«Виктор Александрович Моисеев, – гонористый был ответ, –Выбрал еще в седьмом я классе, на геолога где учат, факультет,Но не взяли документы: восемнадцати не достиг я лет.И куда мне поступать, Вы не могли бы дать совет?» –«На наш маркшейдерский поступайте факультет.Геодезистом здесь хорошим станете и специалистом горных дел,Геологию познаете. И по возрасту ограничений нет.Ранее его закончил и наш ректор института Келль,Стал профессором, большой начальник он теперь.Специальность эта тем еще и хороша,Что на строительстве метро работать можно.И на рудниках востребована всегда она,И на шахтах, где добывают уголь, тоже.А, проучившись год, поймете, что желанья здесь учиться нет,Вам проще будет перейти на, геологов где учат, факультет».Такой случайного знакомого на мой вопрос получен был ответ,А я поблагодарил его за просвещение и данный мне совет.Кивнув, мужчина далее продолжил путь к столу,Где табличка: «Маркшейдерский факультет» стояла.Девушка, уже сидевшая за ним, улыбнулась емуИ принимать документы от стоящих в очереди стала.Женщина серьезная мимо проходила.Ранее она сидела там же, за тем столом.Извинившись, спросил ее: «Кто тот мужчина,Что со мною рядом был, и кем работает здесь он?» –«Профессор Иван Николаевич Ушаков,Маркшейдерского декан он факультета.«Горная геометрия» написал учебник он».Выбор сделан! Специальность мне подходит эта!Ведь сказали ж мне, что, профессию эту получив,Могу я стать, как Келль, начальником большим.Стиляга-парень в очереди к тому столу последним был,И, хотя не выговаривал «маркшейдер» слово, но встал за ним.Стоя в очереди и назвав себя,Того модника как звать спросил.«Валентин», – в ответ услышал я,И оказалось, что из Воркуты он родом был.«А почему ты выбрал этот факультет?», –Задал Валентину снова я вопрос.«А мне восемнадцати еще нет лет,А это значит, что до других я не дорос».Осмотрел я очередь от нас и до стола,Разношерстною оказалась вся она:С десяток девушек стояло и парней десятка
два,Показались они старше нас, молокососы только он да я.Позже, перезнакомившись, от них узнали,Что многие из тех парней послужить в армии успели,А другим с шахт и рудников направление дали,И (не то что я) льготы на поступление они все имели.Очередь медленно, но все же двигалась вперед,Прошло часа четыре, как перед тем столом я встал.Документы передать комиссии настал и мой черед.Меня увидев и кивнув, профессор их с улыбкой взял.А его помощница меня спросила: «Вы комсомолец или нет?» –«Конечно, да!» – той девушке мой гордый был ответ.А как вступал в него, стояло у меня перед глазами,И получилось это не с первого, а лишь со второго раза.
3
Как я стал комсомольцем
Однажды, когда уже учился в классе я восьмом,К нам зашел на любимый мною географии урокКомсомольский наш вожак и торжественно сказал нам он:«Комсомольцами пора вам стать, а быть пионерами закончен срок».А в то время вся страна готовилась встречатьДевяностолетие со дня рождения Ильича,И вступление наше в комсомол было приурочено к этой дате,Как партия велела – идейно выдержанно и кстати.И вот наступил 1960 год и 22 апреля день.Выборг. Наш в райкоме комсомола весь почти что класс.Какой-то кабинет. Туда то и дело открывалась дверь,И девушка-блондинка поочередно приглашала нас.Минут через пять дверь снова открывалась,И бывший пионер выходил со знаком комсомола на груди,А когда передо мной пионеров уж больше не осталось,Отворилась дверь и пригласили в кабинет меня войти.Зашел я в кабинет и посредине встал.Солнца яркий луч в глаза ударил из окна.Дорожка красная через весь почти что залДо большого Т-образного стола она вела.
