Мой друг Бобби
Шрифт:
— Простая царапина! Подожди, ещё нарывать начнёт. Бина, перевяжите её получше!
Один только мистер Джефферсон не стал меня ругать и даже других утихомирил. Мистер Джефферсон всегда за меня. Бина говорит, что он меня любит, оттого что у него нет своих детей.
У Ба Со почувствовал, что настал момент напомнить о себе:
— Всё равно у нас удачная охота: медвежонок-то наш! Как насчёт вознаграждения, са?хиб [3] ?
Отец, Джатин-бабу, мистер Джефферсон и Джамаи-бабу переглянулись
3
Са?хиб — господин, хозяин.
У Ба Со и Абдул получили щедрую награду.
На обратном пути мистер Джефферсон даже запел своим хриплым голосом английскую песню про медведя.
Остаток дня мы только и говорили, что о медведях, рассказывали случаи из жизни или истории, услышанные от других.
Отличился, конечно, Джатин-бабу. Он рассказал такой случай:
— Вы все, без сомнения, слышали про бурых медведей? Самая свирепая порода! — Он даже поёжился при мысли о медвежьей свирепости. — Если бурому медведю попадётся человек, медведь сначала перегрызёт ему горло и высосет горячую кровь, потом сожрёт мясо, потом кости, потом кожу. От человека просто следа не остаётся. Мне раз пришлось собственными глазами видеть, как бурый медведь целиком сожрал большую птицу, просто огромную.
— Правда? — ужаснулась Бина. — И где же это было?
Джатин-бабу замялся и негромко сказал:
— Ну, в общем, в зоопарке…
Все так и прыснули.
Явились Абдул и У Ба Со с грудой дичи. У Ба Со улыбнулся отцу:
— Куры, сахиб.
— Дикие куры, разумеется, — строго поправил его отец.
— Дикие, дикие куры, чуть не забыл! — Узкие глазки У Ба Со почти совсем закрылись от смеха.
Отец, верный своему слову, потребовал, чтобы Бина не занималась ужином — он сам всё сделает.
Бина удалилась, мрачно ворча:
— Ну и прекрасно! Хоть раз отдохну!
Едва успели разложить ужин по тарелкам, как отец начал спрашивать, вкусно ли. Бина попробовала, и лицо её перекосилось. Я тоже попробовала и почувствовала только соль и перец. Это было ужасно!
— Очень вкусно! — промямлила Бина, пересилив себя.
К ней присоединились и другие, бормоча: очень вкусно, прекрасно, отлично. Сам отец объявил, что жареная дичь удалась на славу.
— Жалко только, что дичь бывает такая солёная и перчёная, — вдруг брякнула я, хотя твёрдо намеревалась промолчать.
Отец страшно рассердился.
— К твоему сведению, пряности являются одним из важнейших компонентов кулинарии. Врачи рекомендуют употреблять перец. Без перца в жарких странах невозможно жить. Кстати, я использую перец в умеренных количествах.
На протяжении всей речи отца, мистер Джефферсон тщательно отмывал свою порцию в воде, всем видом показывая, что его, как европейца, нужно извинить, он такую острую еду не переносит.
Один только Джатин-бабу ел с большим аппетитом. Косточки так и похрустывали на его крупных неровных
— Кто выдумал, что много перцу? По-моему, очень вкусно, — объявил Джатин-бабу.
И в эту самую секунду в комнату ворвался Бобби, увешанный клочьями сети, с обрывком верёвки на шее.
И — началось! С грохотом разбилась чья-то тарелка — скорей всего Джатин-бабу выронил свою, — кто-то поскользнулся на пролитой подливке, со звоном покатилась кружка. Всё произошло с такой быстротой, что растерялись даже Джек и Джилл. Абдул спустил их с поводков, как только увидел медвежонка. Собачий лай и рёв Бобби, крики всех сбежавшихся в комнату — всё смешалось.
Я изловчилась и прыгнула на Бобби сзади, подражая прыжку вратаря на футбольный мяч.
— Мини! — завизжала Бина. — Мини, отпусти медведя, он тебя загрызёт!
Отец бросился ко мне:
— Мини! Брось его!
«Ещё чего, — подумала я, — не отпущу, и всё!»
Бобби сильно царапнул меня за левую руку, но я ухватилась правой за обрывок верёвки на его шее.
— Абдул! Скорее! — завопила я.
Абдул рывком навалился на Бобби и завёл верёвку ему в пасть. Я поднялась на ноги, прикрикнула на Джека и Джилл, чтоб они немедленно прекратили безобразный лай. Потом я погладила Бобби по голове.
К моему удивлению, Бобби спокойно принял ласку. Он только косился на мою окровавленную руку и ворчал. Через минуту он смолк, обвёл взглядом разгромленную комнату и громко засопел. Я ещё раз погладила Бобби, он не противился.
Бину это почему-то так рассердило, что она силой оттащила меня от медвежонка.
Бина вылила чуть не весь йод на мою руку.
— Посмотри, что ты натворила, — почти кричала она. — А крови сколько! Всё показать себя хочешь? Как будто больше некому связать медведя!
Я бы расхохоталась, если бы йод так не щипал. Конечно, некому, кроме меня. Что я, не видела, как все остальные растерялись? Джатин-бабу до сих пор стоял в остолбенении, а в зубах — куриная ножка! Ох и вид у него был!
— Дикая курица! — Я показала пальцем на него, и все засмеялись.
Наутро Джатин-бабу долго прощался с нами. Он взял слово, что мы обязательно приедем к нему погостить и расскажем его внукам, какой отважный охотник их дед.
6
Схватка с Бобби не прошла мне даром. Ободранная рука нагноилась и распухла. Меня привезли в Мандалай с высокой температурой. Очень сильно болела голова.
Я лежала в постели, вставать мне не разрешали, но про Бобби я всё знала. Мой друг Тин Тат, сын У Ба Тина, который жил через дорогу, мне всё рассказывал. Тин Тат вообще верховодил, хотя я на два года старше его. Он всегда знает все новости, и его за это очень уважают. Джамаи-бабу зовёт его Последние Известия.