Мой капитан - киборг
Шрифт:
Да, мне нравилось мужское внимание, как и любой нормальной женщине. Но я никогда не давала повода для ревности. Страх быстро вытеснил доверие миру — вскоре я вздрагивала от голоса другого мужчины рядом. Красивые женственные наряды сменились спортивными костюмами, шпильки — кроссовками, сумочки и клатчи — рюкзаками. Но и этого Курту оказалось недостаточно…
Когда моя жизнь пошла под откос?
Когда выбрала неправильного мужчину. Даже не мужчину — психа, изверга, который казался недоступным суровым айсбергом, надежным и нежным, пусть и с холодным сердцем,
Дура.
Когда задница начала подмерзать, я спохватилась. Почка ведь одна, и ее надо беречь. Поднявшись на ноги, я обнаружила, что в кои-то веки не дрожала. Осенняя ночь уже в нескольких шагах от мусорки наполнилась запахами влажных вечно зеленых лужаек и цветов в респектабельном квартале. Я шагала все быстрее, чувствуя какую-то глупую легкость и надежду. Наверное, память о доверии миру ожила далеким воспоминанием, но оно было столь желанным, что не хотелось отпускать. Пусть продлится как можно дольше. Вернусь домой, залезу в теплую пижаму и завалюсь с едой смотреть какой-нибудь фильм.
Достав на ходу бутылку, промочила горло — питьевой режим стал за год привычкой. Я всегда таскала с собой бутылку с водой. И вместо долбанного какао запивала приторное печенье…
Вдруг мир перед глазами крутанулся, и я сбилась с шага, взмахивая руками, но бутылку не выронила. Затошнило, перед газами смазались огни уличного освещения.
— Девушка, вам плохо? — окликнул кто-то сзади.
— Да-да, — развернулась я на голос, и тут же обнаружила, что за мной бодрым шагом идут несколько человек.
Один поднял смарт к уху и отчетливо доложил:
— Подействовало, она у нас.
Добрая бабушка… с печеньем.
Я упрямо сцепила зубы — отъезжать пока не собиралась. Трепыхнулись тревожные мысли про почку — черт его знает, что именно мне подсыпали, и справится ли организм с этим. Сразу стал понятным на первый взгляд милый ритуал, когда мать Курта давала ребенку печенье и просила нести и угощать маму. Только зачем? Приползу на коленях, он сказал?
— У вас? — вздернула я брови и рывком бросилась к ограждению, чтобы не окружили.
Уроды рванули следом, но я развернулась и долбанула ближайшего рюкзаком наотмашь, а потом добавила бутылкой. А когда он рефлекторно сжался, опустив голову, засадила носком кроссовка в нос. Послышался хруст и вопль. Остальные от неожиданности замерли вокруг меня, пока пострадавший крыл матом на всю округу.
— Помогите! — заорала я с надрывом.
Мудаки встрепенулись и кинулись ко мне. Один схватил за руки, но тут же получил коленом под дых, упав мне в приветливые пальцы, которыми беспрепятственно вцепилась в лицо. Воплей добавилось. Кто-то дернул вбок и обхватил за горло, пытаясь оторвать меня от земли. Я хоть и засадила локтем ему в живот, но недостаточно сильно. Второй уже больно крутил мне руки за спиной…
Вдруг послышался звук удара, и горло перестали удерживать. На руки тоже претендовать долго не стали. Крики множились и были уже не столь удивленные, как в исполнении моих жертв. Я вжалась в стенку, пытаясь рассмотреть, что происходит.
В
— Грейв! — послышался знакомый голос, потом прогремело два выстрела.
И, как вишенка на торте, сочный хруст и оборвавшийся вопль.
Среди суматохи я не сразу поняла, что кто-то оказался рядом. Вздрогнула, когда сильные руки обхватили за плечи и развернули лицом вверх. Только разглядеть спасителя было сложно, хотя он и склонился почти вплотную. Кажется, что-то спрашивал. Но перед глазами плыло все сильнее, во рту пересохло, а в ушах звенело.
— Мне… плохо… — успела прохрипеть и отключилась.
9_Даррен
Еще одна бессонная ночь.
Я щурился на восходящее солнце, стоя с планшетом в руках, и силился не запустить его в стену. Позади мерно пикали приборы, еще недавно успокаивая, теперь — раздражая до зубовного скрежета.
Уж не знаю на каких правах — наверняка Грейв поспособствовал, но меня впустили к ней после реанимации. И даже оставили одного. Да я бы и не заметил, если бы попытались выгнать. Когда она прошептала «мне плохо», внутри все перевернулось от осознания, что я опоздал. Флайер скорой помощи, казалось, еле полз по небу, направляясь в больницу. Я держал ее ладонь со сбитыми костяшками и считал слабый пульс. Врач ничего не мог сказать, но уже на подлете девчонка задышала четче — капельницы, что он сменял одну за другой, работали.
Я еще никогда так не боялся за кого-то. Час, что она провела в реанимации, показался сутками. И вот теперь, когда можно выдохнуть, я забыл, как дышать, получив информацию от Кайла.
В свои двадцать пять Лакиша Мэйлин успела наворотить дел. По данным департамента, бывший муж — окружной прокурор Западного района Курт Харрес, развелся с ней из-за ее наркозависимости. От передозировки наркотиков чуть больше полугода назад ей отказали почки, но ее откачали. Странно только, почему восстановили только одну.
Я все же обернулся, не выдержав.
«Прозрачно тебе все было прошлой ночью? Идиот!»
Но даже сейчас не мог поверить. Смотрел на нее и не видел всего этого послужного списка, несмотря на то, что и вчерашнее обследование нашло в крови остатки сильнодействующего вещества. Девчонка лежала в подушках, больше похожая на ангела во плоти. Бледная, с синяками под глазами, и такая хрупкая, что хотелось касаться исключительно в перчатках для дорогого фарфора.
А по факту — наркоманка с одной почкой. Ей жить надоело? Хотя разве наша ночь тому не подтверждение? И ведь у нее дочь есть, но, кажется, этой любительнице адреналина все равно.