Мой Февраль
Шрифт:
Уже вечером я сообщила Эй Джей о том, что тема бала все же балет, а у меня совсем нет времени, чтобы изменить костюм.
— Черт! — Эй Джей не пришла в восторг от этого. — И как можно организовать секс в балетной пачке?
— Эй, сестра, я не собираюсь заниматься сексом на балу! Я просто иду туда развеяться, — Эй Джей хмыкнула. — Я серьезно, дорогая. Ничего такого не будет. Так что найди, прошу тебя, мне костюм, детка, если сможешь, если нет, то я пойду в том, что мы уже нашли, — он висел у меня дома и был прекрасен: серебристое платье, которое повторяло все мои изгибы, словно вторая
— Хорошо, но ты наденешь то, что я найду, да? — видимо подруга уже придумала, как нарядить меня. — Помнишь мою статую? Тема маскарада как нельзя кстати.
— Помню, — покраснев, сказала я. — Ладно, я согласна на любой приличный костюм. Не за бывай, что бал дают в мэрии, и там будет приличное общество. Я не должна выглядеть на нем, как порнозвезда. Все хорошо в меру. Договорились?
— Окей, — Эй Джей отключилась, не попрощавшись, как делала очень часто.
Было уже очень поздно. Стрелки на часах приближались к часу ночи, но я устала настолько, что мозг категорически отказывался идти спать. Не помогла даже любимая теплая пижама. После бесплодных попыток заснуть, я поднялась и пошла на кухню, чтобы заварить кофе. На столе стоял мой лэптоп, привлекающий меня, словно магнит.
— Поработаю, — решила я, раз уж спать не получается.
Как только операционная система загрузилась, я услышала оповещение о том, что пришло письмо на почту. Это было странно, потому что, даже если я работаю, так поздно переписку не веду. Еще не войдя в почту, я подумала, что это, однозначно, Эй Джей прислала мне эскиз моего будущего образа. Но я ошиблась. Письмо было прислано с незнакомого адреса. Мне сейчас ну никак не нужен был вирус, но было любопытно, кто мог прислать письмо в такую пору. Тем более, что этот почтовый адрес был для личного использования.
Открывать письмо я не спешила, да и там мог быть обычный спам. Налив в огромную чашку кофе, я постояла у окна, глядя на пустынные улицы. Именно в такие минуты я ощущала себя одинокой, даже живя с Тони, а до этого с любимой семьей, с девчонками в университетском общежитии. Мне кажется, я всегда была одинокой. Кофе согревало руки, но не душу. В ней было пусто.
В мои мысли снова ворвался сигнал электронной почты. Я на секунды забылась, глядя на красоту черно-белой улицы. О моей любви к графике и черно-белым фотографиям знали все мои знакомые и родственники, и лучшим подарком для меня были любые раритетные фотографии, кроме посмертных викторианских снимков, конечно. Поэтому мне всегда нравились сумерки и ночь, но усталость не давала возможности любоваться мертвой красотой. Теперь же меня влекло ночное письмо.
На свой страх и риск, я решила открыть почту, и прочитать сообщение. Оно было прислано абонентом с ником «Февраль».
— Как мило, — проговорила я, открывая письмо.
— Привет, — было написано в первом письме. — Я говорю, привет, — во втором. Это было очень самонадеянно и грубо.
— Не говоришь, а пишешь, — ответила я, возмущаясь про себя.
— Мы общаемся посредством
— Ладно, — ответила я.
— Ну так, привет, — снова написал мой собеседник.
— Добрый вечер, — я устала, мне хотелось прилечь, поэтому я взяла лэптоп, чашку кофе, и пошла в спальню. Пока я возилась с подушкой, снова пришло сообщение. — Я — Февраль.
— Я видела твой ник. Я Мэдисон, — Бруклин всегда превращалась в Мэдисон, когда свое имя я называть не хотела. И ником для всех мессенджеров я выбрала именно это имя в честь Мэдисон-авеню. Я решила, что не могу быть ни Манхеттен ни Квинс — значит буду Мэдисон.
— Приятно познакомиться, — пришел ответ. — Почему не спишь, Мэдисон?
— Как почему? У меня уже утро, — соврала я. Меня начал забавлять этот разговор.
— А ты где сейчас находишься? — спросил собеседник или собеседница.
— В Лос-Анжелесе, — ответила я, и отправив сообщение, поняла, что сделала ошибку — письмо придет, и собеседник увидит, что отправлено оно сейчас.
— Ну да, — смайлик. — И как у вас там? Тепло?
— Не то слово, — ответила я, почему-то улыбаясь.
— А у нас в Нью-Йорке прохладно, — ответил собеседник.
— А ты почему не спишь? — зачем-то спросила я.
— С тобой разговариваю, — ответил собеседник. — Вообще-то у меня сегодня был очень тяжелый день, устал, не могу заснуть.
— Знакомо, — я взяла чашку с кофе и сделала пару глотков. Кофе казался совсем не сладким. Когда-то я читала, что для того, чтобы почувствовать вкус кофе нужно либо его пить без сахара, либо очень сладким. Я предпочитаю сладкий кофе.
— Ты физически работаешь? Ты же женского пола? — я возмутилась. Феминизма во мне ноль, но все же собеседник задает сексистские вопросы.
— А если я женщина, то не могу работать физически? — я поставила удивленный смайлик.
— Можешь, но женщины все равно слабее мужчин, и не должны тяжело работать. Я не всегда слежу за этим на своих предприятиях, — ответил собеседник, и я скривилась. Очередной балабол. Любят люди врать, беря на себя чужие заслуги, и преувеличивая свои достижения.
— На всех предприятиях есть женщины, работающие не хуже мужчин, а иногда даже лучше, — сказала я. — А от тебя несет сексизмом.
— Да. Я считаю, что женщина — это костяк семьи, а не стройки, например. Я считаю, что женщина должна быть милой, мягкой и послушной. Во всем. Можешь называть меня сексистом, или, как вы там таких называете, — я читала, а сама поражалась, насколько оппонент категоричный.
— Я никак таких не называю. Единственное, я надеюсь, что ты все же мужчина, а не женщина. Потому что странно слышать от современной женщины такие слова, — я уставилась на экран в ожидании ответа.
— Ха-ха, я мужчина, Мэдисон, самый настоящий, — я мысленно попросила его, чтобы он не присылал фото своего члена. — Современный мужчина.
— Да уж, — я зевнула. — Прости, но как ты понял, у меня тоже ночь, поэтому я ухожу в царство Морфея. Приятно было пообщаться.
— Спокойной ночи, Мэдисон. Я еще напишу, — ответил собеседник.