Мой бывший одноклассник
Шрифт:
Я никогда, никогда не смогу забыть этого мгновения!
Спуск вниз дался мне с огромным трудом, мои бедные ноги чувствовали каждый камень, каждый выступ на тропе. Когда спустя следующие семь часов мы наконец спустились, я практически падала от усталости. С восхищением и даже некой долей зависти, я смотрела на Сашку, который выглядел так, словно и не совершал никакого восхождения.
— Ты как? Хватит сил на праздничный ужин? — спросил он, когда мы возвращались на такси в наш отель.
— Нет, милый, прости, но давай отложим ужин на завтра, хорошо? Я мечтаю сейчас только об одном: душ и постель.
— Хорошо,
На утро следующего дня всё моё тело адски болело, словно меня дубасили палками несколько часов подряд. Я отвергла все Сашкины предложения на какие — либо экскурсии, и капризно попросила отвезти меня на самый лучший пляж острова.
Несколько дней пролетели как в сказке. Со всей очевидностью я могла сказать — это были самые лучшие дни в моей жизни. Я купалась не только в море, но и в море любви. С того дня, когда Сашка признался мне в своих чувствах, он больше со мной ни разу о них не говорил, но я ощущала любовь в каждом его взгляде, в каждом жесте, хотя, признаюсь, заветных слов мне всё же не хватало.
Мы жили с Сашкой уже около двух месяцев, когда я впервые почувствовала лёгкое охлаждение с его стороны. Мне казалось, что с наступлением осени пришла прохлада и в наши с ним отношения. Он часто стал задерживаться до поздна, пару раз уезжал в какие — то неведомые командировки, объясняя это внезапными проблемами в бизнесе. Но мне это не объясняло ровным счётом ничего, наоборот, ещё больше расстраивало, так как в подробности своих дел, он меня не посвящал. Даже наш секс стал не таким бурным и частым как раньше.
Я чувствовала, что начинаю впадать в панику.
— Да ладно, Петрова, не паникуй раньше времени! Может быть, у него там действительно серьёзные проблемы, а ты сразу о других бабах думаешь! Ты же знаешь, что у деловых мужиков бизнес всегда на первом месте, а отношения — на втором, — пыталась утешить меня Лиля в телефонном разговоре.
Только вот я, скорее всего, оказывалась на третьем, а не втором месте, потому что вскоре, видя моё настроение, Сашка перестал пропадать по вечерам, но зато начал звать своих приятелей (с которыми вёл совместные дела), к нам домой.
Я не знала, что было хуже.
Парни засиживались до поздна, оставляя после себя кучу грязной посуды и горы мусора. Я даже перестала выходить к ним, закрываясь в спальне. А Сашка делал вид, что не замечает моего недовольного лица. Так продолжалось около двух недель. Я медленно закипала, а однажды…
Не знаю, почему я вдруг вспомнила одну историю, которую прочитала в журнале "Космополитен" несколько лет назад, но в тот вечер я была особенно не в духе. Сашка позвонил сообщить, что снова придёт вечером со своими пацанами к нам домой и попросил приготовить на всех ужин, мол, всё равно я ничем не занята. Плюс со дня на день должны были начаться месячные, что, конечно, только подливало масло в огонь моего раздражения. И вот, чёрт меня дёрнул вспомнить, как повела себя героиня той истории (хотя затея была изначально провальная!), чтобы проучить своего молодого человека. И я с дуру решила последовать её примеру.
Я закрыла дверь изнутри, чтобы Сашка не смог открыть её ключами. Полностью разделась, сняв с себя абсолютно
Немая сцена.
Четыре взрослых мужика стояли на пороге, включая Сашку, уставившись на меня с вытянутыми лицами в полном изумлении. Через секунду лицо Буткевичуса сделалось ярко — багровым, а глаза, как у бешеного быка, налились кровью. Мне стало безумно стыдно, и пролепетав что — то невразумительное о том, что собиралась в душ, убежала в спальню.
Я поняла, что сделала просто несусветную глупость, и как поведёт себя Сашка, не имела никакого представления. Я не на шутку испугалась. Натянув на себя дрожащими руками халатик, и присев на краешек кровати, стала ждать расплаты.
Я услышала, как хлопнула входная дверь. Никаких других посторонних голосов не было. Вздрогнула, когда громкая музыка разорвала тишину квартиры. Через несколько секунд дверь спальни распахнулась и в комнату медленно вошёл Сашка. Кровь уже отхлынула от его лица, оставив только два ярких пятна на щеках.
Прислонившись плечом к дверному косяку. он смотрел на меня тяжёлым, немигающим взглядом. От страха у меня не было сил даже пошевелиться.
— Саш, я… — пролепетала я.
— Заткнись! — резко сказал он и двинулся на меня.
12 глава
Буткевичус подошёл вплотную, и нависая надо мной, так грязно выругался, что у меня заложило в ушах от его грубых слов. Нервно сглотнув, я стянула ладонями ворот халата, полностью закрывая грудь и шею, как бы защищалась. Заметив мой жест, он разозлился ещё больше.
Одним толчком он опрокинул меня на постель и навалился сверху. Руки его безжалостно хватали меня за волосы, прижимая голову к кровати так, что больно было двинуться даже на сантиметр. Просунув ногу между моими ногами, он силой заставил мои губы раскрыться, проталкивая язык внутрь. Я пыталась отвернуть голову в сторону, но его руки сдавливали её, не давая шевельнуться. Он яростно целовал меня. Его твёрдый член упирался мне прямо в живот. Я не сомневалась: он прекрасно понимает, что причиняет мне боль, пытаясь таким образом утвердить свою власть надо мной. Затем, он перекатился вместе со мной и, уложив меня лицом вниз на свои колени, задрал подол халата.
Первый шлепок показался даже приятным: Сашка частенько шлёпал меня по ягодицам во время секса, но сейчас это была не игра, а самое настоящее наказание. После четвёртого смачного звонкого удара, у меня брызнули слёзы из глаз, и я заорала от боли:
— Хватит! Прошу! Хватиииит! Сашаааа! Ааааа! Я всё поняла! Простииии, я больше так не будуууу!
— Не будет она… идиотка, — процедил сквозь зубы Буткевичус, тем не менее экзекуцию остановил.
Он погладил меня по горящей огнём попе, и через мгновение я почувствовала тёплое дыхание. Он нежно облизывал и дул на кожу там, куда ещё несколько секунд назад наносил жгучие удары. Затем чуть раздвинув ноги, он ввёл два пальца в моё лоно. Я забилась в его руках, но он продолжал крепко держать и вводить в меня свои пальцы. Сквозь ноющую боль, я чувствовала нарастающее наслаждение, и казалось, боль только усиливала острые ощущения. Через минуту я бурно кончила и обмякла на его коленях.