Мой личный враг
Шрифт:
Новый канал получил совершенно исключительное и невиданное финансирование, и вон те три иностранца — видите, сидят? — по виду американцы, вроде бы представители инвестора, они будут следить, чтобы деньги расходовались по назначению.
Никто ничего не понимал, но приобщиться к выгодному дельцу желало очень много разных людей, как профессионалов, надеявшихся на небывалые карьерные взлеты, так и обыкновенных жуликов, жаждущих припасть к только что выставленному корыту.
И все-таки кто же, кто тот счастливец, который займет самое высокое кресло и будет непосредственно заниматься «раздачей слонов»? Посмотрите на Терехину. На ней в последнее время лица нет, одни гримасы остались… И «Новости» она не ведет… Может, она? Тогда прости-прощай все надежды… Работать с ней невозможно, да она и не даст никому работать…
Ближе к двенадцати все стали рассаживаться за овальным столом орехового дерева, старательно обходя «председательское» место.
— Опаздывает начальник-то, — шепнул один телевизионный деятель соседу. — Нехорошо с этого начинать, неловко…
Хлопнула дверь приемной, шеи вытянулись, и головы как по команде повернулись в сторону двери. Послышались быстрые шаги, но шел явно не один человек.
В конференц-зал не вошел, а влетел хорошо известный всем присутствующим Иван Вешнепольский, за ним семенил Михаил Андреевич Барсуков — телевизионная легенда, до последнего времени работавший шеф-редактором «Новостей» на первом канале.
— Добрый день, господа, — сказал Иван и быстро сел в пустующее «председательское» кресло. Из кожаной коричневой папки в разные стороны торчали бумаги. — Наш французский инвестор, я думаю, в настоящий момент подлетает к Парижу, поэтому официально представлять меня некому. Но мы, по-моему, между собой все знакомы. На всякий случай — меня зовут Иван Вешнепольский, и руководить каналом «СТН» буду я.
Он повыше задрал рукава серо-голубого джемпера, как будто собирался рубить дрова.
«Аудитория у ваших ног», — вспомнилось ему откуда-то, и он усмехнулся.
— Михаландреич будет возглавлять у нас службу «Новостей», — сообщил новый генеральный и открыл свою растрепанную папку. — Теперь оргвопросы, все по порядку.
Когда Александра улетала, в Москве шел снег, а Париж встретил ее дождем. Приятный переход из зимы в подступающую весну.
Всю дорогу она представляла себе, как сегодня увидит детей и подарит им все, что накупила в Москве и что передали им две любимые тети, Лада и Маша, как удивится Филипп, как обрадуется Глория, не любившая долгих отлучек мадам, и как будут счастливы дети, когда узнают, что вскоре они все вместе поедут в Москву на крестины, а потом на Волгу…
— А где Филипп, Ламон? — спросила Александра шофера, едва только он забрал у нее сумку.
— Господин граф в офисе, мадам, — сказал Ламон, пропуская ее вперед. — Он распорядился приехать за ним к восьми. Сегодня граф собирается поехать в замок.
«У него плохое настроение, он не знает, чем себя занять», — подумала Александра.
— Отвезите меня в его офис, Ламон, — попросила она, забираясь в лимузин. — Вы не говорили ему, что поехали за мной?
Она хотела сделать Филиппу сюрприз и не знала, не проболтался ли шофер.
— Нет, мадам, — ответил Ламон, и в зеркале заднего вида Александра поймала его веселый взгляд. — Я сделал все, как вы просили.
Ехали они очень долго. Шел дождь, и Париж был запружен машинами.
«Завтра пойду гулять под дождем, — мечтала Александра. — На Монмартр, к Сакре-Кер».
Такой свободной, как сейчас, она себя еще никогда не чувствовала. Кажется, раскинь руки — и полетишь. Было бы желание. Но в данный момент такого желания у нее не было.
Офис корпорации, принадлежавшей семье Бовэ, Александра знала плохо и несколько раз спускалась и поднималась с этажа на этаж, прежде чем нашла офис президента.
— Мадам? — изумилась секретарша. — Я немедленно доложу господину президенту о вашем приходе.
— Нет, нет, — чуть задыхаясь, сказала Александра, — я войду без доклада…
— Никак нельзя, мадам, — переполошилась секретарша. — Господин президент проводит совещание.
— Это не имеет значения, — успокоила ее Александра. — Поверьте мне.
Она отстранила секретаршу и решительно открыла дверь.
Сердце ухнуло и остановилось.
Президент замолчал на полуслове и уставился на нее. Присутствовавшие разом вздохнули и тоже воззрились на Александру.
— Что стряслось? — быстро спросил Филипп по-русски. — Тебя опять обстреляли или только побили?
— Поедем домой, — сказала Александра. — Ну их к дьяволу, твои дела. Поедем домой.
Присутствующие с интересом следили за ними, поворачивая головы от одного к другому — прямо как зрители на теннисном матче.
Филипп помолчал секунду и спросил:
— Что ты сделала с каналом?
Александра махнула рукой:
— Подарила Вешнепольскому. Он лучше меня управится. Ты едешь домой или нет?
— Да! — сказал Филипп и захохотал. — Да. Ты ненормальная. Впрочем, я всегда знал, что женат на сумасшедшей.