Мой маленький котёнок
Шрифт:
— Да, как же ещё, — сказал он, ставя свой стакан на мраморную стойку. — Но ты сам знаешь, что они говорят — чем тяжелее битва, тем слаще победа.
Я улыбнулась, удивленный его ободрением. Энтузиазм и любовь к работе у этого мужчины всегда поражало меня.
— Спасибо вам, сэр. Это много значит, слышать такое от вас.
Мы ещё немного поговорили о работе, но затем разговор перешел на жизнь за пределами офиса. Мистер Хейз рассказал мне о Габриэль и о том, как он любит проводить с ней время по выходным.
— Она пришла сегодня? — спросил я, не скрывая удивления.
— Представь себе.
Оставшийся разговор я не мог и сосредоточиться. Мои мысли были с Габриэль. Слава богу, Мейсону пришёл звонок.
Он дружески похлопал меня по спине и сказал:
— Было приятно поговорить с тобой, Элтон, — сказал Мейсон Хейз с улыбкой. — Не будь чужаком, можешь обращаться, если тебе что-то понадобиться.
Я поблагодарил его и отлучился.
Может быть, дело было в шампанском, а может быть, в том, что пришло время. Но сегодня вечером что-то во мне шевельнулось, и я твердо решил поговорить с Габриэль и поставить точки над «И».
Я стал искать её во всех переполненных залах, отчаянно желая поговорить с ней. Найдя её подруг, я попытался узнать, где она находилась, но никто не знал.
Осматривая коридор, я услышал вдалеке голос своего отца. Это было тихо и настойчиво, и я не мог не последовать за ним. Я на цыпочках крался по коридору, пока моё сердце бешено колотилось в груди. На мгновение заколебавшись, я почувствовал беспокойство. Может быть, это был просто интерес, а может быть, это было внутреннее чутье. Я знал, что не должен был подслушивать, но ничего не мог с собой поделать, и, когда любопытство взяло вверх надо мной — я приоткрыл дверь, заглядывая в щель.
Вначале я не понял, что за девушка сидела на полу между ног моего отца — да и мне было это не интересно. Но я услышал, как он простонал её имя. Моё сердце остановилось. То, что я увидел, было хуже, чем видения в кошмарах.
Я не знал, что делать. Всё, о чем я мог думать, это о них двоих, вместе в той комнате. И осознание того, что я потерял её, не успев получить.
Как я и думал. Она оказалась меркантильной и грязной шлюхой. Конечно, можно было предположить разные вещи, смотря сколько времени они проводят вместе, но кто бы подумал, что найду её в таком положении.
Сначала я хотел уйти. Убежать и забыть все, что я видел. Но что-то внутри меня не позволяло мне. Я не мог пошевелиться, отвести взгляд.
Габриэль была моей, по крайней мере, я так думал. Но вот она была здесь с моим собственным отцом.
Ярость наполнила меня, но мне не удалось сделать и шага. Меня словно парализовало. Я прирос к месту, наблюдая за ними со слезами, текущими по моему лицу.
Я больше не мог этого выносить. Я отшатнулся назад, слезы затуманили моё зрение. Я не знал, куда иду, но мне нужно было убираться оттуда. Я почувствовал, как внутри меня закипает ярость, горячая и обжигающая. Я хотел ворваться туда, потребовать ответов. Но что-то остановило меня. Может быть, это был страх, а может быть, это был просто шок.
Когда я уходил, мне казалось, что часть меня умирает. Любовь, которую я питал к Габриэль все эти годы, была разрушена в одно мгновение. Теперь во мне был лишь гнев и ненависть.
Я даже не мог себе представить, что могу ненавидеть отца сильней. Я вернулся обратно и достал телефон.
Теперь
========== Глава 5 ==========
Я лежала в своей постели, уставившись в потолок, чувствуя, как на меня давит тяжесть. Нахождение так долго в горячей воде, сделало лишь хуже. И теперь я ощущала себя как слякоть.
Прошло пару месяцев с тех пор, как я в последний раз испытывала подобное, но теперь это вернулось, и это похоже на бесконечный цикл мук.
Пытаясь избавиться от этого, я говорила себе, что просто драматизирую. Может, мой мозг и вытесняет все травмирующие воспоминания, заставляя меня спрашивать себя, а было ли вообще такое, или это просто плод моего воображения, но тело и душа никогда не смогут обмануть. И как бы сильно мне не хотелось просто игнорировать это — стоит мне подойти к зеркалу — меня уже не было. Только его противные прикосновения. Я пытаюсь отвести взгляд, сосредоточиться на чём-то другом, но мои глаза возвращаются к моему отражению. Я чувствую себя в ловушке, не в силах избавиться от образов, которые продолжают мелькать в моем сознании. Воспоминание о его грубых руках на моем теле, его тяжелом дыхании на шее и его глухом голосе в ухе, говорящем мне, что делать, продолжает прокручиваться снова и снова. У меня сводит живот, когда я понимаю, что я единственная, кто может видеть шрамы на моем теле, единственная, кто может слышать эхо его голоса в моей голове. Ведь он делал всё, чтобы никакого физического свидетельства о его действиях никогда не оставалось.
Я пытаюсь выбросить эти мысли из головы, оттолкнуть их и забыть, но они продолжают возвращаться, преследуя меня и напоминая мне о том, что было сделано. Я чувствую себя такой маленькой, такой уязвимой и незащищенной, как будто мир видит меня насквозь и знает все мои секреты. Я хотел бы спрятаться, исчезнуть из мира и быть кем-то совершенно другим, кем-то, кому не причинили боли, кем-то, кто не несет груз своего прошлого на своих плечах. Я чувствовала себя бесполезной. Мысли затуманились негативом, и, кажется, что найти выход невозможно. Усталость проникает в мои кости. Мне трудно двигаться или даже дышать.
Проведя пальцами по волосам, я заметила, как несколько прядей легли рядом, отделившись от всей копны.
Он снова поцеловал меня. Я не могла это терпеть и поэтому крепко стиснула зубы, чтобы его язык не проник в мой рот. Мистеру Рамирезу это не понравилось, и он ударил меня.
— Ты можешь, блять, просто делать, что от тебя требуется? Ты заебала меня, — мужчина так напился, что невозможно было понять, что он говорит.
Такое было часто. Каждый раз когда его сделка проваливалась или договорная сумма была меньше, чем он ожидал — вымещалось это на мне.
— Хорошо, пусть будет, по-твоему, — промямлил мистер Рамирез и толкнул меня на диван, который стоял посередине его кабинета.
Одним из его условий было всегда приходить в моей школьной форме. Так он мог не терять времени, и я сразу почувствовала раскаленную добела боль после того, как он грубо входил в мою попу. Я еле сдерживала крик ужасной боли, пока слезы текли из моих закрытых глаз, и мистер Рамирез снова двигал бедрами вперед, вводя еще больше своего раздутого члена яростно и хамски. Он стал тянуть меня за волосы, чуть ли не вырывая их.