Мой любимый Небожитель
Шрифт:
Из боковых дверей Храма вереницей потянулись священники и монахи в длинных темных одеяниях, напоминающих облачения богов. Волосы всех священнослужителей были очень длинными, у многих ниже пояса (ими они прославляли красоту великих небожителей, которые тоже были неизменно длинноволосы). Однако цвет волос монахов был ослепительно седым даже у молодых. Как они добивались седины в любом возрасте, не знал никто. Это было тайной! Поговаривали, что некоторые соглашались на жестокие пытки, чтобы от мучений поседеть, но кто-то утверждал, что их волосы ополаскивались ядовитыми травами, вытягивающими цвет, и что после подобных
(Седовласые монахи)
Черноволосых монахов и священников не существовало. Седина была символом личного посвящения Лучезарному божеству, потому что только белый цвет волос напоминал тот великолепный золотой оттенок, которым обладали волосы прекрасных небожителей, ведь жители империи Муарри были темноволосы, впрочем, как и все их соседи.
Правда, поговаривали, что только южане отличались рыжиной в волосах, но пока этого никто не мог подтвердить: Муари и королевство рыжих — Котония — были разделены морем, которое переплывали исключительно суда императора…
Седовласые монахи и священники разбрелись по всему периметру Храма и начали свои ритуальные песни. Илва долго слушала их, пытаясь понять совершенно неуловимый смысл, но потом устала и решила переместиться поближе к стене и ко входу, из которого она надеялась увидеть выход Лучезарного и его свиты.
Замерев около одного из монахов, она начала разглядывать его. Он казался погруженным в транс, но через мгновение вздрогнул, открыл совершено белые «мертвые» глаза, развернулся и… вошел в ту самую дверь.
И что-то стукнуло Илве в голову — ребячество ли, нетерпение ли или неконтролируемое любопытство — но она извернулась, огибая одного человека, другого, третьего, а потом беспрепятственно проникла вслед за монахом в широкий темный коридор…
***
Монах буквально исчез, но Илва, не останавливаясь, продолжила свой путь. Сердце гулко стучало, руки подрагивали, а неугомонные ноги всё несли вперед, навстречу своему… счастью? Или концу?
Наконец, она услышала голоса, замерла, а потом в состоянии какого-то немыслимого безрассудства мягко толкнула одну из боковых дверей. Вход в комнату был загорожен огромной портьерой, но она нашла край и выглянула из-за неё.
Дыхание мгновенно перехватило.
Посреди прекраснейших богатых покоев на высоком стуле, похожим на трон, сидел… Лучезарный. Да это точно был он — глава всех великих богов! Его молодое лицо было прекрасным, самым прекрасным из всех, какие Илва вообще видела в своей жизни. Огромные, пронзительно-синие глаза, широкие брови вразлёт, ровный узкий нос, красивые мужские губы, идеальный овал лица и, конечно же, невероятно густые ЗОЛОТЫЕ волосы, спускающиеся ниже пояса — всё в этом молодом мужчине полностью соответствовал его прекрасному имени!
Небожитель был одет в белоснежную тунику, подхваченную на талии широким поясом с драгоценными камнями.
Его поза была ленивой, на губах блуждала снисходительная
(Лучезарный)
Илва затряслась, чувствуя, что сейчас просто упадет в обморок от волнения и трепета. Ее било мелкой дрожью, а дыхание всё никак не желало восстанавливаться.
Лучезарный в комнате был не один. Рядом с ним находилось еще одно божество — такой же красивый золотоволосый юноша, однако его волосы были заплетены в сложную косу, а вместо белоснежного одеяния он был одет в темный кожаный костюм воина. Правда, на поясе вместо меча висело какое-то странное, ни на что не похожее оружие, отчего-то наводящее страх.
Илва не сдержалась и непроизвольно всхлипнула.
Воин тут же замер, а потом резко развернулся, хмуро вглядываясь в полумрак у входа.
С ужасом девушка увидела, как синие глаза божества засветились, словно у дикого животного, а еще через мгновение небожитель… просто растворился в воздухе.
Илва поняла, что пропала. Она попятилась на одеревенелых ногах, но тут же уперлась спиной в чью-то горячую твердую грудь.
Через мгновение нечеловечески сильные пальцы сомкнулись на ее шее, и Илва в ужасе захрипела…
Глава 5. Братья...
Илва была уверена, что это конец.
Пальцы божества всё сильнее сдавливали шею, угрожая сломать ее в любое мгновение, но в этот момент Лучезарный что-то произнес.
Небожитель-воин резко отпустил девушку, а она упала на пол и неистово закашлялась.
Чужие руки грубо приподняли ее и потащили вперед, бесцеремонно бросив у ног… великого правителя богов.
— Кто ты? — голос Лучезарного — мягкий, даже участливый — заставил Илву почувствовать себя злостной букашкой, оскорбившей своим присутствием великих владык. Она перестала кашлять, но, полусидя на полу, не смела поднять на Великого взгляд.
Воин-небожитель, стоя позади неё, что-то грубо выкрикнул на незнакомом языке, но Лучезарный резко его прервал и настоял на своем. Илва не понимала ни слова, изумляясь певучести и необычности их речи и с некоторой радостью осознавая, что перед смертью всё же успела прикоснуться к чему-то волшебному и недоступному, насладиться речью небес и божеств, как вдруг Лучезарный обратился уже непосредственно к ней:
— Дитя мое! Почему ты здесь?
После этих слов сердце Илвы безоговорочно было отдано этому божеству навсегда.
Какой он добрый! Какой… невероятный! Остановил своего телохранителя, говорит с ней ласково!
— Простите! — промямлила Илва, дрожа от волнения и трепета, как лист ассалии. — Я была слишком любопытной…
И вдруг Лучезарный поднялся на ноги и сделал шаг вперед, нависнув над испуганной девчонкой, как скала.