Мой чужой лорд

Шэй Джина

Рада ли я, что Вэлькор меня простил? Вы еще спросите — рада ли я этой сумасшедшей ночи и не устала ли я от его любви. Я, которая как голодная, извивается под ним, силясь слиться с ним в единое целое, чтобы раз — и до конца вечности. Еще вопросы есть?

Эта ночь — самая жаркая из всех, что были между нами. И самая честная. Именно поэтому мне так не хочется, чтобы она прекращалась. Да-да, вообще никогда.

То, что сейчас происходит между мной и Вэлем, стократ сильней меня, умнее меня и куда глубже.

Наверное, я могла бы сказать, что это не мое бесстыдство и сейчас не я творю все эти чересчур откровенные вещи. Не

я, глупая, переполненная слишком многими страхами и предубеждениями, касаюсь сейчас тела Вэля. Не под моими губами вздрагивает его живот, нет, не мой язык чертит по гладкой коже извилистую сложную дорожку вниз, туда, куда еще месяц назад мне и взглянуть было страшно. Можно было бы придумать что-то красивое, как-то оправдаться, но это как раз последнее, что я хочу сделать.

Неплохо прятаться в свою скорлупу от чужих, но от себя-то зачем? А мне смертельно надоело прятаться, молчать и бояться. Я схожу с ума по этому мужчине и не желаю больше наступать на собственное горло. Тем более сейчас, когда между нами больше не осталось никаких препон. Ни страхов за его жизнь, ни досадных помех, и последние тени моих обид, последние тени моих страхов растворились под напором любви моего мужа, его алчного желания. И кажется, что все, что было до, — было недостаточно сильно, слабо, будто я и не любила свое чудовище по-настоящему. Не так, как он этого был достоин. Не на равных.

Так что нет, я не буду оправдываться, это именно я люблю своего мужа всеми известными мне средствами. Стыдно ли мне? Ни капельки!

Эту ночь на Ками мне будет очень сложно забыть. И не только потому, сколько непотребства и страсти видели звезды и Близнецы, ставшие свидетелями нашего с Вэлем безумства. Я на забуду эту ночь по очень многим причинам на самом деле.

Утро над Ками слегка прохладное, но не для дракона. Дракон не замерзнет из-за такой ерунды. Я, честно говоря, даже не замечаю этой прохлады, даже с учетом того, что этот рассвет мы с Вэлем встречаем обнаженными. Так и не поднялись с белого песка Ками, так и не оделись. Хватит и того, что мы просто сидели в обнимку, чуть успокоившиеся, временно насытившиеся друг дружкой, и смотрели, как над недалеким Камарханом просыпается солнце, окутанное слегка полупрозрачной розовой дымкой. Хотя можно ли вообще замерзнуть? Когда рядом Вэль, горячий, как самый жаркий летний день? Что-то я сомневаюсь. Я вообще подозреваю, что он сам может солнцем подрабатывать по выходным, только он за это спросит деньгами, и столько у всего Джанха не найдется.

Я даже иногда удивляюсь, насколько легко Вэль распустил на мне тугой корсет пуританского воспитания. Вот сижу я сейчас голышом, опустив затылок на плечо моего мужа, тесно переплетаясь с ним пальцами, и мне совсем не стыдно. Мне вообще вдруг почему-то кажется, что всему Джанху одна ночь отроду, а я и Вэль в нем единственные люди — до того тихо, пусто и хорошо сейчас в моей душе. Волшебное ощущение.

— Знаешь, и все-таки я не устану себе напоминать, что я — редкостный кретин… — вдруг произносит Вэль, и его пальцы скользят по моему животу абсолютно невинно, без претензии на близость, но его руки вообще редко могут подолгу быть спокойны. — Ведь столько времени потеряно из-за того лишь, что начал я с тобой именно так, как начинать не следовало. Как мне магия не оторвала ничего за это — ума не приложу.

— Ты меня спас. Наверное, именно поэтому она тебе ничего и не оторвала, — спокойно

заметила я, прижимаясь к мужу еще крепче. Хорошо, что не оторвала. Иначе как бы Вэль успокаивал бы мою безумную жажду по нему?

— А моя отважная леди не смогла не броситься возвращать мне долг? — усмехнулся Вэль. Он такой спокойный, такой надежный, что я даже слегка не верю, что этот удивительный мужчина — мой муж.

Рассвет хорош, невинен и прекрасен, но если мне хочется взглянуть на мужа — никакой рассвет не выиграет мое внимание.

— Я не могла иначе, — тихо произношу я, разворачиваясь, чтобы лишний раз окунуться в синюю темень его глаз. Ведь я и вправду не могла. Не могла его потерять. И я обо многом жалею, но не о том, что готова была убить Эвора, чтобы Вэль остался жив. Для меня, можно сказать, в нем заключалась жизнь сейчас. И ради него я была готова очень на многие жертвы.

Смешно. Всю жизнь мечтала вырваться на волю из четырех стен отцовских ограничений, а ради этого несносного чародея, ставшего драконом, готова согласиться даже на большие ограничения. Впрочем, ему это не нужно. Я знаю. И более свободной, чем сейчас, я себя не чувствовала.

Вэль как-то костенеет, глядя на меня. Причем отнюдь не в лицо, а на мою грудь.

— Иногда мне страшно становится от твоей ненасытности, заветный мой, — шепнула я, больше кокетничая, чем действительно переживая. Я любила его страсть. И ее я готова была кормить собой досыта.

— Метки, Фэй, — тихо произносит Вэль, и его голос внезапно звучит слегка слабо. Я даже сначала не понимаю, о чем речь. Лишь спустя пару секунд, когда Вэль недоверчиво касается пальцами моей кожи, — гораздо выше, чем если бы это прикосновение было бы порывом желания — вот тогда до глупой драконихи и доходит.

Метки…

Материнские метки…

Те самые появления, которых я ждала последние несколько недель, и жутко переживала, потому что чем больше времени проходит со дня двадцатилетия — тем меньше шансов, что драконихе удастся забеременеть первенцем.

Наверное, будь метки чуть повыше — я бы их не заметила. Но… Их было сразу пять, пять светло-коричневых пятен, продолговатых, аккуратных, круглых.

— Девочка, — тихо произнес Вэль, все никак не найдя сил, чтобы отвести взгляд от меток. — У нас с тобой будет девочка, душа моя…

Да, пятна мальчиков более ассиметричные и более яркие.

— Ты хотел наследника? — тихо спрашиваю я. Мой отец хотел. Нет, он, конечно, не сожалел о моем рождении. Ну… Почти не жалел.

— И наследник у нас с тобой будет, я уверен, — слабо улыбается Вэль. — Наследница ничуть не хуже.

Я не успеваю вздохнуть от облегчения, когда Вэль сгребает меня в объятия. Так крепко, что даже вдохнуть невозможно. Впрочем, счастью своего мужа я сопротивляться не намерена, я готова растаять от его напора.

— Звездочка моя, — он шепчет это раз, другой, третий — и всякий с такой удивительной нежностью, что мне хочется свернуться на его коленях как кошка и звонко замурчать, выражая высочайшую степень собственного расположения. А ведь простые слова, до чего приятно они ласкают душу. И хочется раствориться в этом удивительном мужчине еще сильнее, чем я была до этого.

— Удивительно, сколько всего произошло… — пробормотала я, когда сумела вообще что-то пискнуть. — Эвор. Твоя магия. Метки… И все примерно в одно и тоже время, забавно, да?