Мой личный враг
Шрифт:
– А можно мне сыграть что-нибудь?
Пианист удивленно смотрит на меня, но, поколебавшись мгновение, отодвигает для меня стул.
В детстве я несколько лет занималась музыкой с преподавателем, который всерьез считал, что со временем я смогу построить карьеру в этом бизнесе. Но в подростковом возрасте я увлеклась рисованием, сохранив игру на фортепиано лишь в качестве хобби.
Ласково провожу кончиками пальцев по полированным клавишам, с удовлетворением отмечая благодарный отклик инструмента. Задумываюсь на секунду, перебирая в уме любимые композиции, и
Последний аккорд повисает невысказанными словами в пронзительной тишине большого зала. Я слышу тихие аплодисменты и распахиваю глаза.
– Ну и ну, – раздается за моей спиной урчащий баритон Благова, запуская волну мурашек, которые ползут от копчика до шеи. – Ты не устаешь удивлять меня, Мирослава. Ты как матрешка: сколько бы ни вынимали фигурок, внутри оказываются все новые и новые. Сколько еще тайн ты скрываешь?
– Очень много, – отвечаю ровно, бесстрашно поднимая на него взгляд. – Но ты не раскроешь ни одну из них.
– Как жаль, – он демонстративно вздыхает. – А как же благодарность?
С этими словами он подходит ближе, останавливаясь всего в шаге от рояля. Почти физически ощущаю, как его изучающий взгляд скользит по моей фигуре, подчеркнутой тонкой тканью шелкового платья.
– Мою благодарность тебе передал в конверте портье, – говорю холодно. – Больше ты вряд ли что-то получишь от меня.
– Это можно рассматривать как вызов? – спрашивает он и слегка наклоняется ко мне. – Предупреждаю, я редко проигрываю.
По его голосу я не могу разобрать, говорит ли он серьезно или шутит. Понимаю, что нельзя допустить, чтобы он вновь втянул меня в спор, но не могу сдержать рвущийся из меня протест.
– Жаль, – язвительные слова льются из моего рта без остановки. – Возможно, тогда бы ты излечился от ложного убеждения в собственной неотразимости.
По тому, какое напряжение сковывает мое тело и участившемуся пульсу понимаю, что Благову все-таки удается вывести меня из себя. Меня бесит, что он смотрит на меня сверху вниз, и я вскакиваю со стула.
– А как насчет твоего ложного убеждения в том, что ты меня не выносишь? – мурлычет он с хищной улыбкой.
– А здесь нет лжи. Действительно не выношу.
В пустом помещении приближающиеся шаги Сашки звучат неожиданно громко. Он походит к нам, настороженно переводя взгляд с меня на моего неожиданного спутника.
– Привет, – Благов как ни в чем ни бывало протягивает руку для рукопожатия, и когда Сашка ее принимает, продолжает: – Я случайно забрел сюда ночью и уже не мог уйти, покоренный волшебной игрой на рояле.
Сашка притягивает меня к себе и обнимает за плечи. Я чувствую какое-то неуловимое изменение в атмосфере, но не могу разобрать, чем оно вызвано.
– Да, Мира потрясающе играет, – его голос звучит вполне дружелюбно, но в
– Вы пропустили ужин, – замечает Благов. – Завтра утром мы собираемся в горы кататься на снегоходах. Вы с нами?
Я отрицательно качаю головой и смотрю на Сашку.
– Мы будем заняты, правда? – с надеждой говорю я.
Он кивает, но мне кажется, что кивает с неохотой.
– Жаль, – протягивает Благов. – Надеюсь, не пропустите вечеринку у бассейна вечером. Мы зарезервировали его только для нашей компании.
Я хочу крикнуть «Нет!», но предоставляю Сашке принять решение за нас обоих. Он смотрит на меня вопросительно. Я неопределенно приподнимаю плечи.
– Мы будем, – говорит он.
– Отлично, – Благов улыбается. – Спускайтесь вниз в восемь.
Сашка сдержанно улыбается в ответ.
– До завтра, – отвечает он.
Я чувствую прикосновение мягкой шерсти к плечам и твердую руку на своей пояснице – Сашка ведет меня к выходу, а я послушно следую за ним.
Я не хочу оборачиваться. Не хочу. Но не могу удержаться и бросаю взгляд через плечо.
Прошло не больше десяти секунд с тех пор, как мы с Сашкой оставили Благова в одиночестве, но он уже о чем-то беседует с молодой барменшей, которая смотрит на него как на древнегреческое божество.
Я думала, что ненавидеть Благова сильнее, чем я ненавидела его минуту назад, невозможно.
Я ошибалась.
8
Чем ближе стрелка часов приближается к восьми вечера, тем нервознее я становлюсь. От предстоящей вечеринки не жду ничего хорошего – небогатый, но поучительный опыт общения с Благовым приучил меня быть начеку.
То, что я никак не могу выкинуть его из головы, не на шутку меня тревожит. А необъяснимое ощущение его причастности к моей жизни не поддается никаким разумным объяснениям.
Вчера ночью, оставив Благова в компании красивой девушки за стойкой бара, мы с Сашей долго гуляли по ночному курорту, блуждая среди расцвеченных огоньками игрушечных домиков и елок, но праздничная атмосфера оставляла меня равнодушной. Я чувствовала крепкие горячие руки, обнимающие меня за талию, и по инерции прижималась к мужскому телу рядом. Я слушала глубокий отрывистый голос, и односложно отвечала на вопросы, не вникая в их суть. Я была рядом со своим парнем, но не вместе с ним. Тот, другой, с гипнотическими синими глазами царил в моих мыслях.
Где он? С кем он? Мне не хотелось думать о том, в чьих объятиях он нежится этой ночью, в чьей постели спит. Я не сомневалась, что не в своей, и не один. Я гнала от себя мысли о той, которая целует его, о той, что чувствует крепость его объятий и запускает пальцы в жесткие кудри в неконтролируемом желании притянуть его ближе. Блондинки, брюнетки, рыжие – их образы острыми когтями терзали меня, не давая покоя.
Сегодня утром я проснулась с верой в то, что мне под силу заставить себя перестать думать о Благове. Сейчас, когда позади осталась большая половина дня и на часах без пяти восемь, я уже знаю, что терплю сокрушительную неудачу.