Мой дядя, честный вор в законе… (Классическая поэзия в блатных переводах)
Шрифт:
Федя согласился, что ему это было бы неприятно, и он даже обязательно раскроил бы макитру не в меру инициативному «передвижнику».
– Да чего вы тут трете [52] ? – вмешался Игорек Земченко, синий от наколок и сонный от жары. – Эти ланцы-дранцы [53] примороженный [54] наш вывесил, Профессор.
Профессором кликали в отряде тихого интеллигента, страдавшего на воле запоями и гонявшего тихую жену. Все это вылилось в громкое дело, когда ужравшийся Профессор спустил супругу с лестницы. В отряде интеллигент был одним из самых забитых и безропотных «сидельцев».
52
Тереть – обсуждать что-либо.
53
Ланцы-дранцы –
54
Примороженный – человек с заторможенными реакциями, вялый, медлительный. Не путать с «отмороженным».
Сверчок решительно сдвинул трусы в сторону урны.
– Гляди, мужики, как простой захар кузьмич [55] повторяет подвиг Сани Матросова, – с интересом прокомментировал поступок Вити Михалыч – семидесятилетний лагерник с одиннадцатью сроками за спиной, высохший и шершавый, как балан [56] на лесоповале. – Сверчило, ты хоть знаешь, чьи это трусы?
– Профессора нашего.
– Совсем с головой не дружишь? Прикинь: Профессор в них утонет на хрен! Это ж председатель СДП вывесил – чувырло лохматое [57] . Теперь он тебе точняк месяц БУРа сосватает.
55
Захар кузьмич – так на жаргоне ГУЛАГа называли заключенных (от сокращения з/к).
56
Балан – бревно под сплав.
57
Чувырло – оскорбление; чувырло лохматое – презрительное определение активиста («лохмач», «лохматый» – арестант, помогающий администрации колонии).
– Ёпэрэсэтэ! – засуетился Сверчок и быстро потянул трусы в другую сторону.
Однако и здесь черная тряпица провисела недолго.
– Ну, вы гоните, – снисходительно заметил Костик Червонец, до сих пор со стороны слушавший обсуждение бельевого вопроса. – Станет вам председатель СДП этот бутор носить… У него импортные, такие, знаете, как плавки, – чтоб яйца при ходьбе не звенели. А эти, по-моему, я на «чертиле» видел, на Мишане.
Пиратские трусы тут же перекочевали к «мусорке».
– Это вы загрубили, – задумчиво прокомментировал один из стоявших поодаль наблюдателей. – Шароварчики кто-то из «бугров» [58] на просушку повесил.
58
Бугор – бригадир из числа зэков на производстве колонии; также – активист, главарь «козлов»; в некоторых районах Центральной России и Севера – авторитетный арестант из числа так называемой «братвы» (отрицательно настроенной части осужденных).
Портки скользнули по канатной дороге в «авторитетную» сторону.
К Сверчку неслышно притерся новый персонаж – Алексей Грушко, прозванный Алешей Бесконвойным [59] .
– Витек, братан, ты чего, офонарел?! – прошипел Алеша на ухо Сверчку. – Эти трусы позорные тут «обиженники» [60] вывесили! Спецом, падлы, чтобы кого-нибудь из порядочных арестантов офоршмачить [61] ! Че ты их мацаешь?!
Витек охнул. И как он сам не догадался! Кто же еще, кроме этих животных, мог посреди локалки растянуть такую поганую рвань? И молчат же нарочно, твари ткнутые… Правильно говорят на зоне – «Нет наглее наглого педераста»! Сверчок отыскал глазами стоявшую у стены барака метлу – и стал подталкивать древком ненавистные трусы в сторону урны.
59
Алеша Бесконвойный – так в просторечии зовут безнадежно глупого человека, простофилю.
60
Обиженник – пассивный педераст из числа осужденных – позорнейшая каста в местах лишения свободы.
61
Офоршмачить – унизить, перевести в позорную «масть». Тот, кто берет вещь, принадлежащую «обиженному», автоматически переходит в касту пассивных педерастов.
– Что такое? – раздался голос за спиной. – Видать, кто-то из «блатных» усрался, а Сверчок боится испачкаться. Трусишки, по-моему, Зурабовы.