За ним – члены комиссии райкомаС нагрудными значками комсомола,А девушка, которая меня сопровождала,Характеристику мою из школы зачитала.Выслушав ее, вопросы задавать мне стали.И первым был: «Когда родился Ульянов (Ленин)?»Ну и вопрос! В этот день нас в комсомол ведь принимали!«Сегодня! Но нет, девяносто лет назад», – нахально им ответил.«Какую книгу ты читаешь, и про что она?» –От дамы, сидящей с краю, был следующий вопрос.«Максима Горького «Жизнь Клима Самгина»Про революционера поневоле, до которого он так и не дорос».«А теперь ты вот что нам скажи:Веруешь ли ты в Бога или кто в твоей семье,И загробная на свете есть ли жизнь?» –От сидящего в торце вопрос уж третий задан мне.«Я пионер и с давним стажем,И сей вопрос оскорбляет меня даже.Конечно, нет, но скрывать не буду перед вами,В Бога веруют мои бабушка и мама».А тот в торце ответом не совсем доволен былИ, с комиссией пошептавшись, вопрос мне вновь задал:«Ты пионер и атеист, почему ты их не переубедил?»А я пожал плечами и отвечать не стал.А он вопросы задавать мне продолжал:«Из трудов Ленина ты что-нибудь читал?И хорошо ли знаешь комсомола ты устав?»А я как бы оглох, вошел в ступор и молчал.Но слова комиссии все же доходят до меня:«Сегодня в комсомол не можем мы принять тебя,Устав хорошенько изучив и книгу Ленина прочтя«Материализм и эмпириокритицизм»,Вновь приходи», – вдогон услышал я.А стоящая на выходе из зала ребятняДогадалась сразу, что в комсомол не принят я.Нет на груди с портретом Ленина значка,Да было написано и на морде это у меня.И, окружив меня, вопросы сразу же задали:Когда повторно приходить и какие порученья дали?«Книгу Ленина о каком-то «крититизме» чтоб я изучил,Устав бы лучше почитал и спустя месяц приходил», –Понурив голову, сквозь зубы ответил им.В сторонке у окна задумчиво стоялШколы нашей комсомольский секретарь.Решил его спросить про книгу, что мне задали читать,Он ведь комсомольский наш вожак и должен знать.И его ответ такой с улыбкой мне:«Не забивай ты этим сильно голову себе,В райкоме эту книгу до конца никто и не читал,А начав читать, уже на второй странице засыпал.И задают всегда один вопрос, и он стар, как мироздание:Что первично по этой книге – бытие или сознание?И секретарь райкома поручение мне такое дал,Чтобы проинструктировал и правильный ответ я подсказал.И какой, ты думаешь, должен быть ответ?» –Спросил меня, а я ему всего два слова:«Дух, сознание!» – «А вот и нет,После этих слов выгонят тебя из райкома снова».А через месяц, прочтя комсомола тот уставИ книгу о «критицизме» из библиотеки пролистав(Читать не стал, мозги закипят, да и ответ я знал!),Перед комиссией в райкоме я вновь предстал.Вначале меня вопросами по уставу погоняли,Затем о ведущей роли партии с расспросами пристали,А в конце вопрос тот самый мне задали.Ответил, как учили; одобрительно кивнув, отстали.В центре комиссии секретарь райкома всталИ, красную книжицу в руках держа, сказал:«С сегодняшнего дня ты комсомольцем стал!»И, вручая значок и книжицу, руку мне пожал.
4
Я – абитуриент. Общежитие
Воспоминания исчезли, и я вернулся в тот институтский зал,Профессор Ушаков предо мной, и это он мне руку жал.Говорил, что документы приняты и я абитуриентом стал,И, взяв ручку, мне направление в общежитие подписал.И в этом направлении его адрес прочитал:Шкиперский проток, дом номер пять.А профессор, как его найти, мне подсказал.Скорее в руки чемоданчик – и пошел его искать.Спросив случайных мне прохожихИ вспомнив, что говорил мне Ушаков,Пересек Большой проспект, затем и Средний тоже.И за сквером вижу название той улицы и общежития дом.Восьмиэтажным в сталинском стиле оказался он.Почему улица так называться стала,Учась уж в Горном институте узнал тогда.Речка здесь когда-то небольшая протекала,И «протоком» у местных называлась она.Здесь шкиперов парусных судов обосновалась слобода,Но поздней засыпана эта речка почти что вся была.Улицей уж стала в Екатерины Великой временаИ на картах Шкиперский проток название обрела,А в народе Шкиперкой по сей день называется она.Дубовую, со стеклом в проемах, открываю дверь:Фойе, лестница и лифт – куда топать мне теперь?А справа появилась девушка-консьерж в окне.«Мальчик, что надо здесь тебе?» – от нее вопрос ко мне.
