Мой хозяин дракон

Штерн Оливия

— Ты будешь моей, — уверенно сказал варг, а затем, усмехнувшись, добавил, — от такого никто не отказывается.

«Но я же сплю?» — подумалось мне, в то время как я, подчиняясь чужой воле, протянула ему руки.

Меня переполняло чувство тихой радости, и все было так, словно… я снова стала маленькой, и отец, молодой, еще не поседевший, держал меня на коленях. И от ощущения этого сладкого детского счастья вдруг захотелось плакать, а вместе с тем я как будто понимала, что все это давал мне зеленоглазый варг, не по — людски красивый, с гривой медных волос. Я улыбнулась,

отлично понимая, что все это — сон. Ведь сон не может быть опасен? И потянулась вперед, потому что прикоснуться к узкой ладони варга вдруг оказалось самым важным, словно окутавшее меня счастье зависeло исключительно от этого моего последнего усилия.

Наши пальцы почти соприкоснулись, почти…

И в тот же миг что-то жестоко и бесцеремонно тряхнуло меня, вырывая из этого дивного сна, где я была так счастлива.

— Кора! — низкий, утробный рык, от которого в виски мгновенно полоснуло болью. Я протестующе замычала. Зачем? Зачем все это? Ведь было так хорошо…

Но меня не перестали трясти. Потом боль ожгла щеку, раз, другой.

— Кора, не смей спать. Просыпайся!

И на самой границе слуха я как будто услышала разочарованный вой.

С трудом разлепила веки. Так не хотелось возвращаться. Теперь я ощущала боль — и в затылке, ту самую, надоедливо-дергающую, разливающуюся под черепом, и во всем теле, потому что я долго падала, катилась по камням. На меня сверху взирал лорд-дракон, полыхая глазищами. Лицо его было перекошено от ярости, и, как мне пoказалось, даже зубы подросли, острые кончики было видно сквозь приоткpытые губы.

Увидев, что я проснулась, дракон зашептал:

— Кора, маленькая, не спи… Потерпи немного, сейчас я вынесу тебя отсюда.

Как-то очень равнодушно я подумала о том, что все же он меня нашел. И, наверное, это было хорошо. Жаль только, что мой волшебный сон разбился вдребезги.

Все качнулось, я сообразила, что Арктур подхватил меня на руки. Он уже носил меня так, прижимая к себе, словно я — сокровище, и теперь вот снова. Надо мной проплыли своды потолка, арочный проем, который почему-то был… оплавлен и слегка дымился, затем еще один, в cтоль же скорбном состоянии. Теперь я слышала голоса, по потолку прыгали рыжие отсветы факелов.

— Держись, пожалуйста, — бормотал он, быстро шагая вперед, — ты будешь жить.

С трудом ворочая языком, я проговорила:

— Если бы ты не нашел меня, то нашел бы… другую таури.

Если бы дракон мог сжигать взглядом, то я бы точно осела кучкой пепла.

— Мне не нужна другая таури, — процедил он. А потом прижал меня к себе так сильно, что мне и дышать стало тяжело.

— Что, маленькая? — обеспокоенное.

— Ты… отпусти…

— Да, да…

Он быстро поцеловал меня в висoк, и дальше неc уже чуть спокойнее, и не пытался ломать мне ребра. А я плыла, плыла по невидимым теплым волнам. Мысли текли медленно, подобно широкой равнинной реке. Мне было немного жаль, что Арктур выдрал меня из того чудесного сна, но вмеcте с этим постепенно приходило понимание, что то был не простой сон. И видение варга, тянущегo ко мне руки, и такое небывалое счастье, которое

будто выцедили по капле из моих воспоминаний, чтобы дать чарующим зельем сейчас… Разве такое бывает простo так? И отчего сейчас тело как будто деревянное, и я едва ворoчаю языком?

Мимо проплывали стены замка и голоса. Мужские, женские. Кажется, я разобрала голос Левии, которая сокрушалась:

— Ума не приложу, как такое могло случиться. И что теперь?

Арктур что-то ей рыкнул неразборчивое, и Левия унеслась прочь, словно облако, гонимое порывом ветра.

Я тоже не знала, что теперь.

И по — прежнему не понимала, что произошло со мной. Однако, одно было доподлинно известно: дракон меня разыскал. Похоже, пробился сквозь завалы, попросту оплавив камни.

Может быть, все это мое cостояние оттого, что выпила воды из того озерца?

…В какой-то миг я обнаружила себя на кровати. Арктур покружил надо мной коршуном, хмурясь, сверкая глазами — но хотя бы уже не цвета раскаленных углей, просто золотыми — а затем начал уверенно сдирать с меня остатки одежды. Корсет, нижнюю сорочку, панталоны. Я протестующе замычала и попыталась удержать последнее прибежище благопристойности, мои шелковые тоненькие панталончики. Хватанула неуклюже клочок ткани. А дракон, не говоря ни слова, снова подхватил меня на руки и куда-то потащил.

О-о, оказывается, я не исследовала до конца его крыло. Вскоре мы оказались в помещении, отделанном белым мрамором, он начал спускаться по лестнице, и я… внезапно поняла, что медленнo погружаюсь в теплую воду. Это и были те самые купальни, о которых он как-то сказал мне?

— Вода к воде, — пробормотал он, погружая меня в воду по подбородок, придерживая под шею и колени, — как ты? Отвечай, не молчи. Надо просыпаться.

— Я… — кажется, говорить в самом деле стало легче, мысли немного прояснились. — это потому, что я пила из того озера?

Он не отводил взгляда от моего лица. лубокая морщина меж бровей чуть разгладилась.

— Да, потому, — неохотно ответил Арктур, — я тебя нашел как раз в тот момент, когда ты уже была готова свалиться туда.

— Но как же…

Я поморгала. Я точно помнила, что легла спать довольно далеко от края воды.

— Моя маленькая, — прошептал он, придерживая одной рукой меня под затылок, а другой гладя мои щеки, шею, плечи, — ты совсем ничего не знаешь о мире, в котором живешь. Каждый остров имеет в своих недрах такое озеро. Можнo сказать, это пуповина, тянущаяся к дну Чаши. А мы ведь знаем, что находится под дном Чаши, равно как и за ее стенками?

— Хаос, — выдохнула я.

Мне в самом деле становилось лучше. Теплая вода лаcкала озябшее и одеревеневшее тело, чувствительность понемногу возвращалась. Даже затылок, казалось, стал болеть чуть меньше.

— Правильно, хаос и варги, — Арктур кивнул.

А я прилипла взглядом к его гладким черным бровям и пушистым густым ресницам. Было в нем что-то… поистине красивое. Разлет бровей — все равно что росчерк аспидных крыльев в небесной сини.

— Ты напилась оттуда, вот тебя и повело. Как хорошо, что я успел…