Мой любимый компас
Шрифт:
К нему домой? Да не в жизнь! Какие занятия могут быть с парнем наедине!
— Почему? — тут же недоуменно произносит он.
— Нет и все. Придумай что-нибудь другое, — у меня с таким возмущением это вылетает, что я сама вздрагиваю.
— Ну, ок, — тут же скрипит зубами Юсупов. — Тогда я хочу, чтобы ты завтра пришла на занятия в универ голой.
Что?! Совсем что ли… Блин! Вот!
— Тогда и ты тоже голый приходи!
— Договорились! — тут же отбивает Глеб и как ни в чем ни бывало заводит мотор. Словно разговор окончен.
— То
— Ну, если таково твое желание, — пожимает плечами Юсупов и выруливает со стоянки на дорогу.
Минуты три едем в тишине. Он привычно и невозмутимо выбивает пальцами по рулю в такт музыке, а я киплю, как самовар на огне. В конце концов не выдерживаю и с возмущением заявляю:
— Как ты не понимаешь, что заниматься с парнем наедине в его квартире — не самое удачное решение. Люди же черте что подумают!
— Ой, Яся, — выдыхает этот затейник и устало, но спокойно отвечает, — что скажут люди, мне до лампочки. Но вот почему ты так боишься остаться со мной наедине — вопрос? На маньяка я вроде не похож. На насильника тоже. Если ты боишься, что сама с собой не совладаешь и накинешься на меня… Что же, тут я бессилен.
— Ты совсем, что ли, Юсупов! — продолжаю басить, почти как Роднин. — Ничего такого я делать не собираюсь!
— Ну и прекрасно. Тогда нам точно нечего бояться. А в этой пыльной каморке с тараканами и дохлыми мышами заниматься я не буду.
— Какие еще мыши и тараканы? — тут же отвлекаюсь от главной темы.
— Те, которые строение кишек манекена изучали. Там как раз в печени вот такая мышь лежала, — и для убедительности он еще руль отпускает и руками разводит, словно там не мышь, а ондатра была.
Правда, и то, и другое я до жути боюсь, поэтому сразу же ему верю.
— А что твои родители скажут? — все еще доводы ищу, чтобы отказаться.
Глеб на это только фыркает и со смехом отвечает:
— Родители уже давно мне ничего не говорят. Я живу отдельно от них, так как уже большой мальчик.
С одной стороны понимаю, что это выход. С мышами и тараканами нам точно не по пути. В парке не получится, так как погода ужасно испортилась, да и кафе, как показала практика, нам противопоказаны. Я, конечно, могла бы еще предложить ему местную библиотеку, но там шуметь нельзя. Так что тоже не вариант. Но с другой стороны, страшно мне было с ним наедине оставаться. Да еще в его квартире.
Тем временем мы подъезжаем к моему дому, и я молча, схватив рюкзак, даже не прощаясь, выскакиваю из машины. Глеб еще какое-то время стоит, видимо, ожидая от меня хоть каких-то слов, но, так и не дождавшись, срывается с места и уезжает.
Дома ужин проходит в какой-то гнетущей тишине. Бруно недовольно клацает вилкой по тарелке, а мама, уткнувшись носом в свою, только изредка тяжело вздыхает. Видимо, отчиму снова что-то стрельнуло в голову, и они поссорились. Так часто бывает. Мама вроде и повода не дает, но он умудряется прицепиться
Помогаю убрать со стола и ухожу в свою комнату. Мама не любит, когда я слушаю их разборки, и всегда велит сидеть у себя. Прислушиваясь к возмущенному бубнежу Бруно, я беру телефон и открываю соцсети. Мне нужно отвлечься, чтобы не сорваться и не ринуться защищать маму.
Пока смотрю смешные ролики про котиков, пиликает мессенджер, сообщая, что пришло послание от Глеба:
«Глеб Юсупов. Ты подумала?».
Подумать я не успела. Как-то не до этого было. Но тут, прислушиваясь к крикам Бруно из-за стенки, меня вдруг такая тоска разбирает, что сразу решаю действовать. Бруно Штольц всю нашу жизнь контролирует, указывая, куда ходить и что делать. И я впервые в жизни из-под этой опеки решаюсь выйти.
«Ясинья Крикет. Подумала».
«Глеб Юсупов. И???».
«Ясинья Крикет. Я знаю, какое мое желание ты должен исполнить».
«Глеб Юсупов. Весь во внимании. Если что, уже начал раздеваться».
«Ясинья Крикет. Оставь штаны при себе».
«Глеб Юсупов. Жаль ((( ».
Я даже прыскаю от смеха. Сразу представляю, как Глеб натягивает обратно свои штаны и грустит.
«Ясинья Крикет. Готов?».
«Глеб Юсупов. Жги не по-детски».
«Ясинья Крикет. Я хочу, чтобы мы с тобой участвовали в гонке стритрейсеров».
Глеб замолкает минут на пять. Мое сердце уже в груди пляшет от этого ожидания, а он молчит. Руки трясутся, когда я вижу, как по экрану начинает бегать курсор.
«Глеб Юсупов. Принял, Ясинья Сверчкова».
Это что? Он согласился? Значит, и я то же? Ой, мамочки!
Глава 14
Ноги, словно ватные, отказываются нести меня в место,
которое для каждого смертного должно являться
самым теплым и уютным на земле. Домом!
Когда Ясинья задвигает свое желание, немного теряюсь. Она выбирает гонки. И адреналин! С ее-то здоровьем и так рисковать. Она же с испугу может и откинуться! Это кажется странным, но решаю действовать по обстоятельствам. В конце концов, если я пойму, что ей плохо или она испугалась, то всегда можно будет уехать.