Мой маленький котёнок
Шрифт:
Не сдерживаясь, я ахнула от боли, когда массивная головка его члена стала входить дальше, посылая ударную волну парализующей агонии по моему телу. Он ухмыльнулся и издал громкий стон удовольствия. Чем больше я мучалась, тем приятнее было ему. Но и этого ему было мало.
Когда он отпустил меня и пошёл за сигаретой, я стала одеваться в надежде на то, что меня отпустят.
Но мужчина подошёл ко мне, выдыхая сигаретный дым прямо в лицо, а затем сильно сжимая щеки в своих потных руках.
— Ничто не заставляет меня так сильно кончать, как
Его слова убивали сильнее его действий.
— Не думайте, что вам всегда будет это удаваться.
Я сидел там, уставившись на него со всей ненавистью, а он смеялся над моим предупреждением. Как он мог быть таким черствым, таким равнодушным к моей боли? Я почувствовала, как мое сердце разлетелось на миллион осколков.
— Если бы должны были быть последствия, они бы произошли много лет назад, — усмехнулся он.
Я почувствовала, как волна безнадежности захлестнула меня, когда я вновь осознала всю беспомощность ситуации. Независимо от того, что я сказала или сделала, он никогда не изменится. Я была для него никем, кроме источника развлечения.
— Что ты сделаешь? Скажешь папочке? — он сказал это писклявым голосом, дразня мной. — Поэтому я и не трахая тебя в пизду. Девственница и изнасилована? Кто тебе поверит, — он снова засмеялся и отпустил моё лицо.
Я отстранилась от него так сильно, как только могла, чувствуя, как его пальцы оставляют синяки на моей коже. Когда я отшатнулась, он схватил меня за волосы, притягивая к себе. — Ты никуда не пойдешь, — прошипел он. — Ты принадлежишь мне, шлюха.
Интересно, в чем смысл жить? Я чувствую, что просто трачу пространство и время впустую, чтобы я ни делала, в конце концов это не будет иметь значения. Мысль о том, что это не имеет значения, что я ничего не могу изменить, еще глубже погружает меня в отчаяние.
Я пытаюсь вспомнить хорошие времена, моменты, когда я чувствовала себя счастливой и живой, но даже эти воспоминания, кажется, ускользают. Всё, что осталось, — это все поглощающее чувство депрессии, и оно душит меня.
Я знаю, что мне следует обратиться к кому-нибудь, но мысль о том, чтобы обременять их своими проблемами, кажется невыполнимой задачей.
Как вообще рассказать о том, что сама принять не можешь?
Итак, лежа здесь, наедине со своими мыслями, ощущение было, словно я запихиваю себя всё более и более далеко в ловушку.
Я не знаю, как вырваться из этого, как найти способ чувствовать себя лучше. Но сейчас все, что я могу сделать, это лежать здесь и пытаться переждать бурю, надеясь, что когда-нибудь облака рассеются, и солнце снова засияет.
Но с течением времени темнота, кажется, сгущается. Мой разум полон сомнений в себе и отвращения. Я чувствую, что недостаточно хороша, что я никогда не буду достаточно хороша. Я даже не могу найти в себе сил встать с постели, не говоря уже о том, чтобы встретиться лицом к лицу с внешним миром.
Мне просто хочется лежать и не думать.
Мой взгляд нечаянно упал на стену, где
Как можно было разрушить что-то столь прекрасное?
Я знаю, что есть люди, которые заботятся обо мне, люди, которые были бы рядом со мной, если бы я попросила. Но мысль о том, что я позволю им увидеть меня такой слабой и уязвимой, невыносима.
Мне стыдно. Так чертовски стыдно.
Я ничего не могу поделать, но чувствую себя обузой, как будто моих проблем слишком много, чтобы кто-то мог с ними справиться.
Но это не нормально. Я не в порядке. И чем дольше я нахожусь в этом состоянии, тем труднее мне найти выход.
Слезы начинают наворачиваться на мои глаза, и я чувствую, как в горле образуется комок. Я не хочу плакать, у меня нет на это сил.
Как будто прорвало плотину, и все эмоции, которые я сдерживала, выливаются наружу. Рыдания сотрясают мое тело, и я чувствую, что тону в собственном отчаянии.
Но плача, я чувствую себе только хуже.
Это темное и одинокое место, и я не знаю, как сбежать от него. Все, что я могу делать, это плакать и надеяться, что когда-нибудь, каким-то образом, все наладится.
Я вытираю слезы и медленно выбираюсь из постели. Мои ноги касаются холодного деревянного пола, и я слегка дрожу. Я хватаю свой халат и завязываю его вокруг талии, прежде чем выйти из своей спальни.
Когда я иду по коридору в сторону кухни, я замечаю, странный звук. Что-то кроме тихого гудения холодильника, когда я открываю его, чтобы взять бутылку воды.
Я откручиваю крышку и делаю большой глоток, чувствуя, как прохладная вода успокаивает мое пересохшее горло. И вот тогда я вижу его, сидящего в гостиной, купающегося в мягком свете лампы.
Папа поднимает глаза, когда я вхожу в комнату, и я не могу не заметить, как хорошо он выглядит. Его волосы слегка взъерошены. Он одет в простую белую кофту, которая подчеркивала его широкие плечи, а черные спортивные штаны — его мускулистые ноги. Когда я смотрю на него, меня всегда поражает, то как привлекательно он может выглядеть в любое время и в любой одежде.
— Привет, — говорю я мягко.
– Привет, — отвечает он, улыбаясь, а затем снова переводит взгляд на ноутбук, который стоит рядом с ним.
Я сажусь напротив него, пытаясь стряхнуть печаль.
– Почему ты все еще не спишь? — спрашиваю я, любопытствуя, что могло не дать ему уснуть.
— Я получил электронное письмо с работы, — отвечает он, протирая глаза. — Не мог уснуть, не проверив.
Я киваю, понимая, как сильно его работа давит на него.
В комнате царит умиротворение и тишина, только мягкий свет лампы отбрасывает тени на стены. Это похоже на святилище, безопасное пространство, где я могу убежать от хаоса моего собственного разума.