Мой бывший одноклассник
Шрифт:
Хотела ли я дать ему шанс? Хотела ли услышать его оправдания?! Да, хотела! Очень хотела!
Но Сашка и не думал оправдываться. Он угрюмо смотрел на меня и на его лице явственно читалось… разочарование. Он смотрел на меня со смесью грусти и разочарования.
Внезапно мне стало стыдно. Стыдно за свою истерику, за свою ревность, за то, что я вот так глупо, безоглядки влюбилась, по — настоящему, искренне поверив в его чувства ко мне.
"Дура! Как же я так вляпалась?!"
Моё сердце сжималось от боли, а в глазах щипало от слёз.
Я
Буткевичус не пытался меня остановить.
15 глава
Свет твоего окна для меня погас, Стало вдруг темно. И стало всё равно, есть он или нет, Тот волшебный свет. Свет твоего окна, свет моей любви, Бог моей любви. Ты отпусти меня, ты отпусти меня И больше не зови, не зови, не зови Осень, осень, лес остыл и листья сбросил, И лихой ветер гонит их за мной. Осень, осень, ну, давай у листьев спросим, Где он, май, вечный май…
Я выключила плеер и вытащила наушники. Я и не заметила, как ноги сами привели меня к его дому. Подняв голову, посмотрела на два тёмных окна. Неужели, я когда — то жила здесь? Неужели прошёл всего месяц после того, как с чемоданом ушла отсюда в ночь? Казалось, что с тех пор прошло не меньше года…
Я поёжилась от холода и, развернувшись, прошла прочь. Зачем вообще сюда пришла, я ведь не надеялась его увидеть? Нет, конечно, нет. По слухам, Сашка снова был в отъезде. Где и с кем, я не знала, и не хотела знать, отгоняя от себя невольные мысли про Америку и Карину. Просто вдруг захотелось в последний раз взглянуть на дом, где была так счастлива. Мы были.
Завтра я улетаю обратно в Питер.
Весь месяц, Буткевичус не сделал ни одной попытки встретиться, чтобы поговорить со мной. Он испарился, исчез, будто его никогда и не было в моей жизни, будто никогда и не было нашей с ним любви, нашей страсти… Наверно, я и правда ничего не значила для него, раз он так легко смог меня отпустить.
Я тяжело вздохнула. Моё сердце отказывалось принять факт нашего расставания, отказывалось понимать, что наш роман — всего лишь очередной эпизод в его такой насыщенной жизни. По прошествии времени, моя история с Денисом теперь казалась комариным укусом, в сравнении с той душевной болью, которая сейчас терзала моё сердце. Потому что, в лице Сашки, я потеряла не только любимого человека, но и очень близкого друга.
Весь прошлый вечер я провела за разглядыванием школьных фотографий. Я плакала и смеялась одновременно, когда смотрела на наши юные беззаботные, словно из другой жизни, лица.
Есть ли место гордости в любви?
Не хотела признаваться себе, но я с какой — то маниакальностью ждала его звонка, его оправданий, заверений в том, что всё это ерунда, глупость, что я погорячилась, что сейчас только я одна — единственная есть в его жизни, и что так как меня, он не любил
Но ответом была — тишина.
Не знаю, почему я вдруг решила пересмотреть свои старые публикации в инстаграме, но открыв одну из фоток с Туниса, где я сидела на песке в позе Будды, замерла, потому что комментарий, который был оставлен к этой фотографии, увидела впервые.
"Моя куколка!" и три красных сердечка.
Судя по дате комментария, Сашка оставил его за неделю до нашего отъезда в Корею.
Как же я могла его пропустить?!
"Я никогда не называл её куколкой. И вообще никого так не называл, только тебя."
А может, всё совсем не так, как я себе напридумала и накрутила?! Ведь очевидно, что этот комментарий вполне могла увидеть Карина! Но, если он действительно, не покупал ей кольцо и не называл куколкой, то как быть со всем остальным — островом, отелями, всеми этими девицами, которых он так аккуратненько хранил в своих папочках?!
В любом случае, теперь я уже этого не узнаю.
Лилька совсем не удивилась, когда я обо всём ей рассказала, лишь посочувствовала, и, как всегда, предложила рвануть куда — нибудь на море, чтобы развеять грусть — тоску.
— Лучшее средство забыть старый роман — завести новый! Клин клином, подруга!
Но я не разделяла её позицию.
Слишком глубоко под кожу за эти несколько месяцев проникнул Сашка, слишком глубоко на этот раз было задето моё сердце.
Этой ночью я долго не могла уснуть, долго ворочалась с боку на бок, картинки наших бурных отношений, кадрами сменялись в моей голове, я никак не могла их прогнать. Смахивая непрошенные слёзы, вспоминала тот чудесный момент, когда обнявшись мы стояли на самой вершине вулкана. ***
В аэропорт я поехала одна — родители никогда не провожали меня, предпочитая прощаться дома, да и мне самой так было морально легче с ними расставаться.
Встала в длинную очередь на регистрацию. Времени было с запасом, поэтому с нетерпением ждала момента, когда смогу освободиться и выпить кофе. Наконец, моя очередь подошла, я положила паспорт на стойку.
— Летите одна? — спросила девушка.
— Да, одна. Можно мне место у иллюминатора?
— Да, конечно.
— Мы летим вдвоём, девушка. Два места рядом, пожалуйста, — улышала я знакомый до боли голос и, в ту же секунду, поверх моего плеча мелькнула сильная рука, протягивая паспорт.
— Сашка! — выдохнула я, резко разворачиваясь.
Дыхание перехватило, а сердце застучало так, что казалось, вырвется сейчас наружу и улетит вперёд меня в Санкт — Петербург.
Буткевичус улыбался своей неотразимой улыбкой. От шока я не могла вымолвить ни слова.
— Но как… Что ты… — наконец, я пришла в себя.
— Все вопросы потом, Петрова. Я же обещал, что мы с тобой полетим в Питер, забыла?
Сумасшедшая радость волной накрыла меня с головой, начисто смывая всю душевную боль прошедшего месяца.