужно лишь сочинить удобную версию для жены преподобного (да простит ее Господь за эту маленькую ложь, но отступать было уже некуда).
Глава 21
— Эмм, а ты уверена, что я носил именно эту одежду? — Эдвин казался озадаченным, оглядывая себя в маленькое старое зеркало, висевшее на стене. В рубахе, которая на добрых три размера была ему большой, и брюках, которые, наоборот, были слегка маловаты и не позволяли сидеть никак иначе, кроме как ровно, будто он "проглотил кол", как успели заметить вернувшиеся дети. Детей он не помнил также, но с уверенностью мог бы сказать, что знал их раньше. Мальчишка с восхищением смотрел на него, а девочка непрестанно хвасталась тем, что Шарлотта скоро разрешит ей завести щенка, ведь близится ее день рождения.
— Да, дорогой, — Шарлотта едва не подавилась от смеха, еле сдерживая себя- франтоватый, красивый и уверенный в себе мужчина, которого она знала, теперь выглядел нелепо, походя на пугало- большая рубашка вкупе с его мощными плечами делала его фигуру весьма объемной сверху, а брюки, льнувшие, как вторая кожа, заметно обтягивали упругие мышцы, но делали его фигуру в-целом несуразной. Смотрела он довольно комично.
— Понимаешь- она горестно вздохнула, отдав последние почести покойным " мистеру и миссис Кармайкл"- матушка, пока была жива, весьма баловала тебя в еде. И ты…ты был очень упитанным молодым человеком. А после ее кончины ты стал питаться самостоятельно…
— Моя мать умерла? — Эдвин, сев на один из стогов сена, предназначенных для коров вдовы Ханкен, что в обмен щедро снабжала семью Шарлотты молоком, маслом и сыром весь последующий месяц. Он взъерошил волосы- так вот откуда такая тупая боль в сердце при мыслях о его родителях- кто они, откуда, откуда он сам? Он не успел расспросить об этом Шарлотту, все утро занимавшуюся детьми и домом, пытаясь вспомнить самостоятельно. Но ощущал лишь странную боль, подчас даже — обиду. Все ясно- родители ушли в мир иной