Мой босс из ада
Шрифт:
А в следующий момент я уже оказалась в его объятиях — как в тисках.
17
Я не могу сказать, кто начал первым. И вообще мало что могу сказать о том, как всё произошло. Для меня это выглядело так: вот мы ругаемся на чем свет стоит — а еще через секунду уже целуемся как ненормальные. И в этом поцелуе не было ничего такого, что обычно бывает между влюблёнными. Это был поцелуй на почве вражды, словно мы оба вложили в него все невысказанные обидные невыраженные эмоции. И все-таки это был поцелуй, от которого у меня голова пошла кругом.
Примерно лет через сто, а может, и через пару секунд, Глеб (Юрьевич? А теперь это уместно?) резко оторвался от меня. Он тяжело дышал, крылья носа раздувались, на виске пульсировала голубая венка. Кажется, он не больше моего понимал в том, что сейчас тут происходит и почему.
Но разбираться мы почему-то не стали. А стали опять целоваться. Я понимала, что необходимо это прекратить, немедленно, сейчас же… Но не хотела прекращать. Или хотела? Понять не было никакой возможности — нас уже нес этот вихрь, кружа голову, не давая возможности остановиться.
И вот я словно со стороны наблюдаю, как обхватываю Глеба за шею, как крепко прижимаюсь своими губами к его. И — взлетаю. Стоп, как это — взлетаю? Ну да, это он подхватил меня на руки и потащил к своему столу. Раз!
И все бумаги, разложенные в идеальном порядке, оказались на полу, а их законное место заняла я. И все это время мы почти не переставали целоваться. В каком-то бешеном темпе мы снимали друг с друга одежду, словно боялись, что можем куда-то опоздать. Внутри все клокотало и бурлило. Мы были словно два вулкана, готовящиеся к извержению. Разве можно его остановить и заставить хорошенечко обдумать то, что он собирается сделать? Вот и мы в тот момент не думали.
Я почувствовала, как скользит вниз юбка, А следом за нею — и кружевной шелк трусиков. Каждое прикосновение рук, губ обжигало меня пламенем, причиняя невыносимое удовольствие. Я почти жадно гладила руками его тело — горячее, сильное… Я знала, что сейчас произойдет. Трудно было бы не догадаться… И мне казалось — я готова. Внезапный порыв, швырнувший нас друг к другу — он ведь не мог быть просто так. Для меня так точно. Чем жаре становились наши объятия, чем больше наполнялось сладкой и тягучей истомой, тем больше я понимала. Я хочу этого. С ним и сейчас.
Я изо всех сил вцепилась в его плечи и зажмурилась, а в следующее мгновение почувствовала его в себе. И едва сдержала крик боли, а из глаз брызнули слезы. Грехопадение свершилось. Теперь мои душа и тело всецело принадлежали этому посланнику преисподней…
— Яна… — я даже не сразу поняла, что он остановился. — Вы разве… Это что, в первый раз?
На меня словно вылили ушат холодной воды. В одну секунду волшебство развеялось. Осталась одна неловкость. Ну конечно… Трудно ожидать чего-то подобного от дамочки, которая сама вешается на шею… Я поискала взглядом свою одежду, к счастью, быстро нашла и стала торопливо одеваться.
— Простите, я не думал… Не знал.
Он выглядел не просто растерянным. Я уже и не взялась бы выразить степень его растерянности. Впрочем, сейчас мне было не до его эмоций. Своих хватало.
— Я отвезу вас домой.
Нет! Еще хороших полчаса сидеть рядом, пытаясь не расплакаться. Я не выдержу… Ну почему, почему я такая идиотка? Как вообще я все это допустила?
— Не надо. Я вызову такси. Могу себе позволить на двойной-то оклад, — буркнула я, поправляя блузку.
— Я считаю своим долгом…
Долгом?..
— Да засуньте вы свой долг знаете куда! Видеть вас не могу! Отстаньте!
Я выскочила из кабинета. Теперь темная лестница меня не пугала. К тому же за день я изучила ее настолько, что могла бы преодолеть даже с закрытыми глазами. Телефон отлично освещает дорогу, а такси можно вызвать и приложением.
Ждать долго не пришлось, минута — и желтая машина притормозила у входа. Я рухнула на заднее сидение. Меня душили рыдания. И я не могла бы сказать отчего. Слишком уж много всего я чувствовала сразу. И хорошего, и плохого. И даже вообще непонятно какого.
Наш поцелуй, все то, что вознесло меня на вершины счастья. И то, что случилось. Я не могла уговорить свое глупое сердце не стучать так радостно и так сладко при одном только воспоминании о наших с боссом объятиях. И не падать в бездну при воспоминании о том, что было после.
Телефон требовательно зазвонил. И я знала, чей номер увижу на дисплее. Но даже не стала смотреть. Выключила звук. Конечно, Глеб Юрьевич должен убедиться, что я в порядке. Но, во-первых, я совершенно не в порядке. А во-вторых, мне нет никакого дела до его долгов.
И вообще. Лучше я подумаю об этом завтра. А что. Все так делают.
18
Мое первое утро в качестве женщины прошло совсем не так, как я себе это когда-то представляла. Вместо того чтобы проснуться от нежного поцелуя и получить чашку кофе в постель, я вскочила, разбуженная будильником, и треснулась головой о неудобное изголовье. Не задалось, в общем, утро.
Еще хуже его сделала мысль о том, что пора собираться на работу. От этого волосы встали дыбом, а ноги отказались слушаться. Ну как я пойду в офис? Ведь там он, мой первый начальник и, по совместительству, первый мужчина. К тому же, кажется, уже бывший.
Хотя почему кажется? Так оно и есть. Ну а как еще можно объяснить его вчерашнее поведение? Разумеется, я не выполнила обещание подумать обо всем когда-нибудь после. А провела в невеселых мыслях полночи. И сколько я ни думала, как ни старалась рассмотреть ситуацию с разных сторон, но всегда приходила к одному и тому же выводу. Единственное, на что рассчитывал мой босс, так это на быструю интрижку с секретаршей. Классика жанра.
И уж, конечно, он не рассчитывал, что «сорвет ее нежный цветок». Или как там еще это дело называют в женских романах? В общем, не важно. Главное, что этот цветик-семицветик ему был совершенно не нужен. И наверняка теперь, как порядочный мужчина, он сочтет своим долгом извиниться за свои внеплановые садовые работы. А уж этого я точно вынести не смогу.