Мой любимый охотник

Бауэр Алика

— А как ты жил дальше?

— Те охотники забрали меня с собой. Я продолжал ходить в свою школу, только по вечерам не играл в игрушки, как другие дети, а учился метать ножи, — он заправил за ухо прядь волос, что стала настойчиво лезть в глаза.

— Но как ты обратился?

— Они убили меня, когда я был готов. И тогда я смог стать полноценным охотником.

Мы молчали. Смотрели друг на друга и не могли проронить и слова. Я пребывала в каких-то диких чувствах от услышанного. Кирпич рос в клане охотников, копируя их образ жизни, изучая боевые искусства, зная, что его готовят как свинью на убой в определённый час. Человек без детства,

без права выбрать другую жизнь. Было ли ему страшно? Или же сразу смирился и даже желал этого? Спрашивать об этом я не отважилась. Он приоткрыл завесу своих чувств сегодня ночью, словно показывая хрустальную шкатулку и рыться в ней ещё глубже не хотелось. Уж слишком хрупкой она была.

— Ну что, — спросил он после длительного молчания, — стало легче?

В груди, где зияла свежая рана, теперь стало необычно тяжело. Только тяжесть была не моя.

— Нет.

Нам обоим нужен самый крепкий пластырь.

Глава 12

Я проснулась с чувством, что в груди образовалась дыра. Лиззи... Моя сестрёнка, моя рыжая куколка. Как же я могла тебя забыть? Ты погибла так мучительно и жестоко по моей вине. Я никогда не смогу себя простить за каждый крик, что вырывался из тебя, наполненный дикой болью и слезами; за ожоги по всему телу, что под танцем пламени, превратили твоё юное тело в ничто - прах, что давно рассеялся ветром по той поляне. Перед глазами стояли лица девочек, искажённые страхом и болью. В глазах зажгло, слезы хотели опять проступить, но, наверное, у меня уже наступило обезвоживание, что не давало больше выход влаге.

Руки сжались в кулаки, представив лицо Юлиана, смеющегося над их смертью - обугленными телами. Мне также хотелось насмехаться над его могилой, которую я ему вырою сама. Хоть голыми руками, ломая ногти, стирая пальцы до мозолей, но пророю ему путь в ад. Колдун поплатится. Обязательно поплатится за каждую секунду ужаса, что нам пришлось пережить. Он и все, кто к этому причастны.

Юлиан что-то говорил про то, что должен доставить меня Жениху. Но Бес явно не являлся его заказчиком. Судя по той информации, что разузнал Док, он сотрудничал с кланом оборотней, вожаком которых являлся некий Виктор. Если информация верна, значит на меня уже ведётся охота. И я сомневаюсь, что Виктор отступит от своих планов по захвату мира и будет ждать рождение следующей Кровавой ведьмы.

Надо бы найти пророчество целиком, может оно даст подсказку на что я способна, и как мои силы хочет применить Виктор. "... да прольется кровавый дождь из слёз её врагов ...", - от этих строк меня всю передернуло, представив в голове эту картину, что была написана сплошной кровью.

Я не уверена, что убила тех мужчин на поляне, скорее просто вырубила. Но я могла убить... Действительно могла. И пусть это желание распространялось на определённых людей, но не отменяло того факта, что я могу причинить вред близким мне людям тоже. Но я буду тренироваться, приму наконец свою силу, ведь теперь это я – Кровавая мать его ведьма и не смогу скрыться от самой себя.

Выкарабкавшись из кровати, я побрела в душ, который находился в моей комнате, что было очень кстати, потому что разговаривать сегодня с кем-либо не было желания вообще.

Я подставила голову под струю воды, позволяя ей просто стекать с меня и стояла так долго, без движения, в надежде, что прохладная вода приведет меня в чувства. Шум бьющихся капель об плитку

заполонил всё пространство, прибавив горячей воды, почти до упора, моя небольшая ванная наполнилась паром.

Блаженство.

Шторка ванны со свистом открылась. Внутри что-то резко ёкнуло от испуга, я начала поскальзываться и ухватилась за единственное, что было под рукой. Несчастная шторка оторвалась зубчиками с петель от моего веса, и мы с ней вместе полетели на дно ванны. Голова трещала, затылок пульсировал, а тело потряхивало от резкого выброса адреналина. В клубе пара я не сразу распознала фигуру, что склонилась надо мной.

— Твою мать, Бес! Ты что творишь? — кричала я, потирая место удара, подтягивая другой рукой шторку к груди, скрывая наготу.

Своими сильными ручищами он в секунду подхватил меня одной рукой под спину, другой под голые бёдра. Бес поднял меня словно пушинку и с невозмутимым лицом понес из ванны. В том месте, где его руки касались меня обнажённой, кожу приятно жгло.

— Да поставь ты меня уже! Чего ты вообще делал в моей ванной?! Я же говорила, что ты душевой извращенец! — я барабанила кулаками по его груди, на что, он кажется, не обращал внимание.

Моя попа опустилась на мягкий матрац. Бес отступил от меня на метр, снимая мокрую футболку. И выглядел он просто потрясающе: взлохмаченные волосы, с непослушными прядями, падающие прямо на глаза; ходящая ходуном грудная клетка с подкаченными мышцами, которые блестели от влаги, что просчиталась сквозь футболку. Мои соски моментально затвердели, то ли от резкого перепада температуры, то ли от вида обнажённого охотника, но скорее, что от всего сразу.

— Ты чего удумал? Отошел от меня! — мой голос перешёл на визг.

— Да хорош орать, истеричка! Я не собираюсь ходить в мокром, — его взгляд медленно прошелся по мне, прожигая на месте.

— А нечего было вламываться ко мне в душ!

— А надо было отозваться, когда тебя зовут.

Я уже открыла рот, чтобы снова накричать на него, но быстро захлопнула его как рыбка. Бес нервно расхаживал по моей каморке, сверкая своим прессом. Я следила за его движениями и могу признаться, что слишком загляделась на тело передо мной. Он был просто до ужаса сексуальным, как бы не мне хотелось это признавать - каждая мышца была четко очерчена под упругой кожей. Сейчас он был слишком мокрым, слишком диким, слишком непокорным, слишком раздетым. Одним словом – Бес.

— Я постучал в дверь, ты не ответила. Я тебя позвал, ты не ответила.

— И поэтому надо было сразу врываться ко мне в ванную? Звук льющейся воды тебе ни о чем не говорит?

— Когда ты мне не ответила, я забеспокоился, взломал твою дверь. Цель стояла найти тебя живой, а не обращать внимание на такие пустяки, как звук льющейся воды.

Его встревоженный голос на мгновение заставил проглотить язык от шока, а услышав первые его слова, остальные уже звучали словно в тумане. Да и больше не значили ничего.

— Ты... Беспокоился?

Бес остановился, так и не повернувшись ко мне лицом. Но по его спине было видно, как напряглось всё его тело. В комнате повисло затянувшееся молчание. И кажется я даже могла слышать, как он недовольно скрипнул зубами от брошенной необдуманной фразы.

— Мы все видели в каком состоянии ты вчера была.

— И ты забеспокоился, —я смаковала это слово и готова была произнести его хоть тысячу раз, лишь бы снова увидеть те чистые, неподдельные эмоции на его лице, — что я могу наложить на себя руки?