«У меня направление в это общежитие, я – абитуриент!» –«Не думала, что принимают в Горный институт детей».А я, приврав с обиды: «Мне уж восемнадцать лет!» –И, достав из кармана ордер, его под нос я сунул ей.Женщина медленно по лестнице спускалась,Оказалась комендантом общежития она.«Совсем немного мест у нас осталось,Но поищем на втором», – сказала и повела меня туда.Поднялись с первого мы на второй этаж,Длинный с поворотом коридор и комнат череда.«Здесь маркшейдеры живут. Этаж весь ваш,А вот и комната твоя», – сказала мне она.Войдя туда, восемь коек в ней увидел я,Семь застелено, и лишь одна непокрытая была.И понял сразу: та, что не застелена, – моя.А комендант, сказав, где взять постель, ушла.После ее ухода эту комнату оглядел я снова.На стоящей рядом койке плащ из болоньи лежит,В магазинах не достать, на него тогда была мода.Парень из блатных на этой койке, значит, спит.А на тумбочке, что с кроватью рядом у окна стоит,Тюбетейка среднеазиатская с позолотою лежит.Видимо, узбек или таджик на той койке поселен,И не только свой язык он знает, но и в русском он силен.Привлекла мое внимание еще в комнате кровать,Аккуратно и по-военному застелена была она.Отслуживший в армии только мог так застилать,А к армейцам с уважением относилась вся страна.Далее смотрю – на стене гитара шестиструнная висит.Интересно, кто ее хозяин: бард, композитор иль пиит?Или может так случиться, что кто-то учится играть?Подготовься ты тогда к экзаменам и попробуй сдать!На этом осмотр закончил и решил: пойду-ка за постелью я.А уж на выходе заметил, что на дальней койке кто-то спал,Но проснулся и вдруг, ошалело голову мотая, спросил меня:«Который час? Заспался, допоздна я с девушкой гулял».Ответил я, что уж за пол день часовая стрелка перешла,Быстро встав с постели, накинул он одежду на себя.Распахнулась дверь, и ребят ватага в комнату вошла.Сразу шум и смех вокруг, в эту круговерть попал и я.Их было трое, и, войдя, вначале не заметили меня.Но, из авоськи выложив на стол хлеб, вино и колбасу,Переглянулись между собой – и к столу был приглашен и я.И пироги домашние достав, их также к общему столу несу.«Познакомимся давай, – старший молвил среди нас. –Начну с себя. Армию я отслужил, а звать Потапов Стас.А эти – Богаткин Валентин и Боб Соловьев, их родина – Донбасс.Олег Гзовский из Белоруссии, а, извините, как звать Вас?»Назвал себя и что я из области, но в Ленинграде первый раз.Нарезав хлеб и колбасу, а в стаканы разлив портвейн-вино,Вначале за знакомство наше было выпито оно.За то, чтобы сдали успешно все экзамены, повторено,Затем еще, еще за что-то пили и, кажется, за День Бородино.Столько произнесено тостов, что я со счету сбился.На одном из них накрыл рукой пустой стакан и извинился.А Стас Потапов говорит: «В армии ты, вижу, не служил».И мой заплетающийся ответ: «Никогда… так… много… я… не пил».
