Мой мальчик
Шрифт:
Егор подошел сам. Решительно и властно привлек к себе. Целовал жадно и страстно. Буквально не давая вздохнуть. Расстегнул свои джинсы, рывком снял мои трусики, спустил бюстгальтер. Сам закинул мои ноги себе на талию и взял меня прямо на месте, у стены. Поддерживая руками за бедра и вбиваясь нетерпеливыми, пронзающими ударами, приносящими невероятное наслаждение, не прекращая целовать, так неистово и отчаянно, что мне плакать хотелось.
– Моя! Моя! Сейчас – моя! Никто этого не отнимет! Навсегда тебя
Повторял он, отчаянно вбиваясь в меня и до боли сжимая руками мои бедра. Столько отчаянья и искренности было в этих словах, что я едва слезы сдерживала и лишь крепче к нему прижималась. Лишь сильнее цеплялась руками за могучие плечи.
Когда словно ураган, накрыл выжигающий саму душу оргазм, пожалуй, самый сильный за сегодня, заставляющий выгибаться дугой и впиться ногтями ему в спину, до крови впилась зубами в его левое плече и беззвучно заплакала. Слезы побежали сами. Тело дрожало, эмоции перехлестывали все возможные барьеры.
Поза была не самой удобной, мы оба устали, но простояли так, тяжело дыша, довольно долго. Просто не в силах разъединиться.
Так отчаянно не хотелось уходить от этого чистого, светлого, молодого, страстного, но и остаться тоже невозможно.
Как там у Пугачёвой? – Расставанье – маленькая смерть?
Именно это, мы оба сейчас и чувствовали.
Но сколько веревочке ни вейся – конец будет.
Егор устал, аккуратно поставил меня на пол и пошел в ванную. Я воспользовалась бумажными салфетками.
Глава 5
В Отрадное – элитный, загородный поселок, находящийся в десяти километрах от города, ехали молча. Сказать друг другу было нечего.
Заласканное тело ныло от усталости и отчаянно хотело спать. Такого бешеного секс-марафона, у меня уже лет двенадцать не было.
Не давала уснуть лишь тупая боль в сердце. Интересно, что Олег мне скажет? Что это было давно и случайно? Что это была ошибка, в которой он покаялся? Что именно она помогла ему понять, что я лучшая и теперь-то уж точно ни-ни.
– Где твой дом? – спросил Егор на въезде.
– Последний на улице. Дай телефон. – я вбила свой номер и протянула телефон Егору. – Доедешь, позвони.
– Смс напишу, – усмехнулся парень, и протянул мне флэшку, – Держи. Береги себя.
– Найди в ВК, Бриславу Бережину. Это мой творческий псевдоним. Я почти каждый вечер – онлайн.
– Здорово! – парень явно обрадовался, что можно будет продолжить общение.
Жигули медленно ехали по ночной безлюдной улочке поселка с коттеджами. Сюрриализм какой-то, Ей-богу!
Было уже почти полпервого. Света не было почти ни у кого. Одинокий Комаров смотрел телевизор только, да у нас на втором этаже, в супружеской спальне тускло горела лампа.
Надо же! Не спится этой сволоте.
– Здесь притормози!
Я вышла, не прощаясь и пошла к калитке, не оборачиваясь. Холодный ветер трепал волосы. Я трижды глубоко вздохнула и толкнула калитку.
Заперто!
– Вот черт!
Магнитного ключа то у меня нет! Все осталось в сумочке, в ресторане.
Пришлось нажать на кнопку звонка на домофоне.
– Кто? – послышался встревоженный Маринкин голос через минуту, когда я уже стучала зубами на пронизывающем ветру.
– Я. Я это, Мариночка. Открой, – замок тут же пискнул, и я толкнула калитку. На крыльце загорелся свет. Марина выбежала встречать меня с шубой.
– Мамочка! Как ты?! Мамочка! – дочь бросилась ко мне со всех ног, укутала в шубу, прижала к себе. На мгновение я даже почувствовала себя маленькой девочкой в объятьях мудрой мамы и даже не сдержала горестного вздоха. – Где ты была мамочка? – спросила дочь, дрожа и со слезами в голосе.
– Гуляла, Мариш, просто гуляла. Идем в дом, – сказала, как можно спокойнее, обнимая дочь за плечи.
При детях нужно быть сильной, несмотря ни на что, так учил меня Олег во время своей болезни и в этом он прав, черт его возьми!
– Ты что пешком пришла? – ужаснулась она.
– Нет. Добрый человек подвез.
– Я так тебе сочувствую мамуль! – всхлипнула дочь. – Телефон теть Валя схватила, поняв, что, что-то не так там. Ну, а я рядом сидела.
– О, боже! Донечка моя! Прости, ради бога! Мне так жаль, что ты это увидела, прости! Мне так стыдно! – уткнувшись в плече дочери, я таки расплакалась.
Стыд окатил меня жгучей волной. Захотелось под землю провалиться! Какая же я дура! Боже! Дети не должны такое видеть! Не должны о таком знать! Я о них, в тот момент совершенно не подумала! Это непростительно! Не когда себе этого не прощу!
– Ну, что ты мамочка, я уже большая девочка! Я все понимаю. И стыдно не тебе быть должно здесь.
– Я надеюсь, ты Паше и Любе, ничего не сказала?
– Пашка умный, догадывается сам. На что б еще, в конце концов, ты б так среагировала? Дед с бабулей тоже. Любку заболтали. Спит.
– Отец дома?
Да.
– Я надеюсь, ты с ним не скандалила?
– Сказала только, что мразь он последняя и отношение у меня к нему теперь будет соответствующее, – злобно заявила дочь.
– А он?
– Сказал, что ему жаль, что мы это увидели и что, он очень тебя любит, а за свои ошибки он отвечать готов.
– Ошибки значит?! – я до хруста сжала в кулаке флэшку.
Посмотрим, что скажет на это.
На второй этаж прямо ноги не шли, но свою слабость больше показывать нельзя. А то, ишь, психушкой он меня пугает! Посмотрим, где ты сам еще в итоге окажешься, дорогой мой.