Мой дедушка — памятник (илл. А.Елисеева)
Шрифт:
— Узнаю! Все встало в памяти, господа! Ведь я, господа, старый петербуржец!
В это время радио любезным голосом сказало:
— Господин Севрюгин Феликс Вениаминович, прибывший из Токио, вас встречает ваша сестра Таисия. В руках у Таисии гладиолус.
Вскрикнув от радости, Старжен Фиц заключил в объятия ближайшую старушку с гладиолусом.
— Тасенька,
По дороге с аэропорта в «Асторию» дипломат проявлял вежливое, но настойчивое любопытство:
— Этот у-ни-вер-маг частный? — спрашивал он Марию Спиридоновну.
— У нас, Феликс Вениаминович, все государственное, — поясняла бабушка.
— Да-да, понимаю, — сочувственно кивал Старжен Фиц. — Я все понимаю, Мария. Скажите, а эти «Фрукты — овощи» частные?
— Все государственное, — терпеливо говорила бабушка.
— Да-да, все, абсолютно все! А эта парикмахерская частная?
— Феликс Вениаминович, — немного даже рассердилась бабушка, — вы же русский человек! Неужели не понимаете? Ничего у нас нет частного, и никакие монополии на нас не давят.
В честь высокого гостя общество устроило обед в ресторане Дома архитектора. Обед прошел на замечательном уровне, если не считать того, что гость то и дело убегал на кухню и совал нос во все кастрюли.
В конце обеда поэт Горошкин, который, конечно же, на сей раз присутствовал, прочел начало новой поэмы:
Эмпиреи! Я немею! Чую ветер голубой! Чую, но не очумею! Ближе берег мне родной!— Браво, вы просто Апухтин! — воскликнул Старжен, отчего огромный поэт едва не подавился стручком.
После обеда Старжен Фиц и Мария Спиридоновна удалились на деловое совещание.
— Ну вот, господин генеральный консул, вы познакомились теперь с членами нашего «Альбатроса», — начала Мария Спиридоновна. — К сожалению, наш президент академик Флюоресцентов уже много лет прикован к постели.
— Прикован к постели? — воскликнул Старжен Фиц. — А чем его лечат?
— Думаю, что антибиотиками, — ответила Мария Спиридоновна.
— Аку! — закричал консул. — Аку, аку, аку… — Он замолчал с застывшей улыбкой на устах.
Привыкшая уже к этому феномену, бабушка спокойно выждала.
— Аку, акупунктура! — завопил консул. — Только иглоукалывание спасет нашего друга. Берусь за умеренное вознаграждение поставить академика на ноги. Я лучший знаток тибетской медицины в Юго-Восточной Азии, и если бы не интриги…
— Давайте вернемся к этому позднее, — сказала бабушка. — Не вертитесь, пожалуйста, господин генеральный консул.
— Что делается на кухне? — спросил Старжен Фиц, тревожно принюхиваясь.
— Моют посуду, — начала сердиться бабушка.
— Чем? — вскричал дипломат. — Неужели они обходятся без порошка «Сальвиола»?
— Господин генеральный консул! — повысила голос бабушка.
— Дайте вашу руку, Мария! — прошептал дипломат. — Нет, левую. Бугор Венеры, Мария, у вас резко выделен, линия таланта уникальная и пересекается с линией чести. Бойтесь первых двух дней полнолуния, Мария. Эти дни…
— Послушайте, перестаньте пороть этот вздор! — вскричала бабушка. — Я бывший штурман авиации, прошла всестороннюю подготовку. Понятно? Мы хотим послать в вашу страну культурно-спортивную делегацию. Как вы и ваше правительство посмотрите на это?
— Милости просим! — возопил Старжен фиц. — Я буду вам сопутствовать, конечно с едой, и сам с удовольствием познакомлюсь со своей страной.
— Вы хотите сказать, что вы…
— Да, Мария, я никогда не был в своей стране. Увы, Мария, таковы гримасы нашей потусторонней жизни!
Мария Спиридоновна почувствовала сильное головокружение, как будто вошла в пике.
— Так, — сказала она, выходя из пике. — Состав делегации таков. Я — глава. Одновременно собираюсь выступить в соревнованиях по баттерфляю и по прыжкам с трамплина. Поэт Горошкин прочтет стихи. Доктор геологии Вертопрахов расскажет о разведке наших и зарубежных недр. Его дочь Наталья возглавит команду «Юная грация». По-моему, состав очень представительный.
— В высшей степени представительный! — воскликнул генеральный консул. — Мужчинам могу предложить чикагские носки и запонки, а вам, дамы… — он заговорщически подмигнул, — ожерелья из почти настоящего жемчуга. За все одиннадцать рублей девяносто копеек.
— Эх, Феликс Вениаминович, Феликс Вениаминович, — покачала головой бабушка, — как крепко засел в вас этот дух наживы…
Итак, в то время когда наш герой совершал тайный рейс в компании наемников, делегация «Альбатроса» на совершенно законных основаниях продвигалась к Большим Эмпиреям лайнером компании «ПАН-АМ». Аллигейтер, Румпелып-тильцхен и другие агенты Интерпола весь рейс до Зурбагана не сводили глаз с суетливого Старжена Фица, а также с поэта Горошкина, который брал на карандаш зарубежные впечатления.
Любезный читатель, еще раз прими мои извинения за вынужденное отступление в недалекое прошлое. Дай руку, мой благосклонный друг, и мы вместе, набравшись мужества, подойдем к порогу решительных и яростных событий.
Дело в том, что, пока я рассказывал об обществе «Альбатрос», в тропической ночи близ атолла Фео, в полукабельтове от мирно дремавшего на якоре «Алеши Поповича» всплыла пиратская подлодка «Голубой кит».
Чаби Чаккерс, посланный Доллис, опоздал…