Не помню, как добрался я до койки и уснул,А проснулся от солнца яркого луча, попавшего в глаза.И хотя в желудке тошнота, а в голове какой-то гул,С трудом, но встал, уж пиво на столе, и там вчерашние друзья.Хорошо, что мама в тот момент не видела меня.«До чего ты докатился!» – сказала бы мне она.Спал не раздетым и на неразобранной кровати я,А морда – страх в зеркало смотреть, вся помятая была.Сбегав в туалет и себя в порядок приведя,Позавтракать в студенческой столовой собрался я.Затем «шпоры» написать, приехал ведь не зря.Приличные такие были планы на сегодня у меня.Собрался было первый пункт программы выполнять,Голос Стаса: «Наверное, с похмелья голова болит?Пиво – лучшее лекарство, здоровье надо поправлять.Садись скорей за стол – стакан уж твой налит!»Чему быть, тому не миновать, и наша где не пропадала…Пиво выпив по одному, затем второму, третьему стакану,Чувствую, полегчало и болеть голова уж перестала.Совсем взбодрились мы, когда Боб в руки взял гитару.Затем счастливые и хмельные с гитарою по городу гуляли,А если девушки красивые в компашку нашу попадали,То белые ночи мы вместе проводили и на метро не успевали.Мосты уж разведены, и возвращались мы пешком, когда их опускали.А дверь входная заперта – в общежитии ее на ночь закрывали,И тогда по водосточной трубе мы на второй этаж влезали,В окно стучали, и, ворча, друзья его нам открывали.Тихонечко в кровать – и сном молодецким засыпали.Веселая такая жизнь почти с неделю продолжалась,Спохватились, когда уже два дня до экзаменов осталось.И кинулись, кто в учебку с книгой память освежать,А кто в комнате остался и шпаргалки стал писать.И вот тот день экзамена для нас настал.По математике он был, а я ее неплохо знал,Но все же учебник и тетрадь из школы полистал,А на экзамен уж идя, тот учебник под рубаху запихал.Затем счастливые и хмельные с гитарою по городу гуляли,А если девушки красивые в компашку нашу попадали,То белые ночи мы вместе проводили и на метро не успевали.Мосты уж разведены, и возвращались мы пешком, когда их отпускали.В аудиторию войдя, у комиссии билет экзаменационный взял,Сел на место и те, что были в нем вопросы, изучать нач'aл.Подошел вдруг ассистент и у меня ту книгу из-за пазухи достал.Думал, выгонит, но почему-то этого делать он не стал.Задачки для меня оказались легкими в билете,Их за полчаса решил и руку сразу же поднял.Рассказал все по нему и на допвопросы я ответил,А тот, кто книгу у меня перед экзаменом отнял,Сказал с ухмылкой, что на отлично я экзамен сдал.А вернувшись в общежитие, мы там узнали,Что в нашей комнате все экзамен этот сдали,И необходимо это событие, конечно же, обмыть.По рублю со всех – и в гастроном гонца послали.Вино опять в стаканах, и скажи попробуй «Не буду пить!»Вновь хмельные до утра по Питеру бродили, забыв про сон.И на Шкиперку с компанией или один я возвращался,Когда восходящего солнца золотым сверкающим лучомШпиль собора Петра и Павла уж весь почти что освещался.И вот наступил экзаменов последний день,Перед этим, как всегда, мы ночь не спали.Физику до утра зубрили, хотя и лень,И толком все равно ее не понимали, но сдали.А на завтра в институте списки уж висели,Кто поступил и средние какие баллы были.Толпа огромная у них, и мы тоже посмотрели.Найдя себя – восторг, и гордые в сторонку отходили.И еще две новости, которым мы были очень рады:Что месяц можем отдыхать и что льготный проездной билет.И решили, что события эти отметить срочно надо,Но доехать бы до дома, на остальное уж денег нет.
5
Кто еще не знает, что я студент?!
Попрощавшись с однокурсниками, теперь уж новыми друзьями,Сел в метро. И скоро вновь стою на Финляндском я вокзале.В кассе до Лесогорска приобретя за полцены ж.-д. билет,Пошел за кофе с пышками в буфет; поезда еще у платформы нет.И только поставил всё это на поднос и к столу его понес,Слышу возглас сзади: «Кого я вижу?! Моисееву привет!»Оглянулся – Торбеев-одноклассник, и мне он задает вопрос:«Как дела? Поступил ты в Горный институт иль, может, нет?» –«Да, но на геологоразведочный не взяли – 18 нет лет,А поступил на маркшейдера где учат факультет».И сразу же встречный я ему вопрос задал:«А в какой институт ты поступил и экзамены как сдал?»«Поступал в университет, но по баллам не прошел.В следующем году решил я снова поступать,А сейчас домой. Решения другого пока что не нашел».А я ему: «Зачем учебы год тебе терять?Возьми справку об итогах сдачи экзаменов в университет,Какой твой средний балл и что плохих оценок нет,И быстренько неси твой аттестат, а также этот документНа маркшейдерский в Горном институте факультет.Одна абитуриентка, как и я, уже зачислена была,Но документы свои неожиданно забрала,И на экономический факультет их все отдала.И одно студента место вакансией вдруг стало».Пожав руку и поблагодарив за мой совет,Одноклассник сдал билеты, и его уж рядом нет.И кофе здесь попив, на скамейку уж хотел присесть,Но передумал: время есть, и посмотреть решил окрест.Вышел из вокзала – и передо мною сразу памятник возник,А мужик, стоявший рядом, мне с улыбкой говорит:«Как приехал Ленин из Финляндии и влез на броневик,Так до сих пор с него не слазит и чугунный здесь стоит».
