Мой лучший друг – скелет
Шрифт:
то-то острое резануло меня по спине и, обернувшись, я увидел стебель подсолнуха, готовый атаковать. Более того – стеблей было так много, что от меня не осталось бы ни пылинки, замри я на одном месте. Женщина победно воскликнула, когда её растения обвили мои ноги и подвесили вниз головой. Стиснув зубы, я ждал последнего удара. Но его не последовало.
Женщина, держась за бок, с любопытством осматривала область моих рёбер. И от этого взгляда мне стало не по себе. "Она ведь смотрит на мою душу, да? Пусть только попробует с ней что-нибудь сделать". Я сожалел, что при себе у меня не было
– Кажется, мне нет смысла тебя убивать,– в конце концов пробормотала старуха, отворачиваясь, – Мои отвары скоро подействует, и девочка забудет и о тебе, и обо всём остальном, а мой сад пополнится новым чудным подсолнухом.
Я промолчал, чувствуя, как стебли обвивают большую часть моего тела.
– Однако, пусть я и не могу тебя убить, урок всё же должен быть усвоен, – она подобрала мою любимую биту и подошла поближе. Я висел как пиньята, покорно ожидающая своей участи и слегка раскачиваясь. Женщина явно целилась мне в голову и, когда бита набрала скорость, я резко подтянулся и уклонился, следующим движением ударив старуху черепом в лоб.
– А что дальше? – спросила Каэр, прижимаясь покрепче. Я нёс её на спине к выходу из сарая, переступая разрезанные верёвки.
– А дальше её дурацкие растения выбили из меня весь дух, – я грустно рассмеялся, – Хорошо, что ты спасла меня, малышка. Ты мой герой.
Каэр довольно закивала. Я отпустил её уже за границей сарая, выбравшись через окно. Начинался рассвет, что значило, что старая ведьма скоро проснётся.
– Беги домой и притворись, что спишь. Если она начнёт что-то спрашивать – говори, что не знаешь или забыла.
– А ты?
– Я пойду и поищу границу, через которую мы сможем выбраться. Не волнуйся, я скоро вернусь за тобой.
Попрощавшись, мы разбежались в разные стороны. "Если понадобится, я переверну тут каждый подсолнух", – думал я на бегу, крепко держа в руках верёвку. Она должна была провести нас сквозь лабиринт из растений к выходу. "Осталось только его найти".
Девочка запрыгнула в кровать и зарылась под холодное одеяло. В комнату постепенно проникал солнечный свет, освещая груду деревянных человечков, сваленную в углу. Девочка услышала шаги – кто-то направлялся к кухне, напевая под нос незатейливую мелодию. Вскоре Гести осторожно открыла дверь, входя в комнату с подносом, на котором стояла чашка чая.
– Милая, просыпайся. Время завтрака.
Каэр кое-как разлепила глаза. Ей даже не пришлось притворяться сонной – ночь на ногах сказалась на её самочувствии. Встав, она закашлялась. "Внизу было так холодно", – вспомнила девочка.
– Ты простудилась? – женщина покачала головой, – Как же так. Говорила тебе, не купайся слишком долго, и вот смотри, чем всё кончилось.
Гести прикоснулась губами ко лбу девочки.
– Так и знала. У тебя температура, милая. Полезай обратно в кровать, я принесу тебе завтрак сюда. Сегодня гулять мы не будем.
Каэр послушно вернулась под одеяло, постоянно откашливаясь. Отчасти она была даже рада, что так вышло – в итоге Гести весь день не отходила от неё и не заглядывала в сарай. Рассказы скелета о том, что эта женщина может управлять растениями, явно не были хорошей новостью. "Если мы и сбежим, то только когда она будет спать, иначе нас поймают", – думала девочка, одну за другой глотая ложки горячего бульона. "Надо только успеть вылечиться".
На третий день, однако, девочке только-только начало становиться лучше. От скелета не было никаких вестей, и Каэр от скуки постоянно читала или пила вкусный цветочный отвар, которым её поила Гести.
Во время принятия ванны девочка с удивлением обнаружила, что у неё из пупка вырос зелёный росток. Она попыталась его выдернуть, но он не поддавался. Гести, зашедшая, чтобы проверить температуру воды, тоже его заметила.
– Ох, не волнуйся, милая, – с этими словами она высоко закатала рукава своего платья и показала свои руки. Они были усеяны маленькими цветами, растущими из-под её кожи. Каждый цветочек был определённого цвета. Каэр невольно залюбовалась, рассматривая их, – Видишь? Ничего страшного. Местные цветочки растут, где хотят. Уверена, из тебя вырастет прекрасный подсолнух.
Она погладила девочку по голове и ушла. Каэр, вспомнив рассказ скелета, решила избавиться от ростка этой же ночью. "Не хочу становиться цветком".
Однако ни ножницы, ни нож не могли причинить растению никакого вреда. Она только зря поцарапалась, пытаясь срезать цветок. Утром он стал только больше.
– Ох, ты нехорошо себя чувствуешь? – Гести вошла в комнату и открыла шторы, – Хочешь кушать? Пить?
Каэр отрицательно помотала головой. Сил не хватало даже на то, чтобы поднять руку. Странная слабость, охватившая всё тело, однако, даже успокаивала девочку. Гести приподняла её голову и помогла ей выпить ещё немного отвара.
– Тогда, отдыхай, мой цветочек, – сказала она, уходя. Девочка уснула ещё до того, как закрылась дверь.
Подсолнухи, подсолнухи, подсолнухи. Целое море чёртовых цветов, среди которых было невозможно найти не то что переход в другой мир, но и дом той старой ведьмы. Я продирался сквозь них, уставший и злой. Пусть в этом мире, в отличии от города Каэр, ночь не являлась всепоглощающей тьмой, передвигаться без источника света я тем не менее не мог. Фонарик сел ещё в первый день, и после этого мне приходилось по ночам оставаться на месте, что делало поиски, и без того затянувшиеся, почти бесконечными. Орудуя подобранным в сарае большим секатором, мне понадобилось четыре дня, чтобы достичь нужного места. Душа отдалась в рёбрах пульсирующей болью. Не тратя ни секунды, я обвязал ближайший подсолнух верёвкой и стал отступать в том направлении, где находился дом, постепенно её разматывая.
К счастью, она не успела кончиться до того, как я на закате вышел к дому. Заслонив камнем оставшийся отрезок, я дождался темноты и осторожно проник в дом.
Половицы предательски скрипели под моими шагами, но другого выбора не было. Я не знал, какое окно могло привести меня в комнату Каэр, и потихоньку исследовал их все. О том, чтобы позвать девочку, речи и не шло – любой неосторожный звук мог разбудить хозяйку этого места. На собственном опыте я уже убедился, что не могу сражаться против неё в её же мире. Единственное, что у меня оставалось в запасе – хитрость и терпение.