Зураб считался одним из пацанов, приближенных к «смотрящему» [62] отряда. Тыкать палкой в его белье было верхом неприличия: в ответ могли ткнуть «перышком» [63] под ребра.
– Тьфу ты! – разозлился Сверчок и махнул рукой. – Пускай висят, где висели. С этими трусами накличешь на свою жопу приключений…
62
Смотрящий – арестант из «братвы» (профессиональных уголовников), негласно осуществляющий функции управления от имени «воровского» мира в отряде или в целом по колонии (в последнем случае он также может называться «положенец»).
63
Перышко, перо – нож.
Так и получилось, что во время контрольной проверки перед нестройными рядами арестантского люда весело развевались на ветру безымянные трусы – как гордо реющее черное знамя, зовущее «сидельцев» к светлой жизни, исправлению, перевоспитанию и возвращению в ряды честных граждан.
Брательник миллионщика
Новичок вошёл в помещение отряда, как английский принц в дешевую ночлежку. Он огляделся, сокрушенно покачал головой и гордо проследовал к спальному месту, которое ему определил старший дневальный. Место его не удовлетворило.
– Милейший! – жестом подозвал он старшину. – Мне бы хотелось что-нибудь у окна.
– А тебе не хотелось бы что-нибудь у параши? – резко оборвал старшина – суровое существо из архангельских краев, тяжелый взгляд которого весил что-то около полутонны. – Еще раз услышу про «милейшего» [64] – и будешь кукарекать на насесте [65] !
«Принц» пожал плечами и гордо отвернулся, принявшись рыться в своем бауле. Сунув кое-что из нехитрого скарба в «гараж» – прикроватную тумбочку на двоих, он выудил со дна мешка школьную тетрадку, достал из нее какой-то листок и стал прилаживать к стене.
64
В зоне излишняя вежливость считается признаком дурного тона; здесь, например, даже не принято употреблять слово «спасибо» – обычно говорят «благодарю», «благодарствую».
65
Кукарекать на насесте – то есть стать пассивным педерастом, которых обычно сравнивают с «петухами», «курами»; соответственно угол «обиженных» часто называют «курятником».
– Эй ты, клоун! – загрохотал тут же грозный голос дневального. – Тебе кто позволил на стену всякую хрень лепить?!
– Если мне не изменяет зрение, – с достоинством ответствовал незнакомец, – я вижу здесь немало фотографий и репродукций, висящих над кроватями.
– А ты меньше гляди! У нас слишком глазастым шнифты66 выдавливают! По правилам внутреннего распорядка вешать на стены всякую гадость запрещено.
– А почему же…
– А потому же! Короче: я здесь решаю, что можно вешать, что нельзя. Вот что ты удумал наклеить?
– Фотографию брата…
– Во-во – брата, свата! Ты бы еще сюда впер фотографию кума [67] ! А ну, зарисуй… Че-то рожа знакомая; я с ним нигде на этапе [68] не встречался?
– Вряд ли. Скорее всего, вы знакомы заочно.
«Аристократ» протянул старшине пачку чая, и тот увидел на ней ту же лысоватую улыбчивую физиономию, что на предыдущем фото. Крупными буквами на пачке было пропечатано – «ДОВГАНЬ».
– Не понял юмора, – наморщил лоб старшина. – У тебя что, Довгань брательник?
67
Чтобы оценить иронию старшего дневального, нужно знать, что «сватом» на жаргоне называют судью, а «кумом» – режимно-оперативного работника.
68
Этап – перемещение зэков под конвоем из одного пункта в другой.
– Естественно. Позвольте представиться – Борис Довгань.
В пуленепробиваемой черепушке старшего дневального что-то щелкнуло, вспыхнуло и задымилось. Он тут же вспомнил, что фамилия новичка (которую ему уже называл начальник отряда) – действительно Довгань. И пожалел, что пропустил это обстоятельство мимо ушей.
– А не заливаешь? – недоверчиво спросил он у «принца». – Мало ли на свете Довганей…
– Довгань – это не Петров, – резонно заметил новичок. – Так я могу повесить фотографию?