Недолог был мой обход вокруг вокзала,Поезд подошел, и уж на него садиться надо.И вскоре время отправления настало,Гудок паровоза – и вот уж позади вокзальная ограда.Замелькали полустанки, леса, озера, дачи.Пятница – и дачников в вагоне едет много.Усевшись на лавке у окна, читать книгу начал:Остановок до Лесогорска много и ехать долго.Вот станция «Белоостров» промелькнула за окном,Затем «Солнечное» как бы осветило весь вагон,И вот уж «Репино», и поезд замедляет ход,А дачники лопаты в руки – и скорее из вагона вон.Эти места моему сердцу вскоре станут дорогими,Когда здесь буду встречаться с любимой. Но это позже.А сейчас Зеленогорск уж позади, и скоро в Выборге мы были.Здесь пересадка. Все – к дверям, и я на выход с чемоданом тоже.Дождик моросил, и на платформе я стоять не стал,А по лестнице спустился в вокзальный ожиданья залИ там, скучая, прихода поезда до Лесогорска ждал.Вдруг поезд из Финляндии пришел и у вокзала встал.Финны в одежде модной вскоре появились в залеИ бесцеремонно разглядывать нас сразу стали.И мы на них, не опуская глаз, смотрели.Горды мы были, но как финны одеваться все хотели.Большая группа финнов в город, видимо, собралась,Разговаривали шумно и кого-то в зале ожидания ждали,А другая часть из них по всему вокзалу разбрелась:В ресторан, буфет, а двое в туалет скорее побежали.Решил и я до отхода поезда туда сходить,В вагонах наших обычно они всегда закрыты:Проводник один на поезд, а кто их будет мыть?Зашел, а туалет оказался местом покупок-сбыта.Из баула на полу финн достал одежду-шмотку,А два фарцовых парня – из сумки нашу водку.«Столичная», «Московская» тогда у нас валютой были,Испуг сперва на лицах их, но обмен свой все же совершили.И, видимо, чтобы я доносить на них не вздумал,Мне финн две жвачки, пахнущие мятой, в руку сунул.Не наешься ими, но они для нас новинкой были.Еще мгновение – и их уж нет, всех следы простыли.
