Мой любимый враг
Шрифт:
— Ммм, — с Тимуриком на руках буквально закидываю голову, упираясь в спинку сиденья, которое повторяет изгибы моей спины.
— Расслабься, — велит Андрей, а сам садится рядом и начинает ногой слегка раскачивать нас всех.
Инстинктивно качаю Тимурика, но Андрей меня останавливает, нежно и даже слегка ласково положив свои пальцы до моей руки в области локтя.
— Ничего сейчас не делай. Просто держи его на руках.
Все. Теперь и там жжение начинается. Почему подушечки пальцев Андрея оставляют такой продолжительный и приятный
На удивление сынишка быстро успокаивается. И пяти минут не проходит, как он засыпает. Да так крепко, что чуть ли не похрапывать начал, как настоящий мужичок.
— Мы тебя разбудили? – спрашиваю Андрея тихо.
— Я не спал.
Он не смотрит на меня. Только аккуратно ногой покачивает качели.
— Ты извини меня, — решаюсь попросить у него прощения, но дается тяжело. Кроме слова «извини», ничего больше не выходит.
— Это ты извини, — отмахивается Андрей. – Я не должен был на тебя кидаться сегодня.
По его словам понимаю, что он имеет в виду именно наш поцелуй. По интонации понимаю, что он жалеет о случившемся. Что-то горькое внутри кольнуло. Наверное, мое самолюбие проявилось. Но Андрей говорит разумные вещи. Он будто хочет взять на себя всю ответственность и вину за произошедшее. Это не я похотливой самкой возжелала малознакомого мужчину и готова была отдаться прямо там. А всего лишь Андрей позволил себе лишнего. Но он же хотел только поцеловать. Это уже потом мы с ним вышли за рамки дозволенного и воспитанного.
— Я в целом, — пытаюсь объяснить, но ком в горле застрял. И плакать не хочется, но говорить трудно. – Я резко реагировала на твое присутствие. Нельзя было так.
— Нельзя слушать чушь из уст дураков, — наконец-то он повернул голову в мою сторону. – Я давно в этом убедился. Вот и тебе советую.
Нетрудно догадаться, что речь идет о моих словах после первого свидания с Никитой, которое и свиданием нельзя назвать. Но было воспринято всеми именно так. Сказанное мною тогда было слегка преувеличено. Высказалась грубо, но по рассказам Никиты сложилось именно это впечатление.
— И за это прошу меня извинить, — выговариваю окончательное, ожидая его реакции. Жаждущая его прощения.
Андрей же просто отворачивается от меня, не меняя положения.
Не унимаюсь. Через некоторое время пробую еще раз.
— Ты знаешь, признавать свои ошибки очень тяжело, — начинаю я спокойно. – Еще тяжелее говорить их тому, кого обидел.
— Ты меня не обидела, — категорично заявляет Андрей, опять повернувшись ко мне.
Наверное, наш разговор слегка накалился, потому как Андрей в следующую минуту сразу же меняет интонацию разговора.
— Дай сюда, — протягивает он руки к Тимурику.
Я же, не ожидавшая подобной реакции, прижимаю сына к себе. Не боюсь Андрея. Знаю, что он не причинит ребенку вреда. Но что-то останавливает. Это не он сейчас должен нянчить моего сына. Не он должен качать качели. Да и качели должны быть не Е-ГО…
— Можешь мне довериться, — голос Андрея настолько успокаивающий,
Аккуратно передаю ему Тимурика. Мужчина с ребенком – это самое милое, что может быть в жизни. Широкоплечий и мускулистй, сильный и смелый, держит на руках маленькую крошку. Так и Андрей сейчас. Он так бережно относится к Тимурику, что я невольно заулыбалась. Хоть кто-то из моего мужского окружения проявляет заботу.
— Спи. Отдыхай, — тихо велит мне Андрей, отчего в груди что-то предательски колет, а уголки глаз начинает пощипывать.
От создавшейся милоты и спокойствия быстро успокаиваюсь, не показав своего настоящего желания заплакать, и просто проваливаюсь в сон.
Наверное, в этот момент между мной и Андреем зарождается хотя бы чувство уважения друг к другу. Но не могу это оценить, поскольку на следующий день он пропал.
Из виду.
Из города.
Из моей жизни.
Глава 17. Катя
— Нин, можно тебе вопрос задать?
Нина сюсюкает Тимурика и заливисто с ним смеется. Мы лежим на пледе во дворе нашего домика. Благодаря Андрею, здесь теперь выросла новая трава. Она сочнее и ярче. На ней теперь можно полежать и отдохнуть от муторного и трудного дня. Тимурику очень нравятся такие прогулки. Он начал переворачиваться в свои уже четыре месяца. Мне же легче за ним следить. Я спокойна, что мой сынишка не упадет с кровати или дивана. В тени под яблоней резвимся днем. Сейчас вечером, практически в сумерках, лежим, можно сказать, что в открытом поле. Испытываешь непередаваемые ощущения от происходящего.
Но хорошая и солнечная погода не может в полной мере меня успокоить. Последние недели я словно на иголках. Внешне стараюсь держаться. Внутри же полный сумбур. В душе, в голове. Не понимаю, чего хочу, зачем. Понимаю только, что я запуталась. И вроде путаться-то негде было. Во всяком случае, нет у меня толпы мужчин, которые за меня бы боролись и предлагали именно на него обратить внимание. Но сумбур в голове имеется…
— Задавай, — смотрит на меня лукаво и с прищуром сестра.
— Кто такой Андрей? – выпаливаю после непродолжительной заминки.
— Андрей? – Нина смотрит на меня с удивлением. – Я думала, ты будешь спрашивать про Никонова.
Я бы спросила и про Никиту. Это меня интересовало две недели назад. Мне хотелось узнать все и сразу про него. Я была бы даже не против познакомиться с его бывшими пассиями. Они-то больше расскажут о характере и особенностях поведения своего благоверного, который поматросил их и бросил. Но сейчас, после двух недель отсутствия Андрея дома, он интересует меня больше.
— А что Никита? С ним все понятно, — отнекиваюсь, хотя мне совершенно непонятно поведение Никиты, и с каждым днем или с каждой нашей встречей это непонимание становится все больше и больше. – А вот Андрей пропал куда-то. Уже две недели не видать его.