Мой дорогой герцог
Шрифт:
Нечеловеческий вопль эхом пронесся по зале.
– Не можете найти себе другого развлечения? – сказала Келси, теряя терпение.
Зазвенели подвески на люстре. Стон перешел в рыдание и, казалось, заполнил все помещение. Голос был слишком высокий для лорда Салфорда. Келси стало не по себе. А вдруг это герцогиня?
«Призраков не существует», – убеждала она себя.
Она судорожно сглотнула, почувствовала, что сердце так бешено стучит в груди, что больно дышать. Она не могла заставить себя взглянуть на люстру.
Болезненный стон
«Призраков не существует».
Но, Боже, ведь откуда-то исходил этот звук. Однако она не собиралась оставаться здесь, чтобы выяснить, что это. Она пробежала бальную залу и выскочила за дверь, вслед ей несся зловещий смех.
Эта часть замка была плохо освещена. Келси то и дело спотыкалась, дважды упала, ушибла коленку.
Вдруг кто-то ударил ее по голове чем-то тупым. Чьи-то руки схватили ее. Келси закричала и впервые в жизни потеряла сознание.
Эдвард внес Келси в комнату для рисования. Уоткинс поднял глаза, наливая что-то в стакан, и, как обычно, с невозмутимым видом спросил:
– Что-то случилось, ваша светлость?
Джереми Лавджой, кузен Эдварда, вскочил со стула.
– Боже мой, неужели еще одна в обмороке?
– Боюсь, что так, – спокойно ответил Эдвард и бережно положил девушку на диван. – Я наткнулся на нее по пути в столовую.
Джереми подошел к Эдварду, и его карие глаза загорелись. Он посмотрел на Келси: лицо ее было в пыли, из-под шарфа выбились пряди волос, грязные штаны порваны на коленке.
– Судя по ее виду, ты не просто наткнулся на нее, а наверняка сшиб с ног.
– Прибереги свои шутки для другого раза. Она отбивала старую штукатурку, хотя я не велел ей этого делать. – Эдвард заметил на себе изучающий взгляд Уоткинса и быстро отошел от Келен, чтобы тот не заподозрил его в неблаговидном поступке. – Она была в обмороке, когда я ее нашел. Причина всем ясна. И когда я доберусь до Лиззи, она не сможет сидеть целую неделю.
– Желаю удачи в поисках маленькой бестии, – заметил Джереми, похлопав Келси по руке. – Я думал, малышка выйдет поговорить со мной, а она не захотела. Возможно, я выманил бы плутовку, но вместо ее любимых пирожных, к несчастью, привез шоколад.
– Я из-под земли ее достану, – сказал Эдвард и, взглянув на Келси, быстро вышел из комнаты.
Уоткинс слегка отодвинул Джереми в сторону.
– Попробуем дать ей немного этого. – В руке у него был стакан с каким-то напитком.
Джереми держал голову Келси, пока Уоткинс вливал напиток.
Келси закашлялась, схватилась за шею и открыла глаза. Над ней склонился Уоткинс и кто-то еще. Незнакомый. Он был красив, около тридцати, волосы орехово-коричневого цвета подстрижены по последней моде. Надменный подбородок показался ей очень знакомым, такой же она видела на портрете Салфорда.
Незнакомец поднес ее руку к губам.
– Ну, здравствуйте. Я – лорд Лавджой, кузен Эдди. Ужасно, что мы знакомимся при таких обстоятельствах, но я все равно рад. – Лицо его осветила очаровательная
– Я – Келси Уолларил, – ответила она, одарив его не менее очаровательной улыбкой.
– Должен вам сказать, Келси – надеюсь, вы не против, что я называю вас по имени, – у вас поразительные глаза!
Она посмотрела в его глаза с длинными ресницами и подумала, что они прекраснее, чем ее. Она забыла, что хотела сказать, но потом вспомнила.
– У моей матери тоже были большие глаза, только голубые.
– Боже правый! Я же… – Он остановился и вместо этого сказал: – Просто такие же, просто такие же.
Келси гадала, что он хотел сказать, и уже собиралась было спросить его, но Уоткинс откашлялся и изрек:
– Если не возражаете, милорд, ей нужно выпить еще немного напитка.
– Конечно, Уоткинс, вот… Давай, я помогу тебе ее поднять.
Келси смогла бы встать сама, но ей было приятно нежное прикосновение рук лорда Лавджоя. Он подсунул руки под ее спину. Это прикосновение напомнило ей прикосновения отца, которые успокаивали и умиротворяли. То, как легко он с ней общался, создавало впечатление, что она знала его всю жизнь. Теперь она поняла, почему он так нравился Агнес и Эллис.
Уоткинс кашлянул, снова напомнив о себе.
– Думаю, вам следует допить это, мисс Келси. – Он поднес стакан к ее губам.
Келси поморщилась и спросила: – Что это?
– Херес, мисс Келси.
– Я пробовала скипидар и получше. Джереми засмеялся:
– Прелестная, очаровательная, обворожительная! И к тому же остроумная!
– Если узнаете меня поближе, то очень скоро измените свое мнение обо мне! Да-да, не смейтесь. И в обморок упала впервые в жизни. – Для вящей убедительности Келси отодвинула стакан, который протягивал ей Уоткинс, спустила ноги с дивана и поднялась. Все поплыло перед глазами.
Джереми поймал ее руку.
– В таком случае можете позволить себе слабость, чтобы я мог изобразить галантность. Так мало возможностей продемонстрировать ее! – Он улыбнулся.
– Что за чушь! – сказала Келси, пустив в ход любимое словечко Гриффина.
– Ох, вы меня разгадали!
– Это совсем не трудно, лорд Лавджой, – заявила она. – Стоит вам появиться, и дамы падают в обморок.
Он усмехнулся:
– А сколько дам падает в обморок при виде моего кузена!
Улыбка исчезла с лица Келси, когда она вспомнила обхватившие ее стальные руки. Она застонала и тряхнула головой.
– Так это на лорда Салфорда я наткнулась в темноте?
– Боюсь, что так. Я всегда говорил, он, как кошка, прекрасно ориентируется в темноте, пару раз напугал меня до смерти. А я ночью ничего не вижу без свечи.
Уоткинс снова кашлянул.
– Думаю, мисс Келси пора возвращаться к себе. Сердце ее учащенно забилось при мысли о бальной зале.
Тем более что уже темно. Она не знала, что делать. Не может же она сказать, что слышала призрака. Ее просто сочтут сумасшедшей. Как лорда Салфорда.