Из динамика вдруг с эхом справка прозвучала,Что на поезд до Светогорска объявлена посадка.И сразу со всех сторон, с двух этажей вокзала,Все бросились на выход, а там уж очередь и давка.Но через минут пятнадцать она уж рассосалась,И мест в поезде на всех хватило, как оказалось…Такой наш нетерпеливый и напористый народ,Чтоб место лучшее занять – все бегом и все – вперед.Забежал и я в вагон и на лавку сел к окну,Передохнув, достал финнов жвачку, а теперь мою.И, медленно обертку развернув, в рот ее кладу,А заметив взгляд соседа-пацана, ему вторую отдаю.В очередной раз дверь открылась в наш вагон,И глазам не верю – в ней отец вдруг появился мой.Помахал рукой ему – улыбкой радостной ответил он,И, в толкотне пробившись, рядышком присел со мной.И, положив руку на плечо, тот же час меня спросил:«Ну что, сынок, в институт, надеюсь, поступил?Без ответа вижу – да, по твоей довольной роже».И, засмеявшись, поцеловал меня, и я расхохотался тоже.Под стук колес ему я рассказал, как экзамены сдавалИ что маркшейдерского факультета я студентом стал.(Про эту специальность отец впервые от меня узнал.)А он, что дома все здоровы и с утра уж ждут меня, сказал.Всю дорогу, забыв про окружающих, болталиИ не заметили, что уж на нашей станции стояли.С вещами быстренько на выход и на платформе встали.Поезд отошел, и, перейдя ж.-д. пути, домой почти бежали,Запыхавшись, вошли, и как героя там меня встречали.Затем на кухне всей семьей сидели допоздна,Мама то и дело разносолы подносила,А отец впервые налил мне в бокал вина.Уютно и счастливо в тот вечер в нашем доме было.Но увидев, что часто и протяжно стал зевать,Разобрала мама койку и отпустила тут же спать.Давно так безмятежно долго я не спал,А проснувшись, с полчаса еще лежал – мечтал.Первым делом – навестить самых близких и родных,Что студентом стал, похвастаться им надо,Затем школьных одноклассников – друзей моих,Увидеть друг друга мы, конечно, будем рады.И на танцплощадку Светогорского ДК обязан я сходить:Играет джаз-оркестр на танцах там по выходным.А после них бывают драки, где могут и тебя побитьЗа то, что пригласил девушку, которая была уже с другим.Вначале выполнил два первых пункта я программы:После обеда навестил родных тетушек и дядю.Моему приходу и что студентом стал, были тоже рады,А позже такая же встреча была со школьными друзьями.Выполнить и третий пункт программы никогда не забывал.Приходили выходные, и на танцплощадку я бежал,А между ними отцу по дому и на поле помогал.И не заметил, как август пролетел, и отъезда день настал.Недолги сборы, стук колес, и уж на Финляндском я вокзале.Теперь, на чем мне ехать и куда идти, и без карты знаю,И через час в Горном институте стою я в том же зале,С любопытством смотрю вокруг и, о нем что знаю, вспоминаю…
6
Челобитная в Берг-коллегию
1771 год. Санкт-Петербург, зима, за окном пуржит.В огромном кабинете за канцелярским большим столомВ удобном кресле его хозяин расположился, сидитИ, периодически помечая что-то, челобитную читает он.Соймонов Михаил Федорович задумался и отложил перо.Президент Берг-коллегии [3] , а это был он, знал автора ее давно,Много лет тому назад Исмаил Тасимов, а звали так его,Рудопромышленник из Башкирии, уже писал ему письмо.В нем на влиятельного графа Чернышева жалоба была,Самочинно захватившего на Урале все медные рудники его.Рассмотрев ее, Берг-коллегия Тасимову ответ-вердикт дала:Рудники ему вернуть и штраф взыскать с графа самого.Но вельможа с решением коллегии не согласен был,И в Сенат, где там имел поддержку, обратился он.А пока суть да дело, руду оттуда самочинно вывозилНа переплавку; медь извлекал и получал большой доход.Императрице тогда самой пришлось вмешаться в это дело,И при разногласии Сената свою монаршую волю проявила:Издав указ, право на рудники Тасимова Исмаила подтвердила.И 70 тысяч рублей взыскано с графа в пользу башкира тоже было.Но прежде чем высочайший указ сей подписать,Обер-прокурора Сената к себе призвала и его спросила:«Михаил Федорович, что Вы можете по этой жалобе сказать?»(Он с 1764 года имел честь в Сенате эту должность заниматьИ следить за состояньем горных дел его обязанностью стало.)«Самоуправство графа, – был его ответ. – Рудники надо возвращать». –«Сему тогда и быть!» – сказала императрица и указ тот подписала.Затем Екатерина присесть его за чайный столик пригласила,И в продолжение этой темы она вновь его спросила:«Сударь! Для пользы рудничного дела хочу я знать,Какие еще указы в России надобно создать,Чтобы эта отрасль могла бы передовою стать». –«Матушка-государыня, проблем здесь накопилось много,Но главная из них – специалистов не хватает, а то и вовсе нет.От Европы мы отстали в подготовке кадров, а время требует иного.Горных дел училище нужно России, вот моя просьба и совет».
3
Берг-коллегия – ведомство, управлявшее горнорудной промышленностью России.