Мой друг Тарантино
Шрифт:
— Или не смогла прочитать его на конверте, потому что грамоте не обучена, — поддакнула я. — Хорошо, пойду пытать счастье. Кстати, рекомендую салат с крабами, очень вкусно.
Я поднялась из-за стола, но направилась не к эстраде, а к выходу из зала, огляделась, прошла коридором мимо туалетов, свернула еще в один коридор, поднялась на второй этаж и оказалась перед рядом дверей, выкрашенных белой краской, ближайшая из них была почти сплошь покрыта надписями: «Натали, — прочитала я верхнюю, — я таю от любви. Хорош ломаться, получишь двести баксов», и подпись: «Пушкин». Я почесала нос,
— Здравствуйте. А где можно найти Наташу?
— Наташу? — растерянно переспросила девушка, косясь за мою спину, я обернулась, но никого там не обнаружила и на радостях разулыбалась еще шире.
— Она сегодня должна работать, мы договаривались, — затараторила я. — Знаете, я тоже немного пою, конечно, не так, как вы… знакомых в городе немного, а Наташа обещала с работой помочь. Мне бы в подтанцовку…
Девушка еще раз покосилась за мою спину и зловеще прошептала:
— Да войди ты в комнату и дверь закрой. Я впорхнула, прикрыла дверь и с восторгом уставилась на девушку.
— Ты Наташкина подруга, что ли? — по-прежнему шепотом спросила она.
— Да, — тоже зашептала я. — То есть не совсем подруга, скорее знакомая…
— И ничего не знаешь?
— Нет, — испуганно пролепетала я и даже попятилась.
— Пропала Наташка.
— Куда?
— Куда-куда, никуда. Пропала, и все. Была и нету. И ты лучше помалкивай, что с ней знакома, ни к чему внимание к себе привлекать.
— Да я ведь только насчет работы. А как пропала-то? То есть разве может человек пропасть?
— Еще как может, — заявила девушка. — Ты что, первый день на свете живешь?
— Нет, конечно. Объявления читала: ушел и не вернулся. Но ведь Наташа…
— Да говори ты тише, — цыкнула девушка, шмыгнула к двери, проверила, не стоит ли кто за ней, и закрыла поплотнее. — Ушла и не вернулась — это как раз про Натаху. Только никуда она не выходила. Вот в этой самой комнате сидела. Ее номер, а Наташки нет. Пошли за ней, здесь пусто, халат висит и барахло на месте, а Наташка испарилась.
— Так не бывает, — нахмурилась я, девушка вроде бы обиделась.
— Вот заладила… Нет Наташки… А ты иди отсюда.
— Милицию вызывали? — не обращая внимания на последние слова, спросила я.
— А как же. Приехали, по кабаку прошлись и отчалили, сказали, найдется ваша девица, а может, и нет, это смотря с кем сбежала.
— А с кем она сбежала? — растерянно переспросила я. На лице девушки отобразилась душевная мука.
— Ты что, совсем тупая, да?
— Почему? — я вроде бы обиделась. — Просто ты так рассказываешь, ничего не понять. То пропала, то сбежала…
— Это менты решили, что сбежала, а как она могла сбежать, скажи на милость, если все ее вещи в комнате? Нагишом?
— Может быть, она какие-то вещи с собой принесла, например, в сумке, переоделась и незамеченной вышла из ресторана.
— Не чуди. Как отсюда выйдешь незамеченной? К тому же у нас ремонт был, внизу коридор белили двое рабочих, и никто ничего не видел. Так бывает? А сумка ее в комнате валялась, вместе с паспортом и деньгами. Двести баксов, между прочим. Такими бабками не расшвыриваются. — Девушка замолчала, очень довольная собой, наблюдая, какое впечатление произвел ее рассказ, я переминалась с ноги на ногу и хмурилась.
— Но тогда вовсе ничего не понятно, — упрямо заявила я. — Если она не могла сбежать, то куда делась?
— Туда, — выразительно закатила к потолку глаза девица. — Это все из-за Сереги, из-за дружка ее. Сто раз ей говорила, держись от него подальше, и вот пожалуйста. Серега сгинул, и Натаха с ним.
— Что значит сгинул? — насторожилась я.
— А то и значит: все его ищут, и никто найти не может.
— Выходит, в милиции правы, и она с этим Серегой сбежала?
— В милиции одни придурки, им бы только ничего не делать. Болтались здесь полдня, и что? Вот рабочие говорят, что никуда не отлучались, а я их во дворе видела, в соседнем. А что им там делать?
— В каком дворе? — История становилась все запутаннее.
— Вот в этом. — Девушка подтащила меня к окну и ткнула пальцем. — Тебя как звать-то? — спросила она хмуро.
— Лариса.
— А меня Евгения. Видишь двор соседский? Моя комната раньше рядом была, такое же окно, вот я глянула и этих там как раз и увидела.
— Ты в милиции рассказала?
— Ага, нашла дуру. Короче, так, Наташку искать дело пустое, где-нибудь в сырой земле зарыта. И никому до этого никакого дела, вот сволочи.
— Подожди, ты считаешь, ее убили в этой комнате?
— Ну, может, и не здесь, может, в другом месте, но раз одежду ее не прихватили, значит, решили, что она ей не понадобится, усекла?
— Усекла, только не все. Ты вот говоришь, что покинуть ресторан Наташа не могла, а как же труп? Если ее убили, труп должны были вывезти…
— Может, вынесли, а может, и нет. Я бы как следует в этом кабаке пошарила, например, в подвале. Там слона спрячешь, а у меня третий день видения, вроде кто-то за спиной раз — и прошмыгнет или шепчет. Мне эта комната хуже горькой редьки. Ни в жизнь бы сюда не сунулась после та кого-то, а эта стерва Жанка звезду из себя корчит, ей, видишь ли, со мной в одной комнате тесно, сама бы сюда и переселялась, а я… — В этом месте она сердито плюнула и отвернулась, а я еще немного посмотрела в окно и попробовала рассуждать здраво.
— Ты не злись, — сказала я тихо, радуясь, что девица мне попалась на редкость разговорчивая. — Но если кто-то мог вынести труп, то Наташа тем более могла…
— А одежда? — нетерпеливо напомнила Женя.
— А одежду ей принес тот же Сергей, специально.
Девушка поморщилась.
— Ты так говоришь, потому что ничего не знаешь. Не выходила она из ресторана, и не спорь. Где-нибудь в стенке замуровали.
Я заподозрила, что девица чрезмерно увлекается страшилками, и обреченно вздохнула, вряд ли я смогу узнать что-нибудь путное. Но разговорчивая Евгения остановиться уже не могла, схватила меня за руку, подтащила к потрепанному дивану и зашептала: