Мой Допинг
Шрифт:
– Что?!
– Я хочу знать, кто касался тебя…
– Да пошёл ты! – ухмыльнулась, в очередной раз зля его. Вела себя безрассудно, но я совсем не хотела играть по его правилам. – Я не обязана отчитываться перед тобой… Один. Два. Десять?
– Перестань меня злить! – мужчина прикрикнул на меня, чем очень удивил.
Он что, действительно ревнует?
Серьёзно?
Собственник! Но при этом не считает себя обязанным. Значит, я должна терпеливо ждать его, прощать все, а он… Да? Так?
– Отпусти меня! – расцарапала его
– Почему ты такая красивая, когда злишься? Признайся, ты же хочешь меня, да? Поэтому такая злая, – рассерженный взгляд пронзительно-ледяных глаз только сильнее выбесил меня. – Я вот тебя хочу. Настолько, что уже давно схожу с ума. Ты так резво и старательно отталкиваешь меня, что я обо всем забыл. Хочу только тебя, слышишь? Хочу, чтобы ты была только моей! Я убью любого, кто дотронется до тебя… Любого…
Стремительно краснея, отвернулась, не в силах смотреть на него.
– Сегодня ты узнаешь ответы на все вопросы. Помню, их всего было три: что мне нравится, был ли это я в клубе и Ира, – прижавшись лбом к моему виску, пылко зашептал. – Я расскажу тебя всё!
Серёга слез с меня и рывком поставил на ноги. Только я хотела замахнуться для удара, как он неожиданно присел и одним движением закинул на плечо. Поперхнувшись воздухом, закашлялась.
С ноги открыл дверь в спальню и с силой опустил на кровать. Я попыталась вскочить, но мужчина ловко перехватил мои ноги и вновь уложил на лопатки.
– Скотина! – всхлипнув, в ярости попыталась дотянуться до тумбочки, где в верхнем ящике лежал шокер. – Скотина…
– Ну, нет! Я настроен на разговор.
Холодная сталь коснулась моей вытянутой руки. Испуганно вскрикнув, посмотрела на своё запястье: наручники. Не успела я ничего сказать, как Серёга завёл мои запястья за голову, к резной спинке кровати. Второй щелчок показался мне выстрелом. Дёрнувшись, с болью поняла, что руки теперь прочно прикованы к кровати, а сделана она на совесть.
– На по… – широкая мужская ладонь накрыла моё лицо.
– Тихо! Не кричи. Я не буду делать тебе слишком больно, только объясню. Но если ты будешь вырываться, будет только хуже, – мерзкая ухмылка проняла до дрожи. – Хочу, чтобы ты поняла, на что я иду ради тебя. От чего отказываюсь. И что готов сделать.
Я испуганно замерла, подумав, что попала в руки настоящего психа.
Часто и тяжело дыша, Серёга потянулся к своей ноге. Глухой и тонкий щелчок, шелест и моего лица коснулся нож.
Вот тут мне стало плохо.
– Не дёргайся, иначе поранишься. Будем считать это моим признанием. Я обожаю ножи… – Серёга почти ласково улыбнулся мне и поцеловал в лоб. – Мало кто может это понять.
Я
– Сейчас твоё сердце бьётся так, что тебе стало трудно дышать. Кровь прильёт к лицу и не только. Это может показаться бредом, но возбуждение станет только нарастать. Ты боишься и в то же время… – нож скользнул вниз к моей шее. —…хочешь продолжения. Что же будет дальше? Вот о чём твои мысли.
Треск ткани, холодный воздух порождал целый град мурашек. Руки, плечи. Рубашка медленно превращалась в лохмотья. Каждый раз, когда нож едва задевал мою кожу, я вздрагивала и сдавленно всхлипывала. Мурашки стали такими болезненными, что меня бросило в дрожь.
Он перерезал лямки майки и плавным, но быстрым рывком сделал два разреза. Серёга сжал в кулаке её остатки, скручивая в жгут.
– Я делаю это, чтобы ты не вздумала кричать, – убрав руку, тут же завязал мне рот. – Ну и чтобы ты не ругалась, а то я не сдержусь и всё станет совсем плохо.
Сжав мою грудь, принялся нежно целовать моё лицо, опуская нож всё ниже и ниже, пока кончик лезвия не уткнулся в мой лобок.
Закусила ткань майки и тяжело выдохнула. Сложно признаться, но Серёга меня чем-то зацепил.
Джинсы оказались серьёзным препятствием: сделаны на совесть. Рывками снимая их, иногда царапал ножом мои живот и бёдра. Всё ещё боясь пошевелиться, внимательно слушала, что говорил мне мужчина:
– Контроль. Вот что по-настоящему возбуждает. Твоё тело… Только мне решать, что ты будешь чувствовать: боль или удовольствие, страх или возбуждение. Вот в чём всё дело. Прости, что объясняю так упрощённо. Просто это самое главное… – лезвие вновь коснулось лобка, только теперь я почувствовала его слишком хорошо. Острое. Холодное. Страшное. – Но дело не только в этом. Сложно всё объяснить. Кое-что нужно прочувствовать…
От колючего и тонкого касания, схватилась за наручники и напряглась всем телом. Я даже вдохнуть боялась. Сердце колотилось как бешеное. Мурашки становились всё болезненнее и болезненнее, кожу будто огнём лизало.
Я напрочь забыла, что можно сопротивляться, бороться. Пытаться что-либо сделать. Просто лежала и ждала чего-то, находясь полностью в его власти. Я дала ему то, чего он так хотел. Только мне это не в радость.
Серёга продолжил дразнить и пугать меня этим дурацким, бесячим ножом. Слёзы подступали, в горле пересохло.
– Тебе страшно?
Коротко кивнула, чувствуя, как обжигает щёки. Плачу. Я плачу.
Нож лёг на подушку рядом с моим лицом. Скосив глаза, с облегчением выдохнула.
– Вот от чего я отказываюсь, когда нахожусь с тобой. И мне хочется делать кое-что другое, что-то, что редко делаю с другими девушками и женщинами. Обычно это нужно заслужить.
От этих слов мне стало дурно. Даже боюсь думать о том, каким образом нужно это заслужить.
– Тебе я готов это дарить всегда… Лишь бы ты была только моей и ничьей больше. Только моей!