Мой любимый враг
Шрифт:
«Ты еще не готова?» — получаю сообщение, на которое реагирует мама.
— Он даже из машины выйти не хочет? – встает она у меня за спиной и тоже смотрит в окно.
— Да зачем? – отмахиваюсь. – Я быстренько скажу, что никуда не поеду и вернусь.
Я не собиралась в ресторан. Мне не хочется куда-либо ходить с Никитой, не хочу светиться с ним в людных местах. На меня действительно здесь все смотрят, как на очередную его жертву. Хочет на мне жениться, так пусть покажет свои серьезные намерения. Пока что я вижу, что он привык к безотказности. Сейчас получит первый от меня отказ.
— Здравствуй, — здороваюсь
— Привет! – выходит Никита. – А ты опять не готова?
По пути к машине в голове созрела бредовая идея.
— У меня проблема, — заявляю категорично. – Плитка электрическая, кажется, сдохла. А с печью я обходиться не умею. Может быть, поможешь?
— Без проблем, — улыбается Никита. – Хочешь, я прямо сейчас сниму благоустроенную квартиру. Пока мы в Москву не уедем, будешь жить с комфортом.
Квартира? Вот тебе и проверила на серьезность…
Глава 13. Катя
— Мне бы не квартиру.., — начинаю мяться неуверенно, не ожидавшая подобного ответа. – Мне достаточно плитку починить. Она старенькая, плохо греет. Или просто объяснить, как печку топить. Я городской человек, а тут оказалась в таком вот трудном положении. Ты – мужчина. Наверняка, все лучше меня знаешь. И разбираешься. Даже с печью справишься…
Никита только улыбается своей обворожительной улыбкой:
— Так зачем тебе вникать в деревенскую жизнь? Когда есть возможность вернуться снова в цивилизацию?
Вот так. Даже моя лесть относительно его силы и способностей не помогает решить проблему. И что самое примечательное – Никите безусловно понравилась моя похвала. Вот только не хочет он обращать на нее внимание. Замараться боится…
— А что в твоем понимании означает слово «цивилизация»? – спрашиваю с незначительным вызовом, потому как разочаровывают его вопросы.
Он пренебрежительно окидывает наш домик и калитку, которая закрывается так, что ее можно открыть одним нехилым движением. При желании даже пятилетний ребенок поймет, как попасть на территорию нашего участка. А при нехорошем желании еще и в дом проникнет, и вынесет все ценное. Хотя ценного ничего нет, но все-таки. Что касается же наших жизней, так здесь вообще все страшно. Я даже думать боюсь, что случится, если кто-то посторонний задумает сделать с нами плохое…
— Нормальные условия проживания, — отвечает Никита. – Разве можно в такой халупе жить с комфортом?
Никита кивает на дом уже с не пренебрежением, а с какой-то брезгливостью. Понятно, что дом очень старенький. Бревенчатая постройка в принципе не вселяет уверенности в завтрашнем дне. А учитывая, что краска давно облупилась, весь вид говорит не только о мрачности, но и о безысходности и бедности. В то же время, как не крути, а это дом моей бабушки. Уже покойной бабушки. И мне он дорог, как память. Я еще не знаю, что здесь с отоплением, и можно ли в доме зимовать, но уже всерьез рассматриваю эту возможность. В конце концов, у меня есть братья, которые помогут подлатать избушку. Ведь исключать вариант, что нам придется с мамой жить здесь постоянно, нельзя. Кто его знает, смогу ли я снять хотя бы крошечную квартирку с удобствами к холодам.
— Боюсь представить, какой у тебя дом, если ты на мой смотришь с такой брезгливостью, — слегка язвлю, не забывая сложить руки на груди, встав
Мой настрой не остается незамеченным Никитой, поэтому он еще больше улыбается, но кривит губы так, будто извиняется.
— Катюш, — произносит он тихо и мягко, — я не хотел обидеть тебя или твой дом. Но согласись, что жить в нем, да еще и с детьми, крайне неудобно.
— У меня один сын, — уточняю.
— Это пока, — Никита берет мою руку в свои ладони и нежно поглаживает пальцами ладонь. – А в скором времени у нас появятся еще дети, поэтому надо бы позаботиться об их проживании. И о работе их родителей тоже. Поэтому, пока их папе предлагают руководящую должность в Москве, надо не упускать данную возможность.
— Напомни мне, пожалуйста, когда я вчера согласилась стать твоей женой и родить от тебя детей? – возможно, мой вопрос слегка грубоват, но по-другому я не знаю, как остановить этого неугомонного мужчину. В конце концов, я требую хотя бы элементарного предложения руки и сердца!
— Все будет хорошо, милая, — Никита только улыбается, не обращая внимания на дерзость с моей стороны.
Он подходит ко мне еще ближе и на ухо шепчет:
— А пока давай все же куда-нибудь сходим вместе. Поговорим о нашем будущем. Ты сможешь высказать мне все претензии. Я буду молча слушать.
Последнее меня привлекает больше всего, поэтому я еще раз смотрю на Никиту серьезно и решаю поговорить в другой обстановке. Не перед калиткой. И не перед его водителем.
— Я сейчас, — только и остается ответить мне, удаляясь в дом переодеваться. – Только сразу говорю, никаких ресторанов. Тем более что их в этом городе нет.
— Я планировал увезти тебя в соседний, — тушуется слегка Никита. – Но раз ты не хочешь, поедем в кафе. Как вчера.
— Если обманешь, выпрыгну из машины на ходу, — заявляю решительно, понимая, что в этом случае он просто заблокирует двери. – А если ты мне этого сделать не позволишь, заявлю на тебя в полицию. Напишу заявление, что ты пытался меня изнасиловать. Разумеется, местная полиция не будет разбираться с моим делом. У тебя же здесь все схвачено. Но мой брат Кеша подскажет мне, как выйти на твое предполагаемое новое руководство. И поверь, я смогу ославить тебя на всю Москву.
Никита только поднимает руки с улыбкой на лице:
— Сдаюсь, — говорит тихо.
Не знаю, но мне кажется, что он не привык к таким категоричным намерениям со стороны девушек. Что ж, покажу ему, что и такие в Мире тоже бывают.
Мирюсь с мыслью, что все же нужно переговорить с Никитой, пусть даже в кафе. И мне уже все равно, что обо мне подумают, и как на меня будут смотреть. Этот человек настроен на счет меня серьезно. Он хочет увезти меня в Москву, а не просто затащить к себе в койку. И я не исключаю подобного рода развития событий.
Во-первых, ребенку нужен отец, а Рустам даже не позвонил ни разу за это время. Ему все равно. Он не интересуется Тимуриком. Совсем. Во-вторых, поднимать сына одной мне будет сложно. Тем более здесь. В этом городе слишком мало шансов достигнуть финансовой стабильности. Если только не пойти работать на табачную фабрику. Но я хореограф. Я хочу заниматься с детьми. А здесь этого сделать будет сложно. Другое дело в Москве. Там для меня возможностей больше. Больше уже открытых студий. Больше шансов открыть собственную.